Преодолевая сопротивление (СИ) - Заозерная Марта

Про этого она тоже рассказывала. Ничего криминального, но в целом – урод. Обвинить девочку, только что ребенка потерявшую, что это из – за её капризов и нетерпения всё случилось… Так себе мужской поступок.

- Посмотрел? – произношу равнодушно. – Мне ехать к Юле пора.

- Не тащи этого в ваш дом, - резко тему меняет, кивком указывая на заднюю дверь машины, за которой Дан спит. – Не совершай ошибок моего брата. Твой друг быстро поймет что к чему. Веселиться хорошо с веселыми, раскрепощенными девками, а жить приятней с другими, - видя его впервые, понимаю, что он о Юле вещает.

В груди огонек ревности в огромный пылающий шар превращается. Отчетливо понимаю, по какой причине муж Юли перестал с братом общаться. Сходу ясно становится. Как Юля за столько лет сама причину не поняла? У сученыша по глазам читается всё.

Перед мысленным взором яркой картинкой сознание воссоздаёт прошлое Юли. Злоба и враждебность, которые бесспорно Максим испытал в тот момент, вспыхивает и во мне. И часа не прошло, как я брату высказал свою точку зрения относительно его связи с подругой бывшей жены. Здесь же ситуация хуже в разы.

Спустя минут пятнадцать мы уже сидим с Михаилом в баре на первом этаже всё той же «Темной стороны». Непонятно как так вышло при наличии острой неприязни друг к другу.

Перед тем как войти в заведение, проверил Богдана, не хватало того чтобы душу испустил. После возвращения в Россию он так и не пришел в норму. Или работает круглосуточно или бухает.

Заняв место за столиком, недалеко от бара, набираю сообщение Юле, мол, задержусь, отдыхай – не жди. Перестроиться на волну отношений оказалось очень легко, свыкаться с мыслями о скором отцовстве не пришлось. Из неприятного только тревога и страх за Юлю. Как бы я не старался в ней всё ещё множество страхов присутствует.

Статус сообщения из «отправлено» за пару секунд меняется, сначала на «доставлено», следом – «прочитано». Пока Юля набирает ответ, жалею, что домой не поехал. Сейчас бы обнять её завалившись в постель, а не разговоры с бухими идиотами.

- Спасибо тебе, - словно нехотя произносит Юлин бывший деверь… Кажется так звучит его статус. Во второй раз Юле с деверем повезло больше, но экземпляр тоже не блещет моральными качествами. – Ты первый, с кем я обсуждаю эту тему. Родители бы не поняли. Мама тяжело смерть Макса и Миши перенесла, если бы она узнала мои мысли тогдашние – вслед за братом меня бы отправила, - видно, что алкоголь не дает Михаилу сформулировать мысли лаконично с первого раза.

Экран моего телефона загорается. От Юли приходит короткое:

«Я тебя буду ждать»

Последние дни она засыпает исключительно в моих объятьях, под едва уловимые поглаживания животика. Юля утверждает, что так кошмары не снятся. Спит до утра. Не считая ежечасного посещения уборной.

- Не уснет пока не вернешься, - усмехается собеседник, бесцеремонно заглянув в мой телефон.

- Не зарывайся. Выкладывай, что хотел и по домам, - такое чувство, что именно ради этих моментов я десятки лет выдержку тренировал.

- Мне торопиться некуда, дома никто не ждет. А тебя так и вовсе не мешало бы тут навечно оставить. Это зависть во мне говорит, внимание не обращай, - добавляет он спешно.

- Ближе к делу, что ты хотел обсудить? Перед тем как начать, трижды подумай. Я не твой брат. Слушать о том, как Юля тебе дорога я не стану.

Михаил облокачивается локтями о стол, упираясь губами в кулак. Тяжело вздыхает.

- Не обижай её, - произносит он глухо.

Вскидываю брови, дескать, продолжай. Начинаю терять терпение. По факту мне это не нужно уже. Худо бедно Юля сама становится более открытой, даже с Саярой, что не может не радовать, что уж обо мне говорить.

