Ужасный век. Том I - Андрей Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во-первых, Мартин просто никогда бы так не поступил. Он был верным слугой Творца Небесного, помогать язычникам такой человек не согласится. По крайней мере теперь — когда угроза жизни миновала. Во-вторых, уж очень изощрённый план. Не просидели же гвендлы месяц в засаде? А знать о том, когда в Вудленд прибудет паладин-магистр, да и прибудет ли вообще, они никак не могли. И потом — убитые Робином язычники…
В истории что-то не клеилось, но Мартин был очень спокоен, производил впечатление человека в трезвом рассудке. Тиберию ясно виделось: юноша говорит то, в чём уверен.
— Стал-быть, дом этот нам нужно отыскать. — заявил Вилфорд Винслоу.
— Я совсем не возражаю поохотиться на гвендлов! — рассмеялся сир Робин так беззаботно, словно для него война была ещё немного игрой. — У меня недурно получается.
— А я хоть в тёмные чертоги Нечистого спущусь: лишь бы добраться до тех, кто подло убил моих лучших людей. Орден Перекрёстка не простит их смерти!
Тиберий откинул прядь со лба. Пока он взвешивал «за» и «против», всё за этим столом решилось как-то само собой — не очень приятно для человека, привыкшего командовать. Формально никто из высказавшихся ему не подчинялся, конечно. Но едва ли кто-то стал бы спорить, что командир теперь — именно паладин-магистр. Полагалось всё-таки подвести черту под обсуждением.
— Я сомневаюсь, что мы встретим там гвендлов. И уж тем более самого этого… Даглуса. Однако можем найти какие-то следы. В конце концов, мы должны что-то сделать! Все вы правы, братья, милорды. Мы должны пойти к этому дому. Без промедления!
— Пошлём в Фиршилд за остальными нашими? — поинтересовался паладин Амадей.
— Это займёт ещё целый день... а действовать надо быстро. Сир Найджел, сир Вилфорд: сколько людей у вас здесь? Сколько можно взять с собой в лес сегодня же?
— Здесь двадцать моих парней, но всех забирать не стоит. Кому-то деревню стеречь потребно, а то чего доброго, опять народ забузит… Возьму десятерых. — отозвался Винслоу.
— Из моих братьев здесь полторы дюжины: свежи и свободны от дозорных обязанностей. Но если необходимо, каждый из рыцарей Перекрёстка пойдёт в лес! Собрать всех недолго.
Прозвучало обнадеживающе. Едва прибыв в Вудленд, Тиберий тут же напал на след пропавшего паладина, о котором не было вестей месяц. Невероятное везение! Шанс, упустить который никак нельзя.
— Целое войско нам в лесу не потребуется. Десять людей Винслоу, полторы дюжины ваших рыцарей, вы сами… Ещё четверо паладинов с оруженосцами и сир Робин — он доказал, что один стоит своры язычников. И Мартин, конечно: ведь он уже сражался с неверными. Выходит, нас добрых четыре десятка. Почти все — рыцари и сквайры. Братья, милорды, не сочтите за самонадеянность: думаю, мы несравнимо сильнее отряда Даглуса.
С этим суждением все молчаливо согласились. Тиберий поднялся.
— Сир Робин! Вчера я спрашивал барона Клемента о возможности встречи с вами: наслышан о Робине Гаскойне как о прекрасном воине. Было бы чудесно сойтись с вами на ристалище прежде, чем такая честь выпадет цвету столичного рыцарства. Но, верно, обстоятельства складываются по-другому. Мне может улыбнуться удача стать вашим братом по оружию ещё более достойным способом. Вступив плечом к плечу в настоящий бой! Помолюсь о том, чтобы так и произошло.
Юный рыцарь также встал, польщённый этими словами, и поклонился — пусть поклон вышел не таким изящным, как принятый при королевском дворе. Этот юноша импонировал магистру: самая суть рыцарства, без чего-либо наносного. Весь в отца.
— Почту за честь стать вашим братом по оружию любым способом.
Глава 6
Молодые люди живут будущим, а барон Гаскойн давно вошёл в ту пору, когда человек начинает жить прошлым. Ничего плохого в этом лорд не видел. Отец много лет назад сказал: единственный способ жить — это стареть.
Лорд Клемент любил рассказывать о былом — а ему было что рассказать. Особенно барон ценил такую возможность в последнее время: благодарных слушателей в лице подрастающих Робина и принца Бернарда под рукой больше не было. Один покинул Фиршилд, другой просто вырос.
Теперь-то слушатели появились. С тех пор, как Тиберий выехал в Колуэй, занятий у паладинов было два: молитвы и рассказы старого рыцаря. А паладины, что ни говори, настоящие воины. Истории Клемента были им очень интересны.
— Надо сказать, этот сир Себастьян оказался воплощением всех пороков Балеарии. Сначала я счёл, что его жалкая попытка преодолеть ворота в женском платье была военной хитростью. Но позже выяснилось, что Себастьян тяготел к ношению женских нарядов… и один Творец Небесный ведает, к чему ещё. Глупец упорно доказывал, что я не вправе его задерживать. Дескать, не имею полномочий. Ссылался на короля Балдуина, поставившего меня комендантом! Славно посмеялись…
Беседа в чертоге Фиршилда вышла долгой. Утро сменилось днём, день клонился к вечеру. На столе менялось убранство — от скромного обеда к сытному ужину. Клемент днём отдал предпочтение элю, рассказывая о первых своих военных походах. Перешёл на крыжовниковую наливку, ведя речь о битве при Тагенштайне — прямо под огромной картиной, изображающей её. А теперь пил уже крепкий ишке: янтарного цвета напиток с ароматом дубовых бочек, что гнали из ячменя и ржи.
— В общем, попытка всех переиграть у сира Себастьяна провалилась. Статуса почётного пленника этого паяца не лишили, но я уважил его вкусы: далее Себастьян ходил по замку исключительно в женских платьях из своего, кхым, тайного гардероба. Потеха была несусветная!
День шёл к концу. К концу шла и война в рассказе старого барона — разгар которой он вспоминал с юношеским трепетом. Будто ненадолго молодел. Нет, Клемент прекрасно помнил все ужасы войны. Однако с годами воспоминания имеют обычай становится хорошими — даже когда вспоминаешь поистине ужасный век.
Вот только приближался неприятный момент: неизбежный вопрос, на который барону Гаскойну не хотелось отвечать.
— Благочестивые сиры, вот тут прошу извинить старика: у меня ещё много, очень много военных историй… Но о конце Великой войны я рассказывать не хочу.
— Почему же?
Сидя вокруг старого рыцаря, паладины слушали с такими же восторженно горящими глазами, как когда-то его сын и принц. Прекрасная аудитория.
— Потому что… — барон искренне хотел сменить тему, но тут уж выпитое начинало говорить за него. — Потому что в конце время подводить итог.
