Ужасный век. Том I - Андрей Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орден Перекрёстка был силён в глубине страны — а не в столице, расположенной на юго-западе Стирлинга. Поэтому Тиберий братьев этого ордена знал плохо: лишь немногих столичных да успешно выступавших на турнирах. Вполне возможно, что их вера слабее. И не столь чиста, как у самого Тиберия, но чего тут удивительного? Именно поэтому Тиберий — паладин, а они — нет.
А вот рассказы о Вермилии немало удивляли. По всему выходило, что пребывание в восточных пределах Стирлинга ожесточило одного из самых опытных и уважаемых братьев. Оказавшись в жестоком краю, он сам быстро изменился к худшему. Отошёл от принципов смирения и милосердия.
Этим соображением паладин и поделился с местным рыцарем.
— Хм… Ну тут видите, оно какое дело… — Винслоу почесал подбородок, подбирая слова. — Вот говорят на проповеди: ворожеи в живых не оставляй! А потом, значица, что-то про милосердие. Оно ж простому человеку одно-то с другим увязать трудно. Вроде и жги ведьму, вешай язычника. А вроде и будь к ним милостив. Я человек простой, никак этого в толк не возьму. Да особо и не пытаюсь, просто дело своё делаю: всю жизнь гвендлов давлю, аки клопов. К этим вообще какое милосердие? Зверьё есть зверьё.
Тиберий подумал, что Винслоу лукавит. Красочные описания пыток пособников гвендлов и уличённых в колдовстве женщин говорили о большом удовольствии от процесса. Сомнительно, что он так полюбил истязания, внимая речам проповедников. Уж магистр-то в проповедях разбирался. Прекрасно знал, какое место в них обыкновенно уделяется любви к ближним, а какое — методам, коими этих ближних следует защищать.
— Всё просто, сир. Для истинно верующего человека есть только два пути: либо славить Свет, либо сражаться с Тьмой. Мы рыцари, мы держим в руках оружие: значит, борьба с Тьмой суть наш рубеж. Но один монах много лет назад сказал мне мудрые слова... Когда смотришь в Тьму — и сама Тьма смотрит в тебя. Нужно быть осторожным, чтобы не стать чудовищем, сражаясь против них.
— Честно сказать, понятнее не стало. Если я Тьму давлю, значит — сам на светлой стороне. А разве по-другому бывает? Мудрёно это всё, магистр. Не для простых людей вроде меня: я хоть рыцарь, а книгу в жизни одну прочёл. Писание Святое. Другой у нас в замке не было.
Прозвучало вполне логично. О самой необходимости борьбы с мракобесием говорили и святые книги, и высшие церковные иерархи. Но методы они описывали очень обтекаемо. И неспроста, подумалось теперь Тиберию: в рассуждениях обо всём это легко зайти слишком далеко. Задать самому себе вопросы, ответы на которые лучше не знать.
Захотелось сменить тему.
— А почему вы, сир Вилфорд, не поехали из Лостера вместе с паладином Вермилием?
— Да я ему сразу говорил: дурное дело выезжать после полудня, точняк ночь в лесу застанет. Но он какой-то странный сделался, скажу вам. Бормотал всё про короткую дорогу. И настаивал, что в Колуэй ему нужно срочно. А я, после как ведьму-то пожгли — следил, шоб народ разошёлся мирно. Там, знаете, горячо-то было без костра. Лостерцы девку выдавать не хотели. Старейшина верещал: мол, это всё напраслина из соседней деревни. Никакая она, значица, не ведьма. Ну а те тоже за вилы: приворожила, дескать, сучка, того да вот этого… Насилу успокоили.
— Так не могла ли это быть засада лостерцев? Месть?
За время борьбы с мракобесием, что широко развернулась после Великой Войны, Тиберий повидал всякое. Так что подобная мысль возникла давно.
И разговор с бароном Гаскойном не мог её не укрепить. Тогда многое прозвучало очень, очень тревожно для защитника Церкви. Тиберий не тешил себя иллюзией, будто уже во всём разобрался. Но он совершенно отчётливо понимал: в Вудленде что-то не так.
Да какое «что-то»… Здесь всё очень дурно.
— А я о том сразу подумал… но барон запретил спрашивать с местных по-моему. А по-хорошему ничего они о том не сказали. Но в Колуэе думают, что гвендлы виноваты: они и досюда, бывает, доходят. Очень редко, но доходят. Рыцарей, суки, боятся — но тех же трое было, со сквайром ещё.
— Всё же странно, что не найдено никаких следов боя. Я хорошо знал паладина Вермилия: такого человека никому легко не взять. И едва ли, учитывая все обстоятельства, он не был начеку. Поэтому очень удивляет, что на такой короткой дороге вы не нашли совсем ничего.
— Искали-то так себе… Я со своими парнями искал, это правда, но у меня людей ведь — кот наплакал. А это, как-никак, лес. Рыцарей Перекрёстка тоже мало. А остальные наши… барон разослал приказы, но у каждого своя отговорка. Кто болеет, у кого свадьба, у кого тризна. Кто за гвендлами гоняется.
Языческое слово, обозначающее поминальный обряд, больно резануло по уху паладина. Вот он, Вудленд: даже самые ярые защитники церкви тут не свободны от влияния пережитков мрачного прошлого.
— Да, я уже слышал от барона, что паладина не слишком рьяно разыскивали. Мы это исправим… И надеюсь, что-нибудь найдём.
Остаток пути до Колуэя магистр имел сомнительное удовольствие слушать рассказы Винслоу о том, как полгода назад содрали кожу с пойманного гвендла. И как нелегко оказалось вытянуть (в прямом, надо сказать, смысле) признание в сговоре с Нечистым из одной женщины. И всё такое прочее…
Колуэй показался на горизонте к вечеру — могли доехать быстрее, но пожалели коней. Деревня оказалась большой: почти маленький городок. Её даже обнесли крепким частоколом и окружили дозорными башнями. Вермилий удачно выбрал место для своей стоянки и лагеря рыцарей Перекрёстка. От кромки леса, в котором сгинул паладин, до частокола — два полёта стрелы.
Наверняка эти укрепления ставили сами жители — и обороняться при случае планировали своими силами. Но сейчас дозор на башнях несли лучники в красно-синих гамбезонах. Наверняка люди Винслоу: он носил такие же цвета.
Длинный лук, конечно, давно устарел: во всём Стирлинге от него практически отказались в пользу арбалетов, а иногда и порохового оружия. Некоторые держались за старые традиции, вспоминая славные победы Великой Войны — одержанные благодаря умелым лучникам. Но таких лордов осталось немного. В Фиршилде паладин не видел ни одного лучника: исключительно арбалеты.
Возможно, род Винслоу был слишком беден, чтобы перевооружить своих воинов. А может быть, в Вудленде это и не слишком требовалось. Вряд ли гвендлы носят хорошую броню.
У
