Городские легенды - Чарльз де Линт

– Да знаю я, знаю, – ответила Венди. – Но какое отношение все это имеет к тому, что чародей показал мне сегодня?

– Просто он – приверженец старых ценностей, вот, наверное, как лучше сказать.

– Прекрасно, но от меня-то он чего хочет?

Джилли долго молчала. Ее взгляд устремился за реку и утонул в той же густой тьме, которая, казалось, зачаровала Венди, когда она рассказывала о своем приключении. Раз или два Венди хотела прервать молчание вопросом, но что-то ее удержало. Наконец Джилли сама повернулась к ней.

– Наверное, он хочет, чтобы ты посадила новое дерево, – сказала она.

– Но это же просто смешно. Я и понятия не имею, как это делается. – Венди вздохнула. – Я даже не знаю, верить в само Дерево Сказок или нет.

Но тут она вспомнила странное ощущение, которое не оставляло ее во время разговора с волшебником: как будто все, о чем он говорил, она хорошо знала раньше, а не слышала впервые. И потом, это видение…

У нее вырвался еще один вздох:

– Но почему я?

Казалось, она обращается к бархатной ночи вокруг, а не к подруге, но ответила на ее вопрос именно Джилли. Ночь хранила загадочное молчание.

– Я у тебя кое-что спрошу, – сказала она, – а ты ответь мне сразу, без подготовки. Что первое придет в голову, то и скажи – ладно?

Венди неуверенно кивнула:

– Давай.

– Если бы тебе позволили загадать желание – какое угодно, хоть самое сумасшедшее, но только одно, что бы ты попросила?

Помня, что происходит вокруг, Венди без всяких колебаний заявила:

– Чтобы всегда был мир, везде.

– Ну вот тебе и ответ, – сказала Джилли.

– Не понимаю.

– Ты спрашивала, почему чародей выбрал именно тебя, – вот тебе и причина. Многие на твоем месте начали бы ломать голову, что бы им такое пожелать для себя: ну там кучу денег или вечную жизнь, что-нибудь в этом роде.

Венди тряхнула головой:

– Но он же меня совсем не знает.

Джилли соскочила с парапета и потянула Венди за собой.

– Пошли, – заявила она. – Посмотрим на твое дерево.

– Это не дерево, а пень.

– Ну и что, все равно посмотрим.

Венди не могла понять, почему ей так не хочется туда идти, но, как и несколько часов тому назад, покорно зашагала вслед за Джилли к университетскому городку.

Ничего не изменилось, разве что стемнело, отчего пустырь показался Венди еще более унылым, чем раньше.

Джилли рядом с ней молчала. Но вот она шагнула вперед, присела возле пня на корточки и провела по нему ладонью.

– Я и забыла совсем про это место, – прошептала она.

«Ну конечно», – подумала Венди. Джилли ведь тоже здесь училась, и примерно в то же время, что и она, только тогда они еще не были знакомы.

Она присела рядом с Джилли и вздрогнула, когда та взяла ее руку и положила на пень.

– Слушай, – сказала Джилли. – Как будто шепот… эхо последней истории…

Венди поежилась, хотя ночь была теплая. Джилли повернулась к ней лицом. Звездный свет зажег в ее голубых глазах огоньки, сделав похожей на чародея.

– Ты должна это сделать, – заговорила она. – Ты должна посадить новое дерево. Тебя не только чародей выбрал, дерево тоже с ним согласилось.

У Венди голова пошла кругом. Сумасшествие какое-то, но Джилли послушаешь, так вроде все в порядке. У нее вообще дар такой – и не один, кстати, – она умеет даже самые безумные вещи преподносить так, что они начинают казаться нормальными. Правда, Венди не знала, дар это или что другое, но у Джилли он был, и это факт.

– Может, пусть лучше Кристи этим займется, – предложила она. – Он же как-никак истории пишет.

– Кристи – милейший человек, – согласилась Джилли, – но иногда его больше заботит, как сказать, чем что сказать.

– Ну так и я не лучше! Иной раз часами из-за четверостишия голову ломаю, а то и из-за одной строчки.

– Чтобы все видели, какая ты умная? – спросила Джилли.

– Нет. Просто знаю, что есть только один правильный вариант, вот и ищу его.

Джилли зарылась пальцами в жесткую щетину коротко подстриженного газона, который считался здесь лужайкой. Нащупала что-то, подняла, вложила в руку Венди. Та, не глядя, поняла, что это желудь.

– Ты должна это сделать, – повторила Джилли. – Посади новое Дерево Сказок и подкармливай его историями. У тебя получится, правда.

