А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сосредоточилась, выставила ладонь на уровне груди и медленно двинула рукой от себя — вперед, разрезая поток воздуха, и подула в сторону упрямца. Чхар плавно поплыл над полом в сторону столовой.
Сообразив, что происходит, он попытался встать и гордо выпрямиться, но у него ничего не получилось. А я почувствовала, как в мою силу аккуратно вплетается чья–то чужая. Нежно и осторожно, как бы предлагая, но не навязываясь. Сотрудничество объединяет, так что я не стала отказываться от помощи Бхинатара. Мы вместе долеветировали упертого барашка до столовой и водрузили его на стул.
— Ешь, или мне придется кормить тебя, — строгим тоном произнесла я, глядя на мальчишку.
Сколько он там сказал? «Первые сто два года своей жизни»? Интересно, это с учетом тех семи лет, что Сонола провела в Ноакиндомской империи или нет? Да, даже если с учетом… Средний жизненный цикл у темных эльфов составляет от шести до восьми сотен лет. Первое совершеннолетие у них наступает примерно в восемьдесят один год — возраст, когда юные дроу заканчивают обучение как жрицы, маги или воины. То есть… один к пяти, наверное, где–то так. Значит, Чхару примерно… двадцать два. Очень похоже на правду. Причем, в отличие от Рикиши, который сначала достиг двадцатилетия, а потом прожил пять сотен лет, этот ребенок достиг своего двадцатилетия совсем недавно, несмотря на сотню лет за плечами. И ведет он себя именно как мальчишка…
Зыркнул на меня злобно, потом на Бхинатара, как на предателя и врага народа. Казалось, еще немного и запыхтит, как недовольный ежик. Однако то ли заложенное с детства уважение к женщинам, то ли презрение и отвращение к иблитам… То ли элементарно проголодался и решил перестать выделываться… Но Чхар приступил к поглощению пищи, а я позволила себе слегка расслабится и выдохнуть. Маленькая, совместная, но победа!
— Рикиши, ты мне сказку обещал, — напомнила я, усаживаясь на стул и наблюдая, как мой так называемый братик вгрызается в куски мяса. Аккуратно и жадно одновременно.
— Да, леди, — Рики тоже устроился на тот же стул, на котором и сидел раньше.
А вот Бхинатар прилеветировал из спальни кресло и с низким поклоном предложил мне пересесть в него. Я одобрительно улыбнулась — кресло значительно мягче и, вообще, в нем было гораздо удобнее. Рики едва заметно нахмурился, но тут же расслабленно откинулся на спинку стула и скрестил перед собой ноги.
— Когда боги создают очередной мир, то первыми запускают в него драконов. Те живут тысячи тысяч лет, наблюдая, как меняется мир, как одни расы сменяют другие. Стараются не вмешиваться, но иногда нарушают это правило. Избранная драконами раса процветает и развивается на зависть всем остальным. Потом драконы один за другим начинают терять интерес к жизни и засыпают, иногда парами, иногда поодиночке… иногда целыми семьями. Драконов можно убить, но сами они не умирают ни от болезней, ни от старости. Покровители расы тоже засыпают, но чтобы не оставить своих избранников без защиты, они выбирают девять жрецов, и те могут говорить со спящими драконами, задавать им вопросы, а в случае крайней опасности, объединившись, разбудить их и обрушить всю их мощь на врага.
Судя по лицам обоих дроу, они эту сказку слушали не в первый раз. А я вот про нее даже в учебниках не читала. Даже в мифах и легендах Яхолии ничего подобного не упоминалось.
— И вот на один из миров напали завоеватели. Они не верили в драконов, не хотели задумываться о том, что в их мире спит их собственный дракон. Они возжелали захватить и поработить чужого, считая, что это будет сделать очень просто. Но против захватчиков восстало сразу три мира, потому что первоначально, до большого взрыва, они были едины, и покровители у них были общими. А потомки девяти жрецов жили в этих мирах, соединяясь с другими расами и передавая от сына к сыну маску, которую необходимо надеть перед разговором с драконом.
М–да, есть у меня предчувствие, что вот–вот мне откроется не только причина начала межмировой войны, но и почему она так печально закончилась.
— Сначала победа была на нашей стороне, — ага, увлекся, проговорился! Так я и думала, что он успел повоевать, иначе, откуда столько подробностей различных битв знает? — Потом мы стали проигрывать, и тогда жрецы решили вызвать на помощь драконов. Для этого им надо было собраться вместе у алтаря, но в пути двое из жрецов погибли, а их маски оказались утерянными, — дроу и Рикиши на минуту замолчали, как будто поминая неведомых мне существ. — И тогда правитель основного мира принял решение пожертвовать собой и своим народом ради сохранения тайны. Захватчики не знали ничего ни про маски, ни про жрецов. Они были уверены, что вызывать драконов умеет правитель и, возможно, его сыновья. Поэтому они придумали, как сохранить им жизнь… И принялись планомерно истреблять остальной народ. К счастью, они поверили в то, что два других мира оставили третий из разумной трусости, и заключили с ними договоры на более или менее приемлемых условиях.
— Эм–м–м, — только и смогла сначала отреагировать я. Потом откашлялась и попробовала выдать что–то более внятное. — И никто в Яхолии до сих пор не в курсе?..
— Только вы, я и, возможно, леди Сонола.
— Вот ведь… — я оборвала саму себя буквально в последний момент. Мало ли, может, у дроу тоже не принято, чтобы женщины выражались.
— Не стоит падать там, где можно выстоять и сохранить лицо, — Бхинатар одобрительно посмотрел на меня, и я порадовалась за себя, такую умную и сдержанную. — Только лицо у вас уж больно выразительное, госпожа. — М–да… Ну, и что мне теперь, паранджу носить, что ли?
Наевшийся Чхар добродушно хихикнул шутке соплеменника, а не стал поминать иблитов. Может, он такой злой был, потому что голодный?
— Кстати, а как будет проходить завтрашняя свадьба? — поинтересовалась я, поглядывая то на Бхинатара, то на Рикиши.
Первый широко распахнул глаза и, смущаясь, выдал:
— А я думал, это вы мне расскажете, госпожа. У дроу нет такого понятия.
Я откашлялась, давя в себе желание показать кулак прячущему ехидную улыбку Рики.
— Точно… Нет. Все время забываю об этом.
Спокойствие, главное, спокойствие, как завещал великий Карлсон. А то я сейчас совершу какую–нибудь