Венди оторвала взгляд от сияющих глаз подруги и посмотрела на пень. Вспомнила свой разговор с чародеем и видение дерева. Сомкнула пальцы и почувствовала, как желудь своей шершавой шляпкой вжался ей в ладонь.

«Может, у меня и в самом деле получится», – неожиданно для себя самой подумала она.

В ту ночь, когда она простилась с Джилли и вернулась к себе домой, на Феррисайд, у нее родилось стихотворение – целое, законченное, совершенное. Оставалось только взять ручку и записать.

Потом она долго сидела у окна с тетрадью на коленях и желудем в руке. Медленно перекатывала его на ладони. Наконец положила и то и другое на подоконник, встала и пошла в свою крохотную кухоньку. Порылась в шкафах, нашла под раковиной старый цветочный горшок, вынесла его на задний двор и наполнила землей – жирным суглинком, таким же таинственным и темным, как то загадочное место внутри нее самой, откуда изливались и складывались в строчки слова и которое сегодня днем безошибочно отозвалось на призыв волшебника.

Вернувшись к окну, она села и зажала горшок между колен. Вырвала страницу с новым стихотворением из тетради, бережно завернула в нее желудь и опустила в землю. Потом полила его так обильно, что земля в горшке превратилась в жидкую грязь, поставила на подоконник и пошла спать.

В ту ночь ей снились геммины, о которых рассказывала Джилли: хрупкие духи земли толпились перед домом и заглядывали ей в окно, чтобы рассмотреть цветочный горшок. Утром, встав с постели, Венди рассказала желудю о своем сне.

Осень сменилась зимой, а у Венди все было по-прежнему. Она работала в ресторане, писала стихи, встречалась с друзьями, завела роман с парнем, с которым познакомилась на вечеринке у Джилли, но через месяц у них все закончилось.

Короче, жизнь шла своим чередом.

И только в цветочном горшке на подоконнике постоянно что-то менялось. Крохотный зеленый росток пробивался из земли, и, точно возлюбленному, Венди каждый день рассказывала ему все, что происходило с ней или вокруг нее. Она перечитала ему все свои любимые рассказы и даже интересные статьи из журналов и газет. Она постоянно теребила друзей и знакомых, требуя от них все новых и новых историй, которые растеньице по большей части слышало в ее исполнении, негромком, но выразительном, хотя иной раз герои этих историй уступали просьбам Венди, приходили и рассказывали все сами.

Все, кроме Джилли, ЛаДонны и братьев Риделл, Кристи и Джорди, решили, что она спятила. Не то чтобы сильно, но все-таки.

Но Венди это не беспокоило.

Где-то в большом мире существовали другие Деревья Сказок, но их, если верить чародею, было совсем немного. А она ему верила. Без всяких доказательств, просто верила, и все, но, как ни странно, этого оказалось вполне достаточно. Вера заставляла ее еще заботливее, чем прежде, печься о благополучии зеленого питомца.

С наступлением зимы бездомных на улицах стало меньше. Те, у кого была хоть какая-нибудь крыша над головой, пережидали стужу там, другие, наверное, отправились зимовать в теплые страны, как ласточки. Но самых стойких Венди время от времени встречала. Бумажный Джек исчез, зато старушка в платьях от Лоры Эшли каждый день кормила своих голубей, а немецкий ковбой угощал публику напыщенными монологами – правда, теперь в основном на станциях метро. Видела она и чародея, но всякий раз лишь мельком, издали.

К весне зеленый росток превратился в настоящий маленький саженец сантиметров тридцать высотой. В теплые дни Венди выставляла его на заднее крыльцо подышать свежим воздухом, погреться в лучах полуденного солнышка. Правда, что делать с деревцем потом, когда оно перерастет свое горшечное убежище, она по-прежнему не представляла.

Однако со временем у нее появилась идея. В парке Фитцгенри был уголок, посвященный памяти поэта Джошуа Стэнхолда, его называли «Сады Силена». Туда она и решила отнести свое деревце.

Как-то раз в погожий денек на исходе апреля Венди, облокотившись на руль своего десятискоростного, стояла напротив публичной библиотеки в Нижнем Кроуси и любовалась ярко-желтыми брызгами нарциссов на фоне серой стены и вдруг почувствовала – не увидела, а именно почувствовала, – что у самой кромки тротуара прямо за ее спиной притормозил старый красный велосипед. Обернувшись, она увидела чародея, чье лицо так и лучилось весельем.

– Никак весна настала, – сказал он. – Самое время забыть стужу и метель и думать о лете. Джон уже слышит, как разворачиваются листочки на деревьях и цветы открывают свои чашечки. Небо улыбается всему, что растет под ним.

Венди сначала почесала Пряника за ушами и только потом подняла глаза, чтобы встретить синюю молнию чародейского взгляда.