- Брат пренебрегал интересами Юли. Ни она сама, ни родители тебе не подтвердят этого, но именно так дела обстояли. Сейчас ребенок понятно, возраст подошел. Но когда ей немного за двадцать было, необходимость отсутствовала. Я ему говорил, что Юле учиться нужно идти, но он ребенка захотел. Мы ведь старше неё прилично были. Максу хотелось всё и стразу. И карьеру и семью. Юля удобна была максимально. Несмотря на отсутствие вышки, она уже тогда побольше других знаний имела. Она помогала ему кандидатскую писать. Верится с трудом, но именно так было. У Юли опыт огромный, она становилась в смены с теми врачами, с кем другой медперсонал не хотел, потому что боялись. Хирурги не сильно речь свою фильтруют. За собой порой замечаю жесткие грубости, а она такое терпела ради практики. Все её труды были в землю закопаны ради амбиций Макса.

- Радости за брата ты не испытывал, - констатирую. Внутри меня чувства смешанные, отчасти мне его жаль. С другой стороны я принять не могу. Жена брата априори табу.

Он отрицательно головой качает.

- Вот такой вот брат х*вый из меня вышел. Мы очень дружны с братом были. Настолько, что моя жена в мой день рождения шла в салон, чтобы красивой для меня быть, а стол Юля накрывала, торт ночью пекла, после смены суточной, - живо себе представляю картинку. Она и сейчас суетится постоянно. Пока принудительно за стол не усадишь её. – К моменту трагедии мы с женой уже развелись. Никогда не прощу себе, но мою голову после смерти брата стали посещать мысли, что у меня шанс появился. Придумал себе и очень злился на Юлю, за то что она никак не реагировала. Приезжал к ней, а она в детской сидела безвылазно. Не ела, приходилось заставлять, кое – как половину картошки запечённой удавалось в неё запихнуть. Остальная еда нетронутой до следующего приезда оставалась.

- Юля упоминала, что ты её навещал, - сложно разобрать даже собственные чувства, что уж говорить о Юле, чем больше узнаю о ней, тем сильнее моё удивление. Как она справлялась?! По её собственным словам её спасало это самое одиночество, в которое она преднамеренно себя загоняла. Все близкие, так или иначе ей боль приносили. – После одного из твоих визитов она пошла в мастерскую мужа, не в силах боль внутреннюю переносит. Как тебе жилось, зная, что из-за тебя Юля чуть с собой не покончила? Решимости ей бы хватило. Не упади она со стола тогда…, - плечами передергиваю.

Когда Юля рассказывала, меня тошнота одолевала, при том что я знал, чем всё закончилось. Держал её за руку, пока она сжимала крепко пальцы мои.

Горькое отчаяние проявляется во всем внешнем виде Михаила.

- Я с ней поговорить хотел, а она снова за Максима начала, как помешанная. Взбесился. На эмоциях ей сказал, что это из – за неё случилась. На себя злился, а выместил на ней. Я сильно сожалел, но когда попустило и приехал снова, Юли уже не было в их доме, - он залпом выпивает стакан виски. Опустив стакан на стол, окидывает меня хмурым взглядом. – Береги её, - произносит и плотно челюсть сжимает. – О ней по настоящему никто никогда не заботился, так что бы желания и интересы Юли на первом месте были. Она заслуживает именно такого отношение к себе, без полумер.

Когда я возвращаюсь домой, развезя двух нажравшихся несчастных по их квартирам, Юля ещё не спит. Она, в обнимку с Сумраком, лежит на диване, и смотрит мультфильм про селезня, ступившего на тропу войны со злом, царившим в городке Сен-Канар. Иными словами, смотрит горячо любимого мною в детстве, неуклюжего Черного плаща.

- От винта! – опускаюсь на диван рядом с домашними, касаюсь носика Юли указательным пальцем. – Ты чего тут? Могла бы в спальне смотреть.

- Ты не разрешаешь Сумрака на кровать пускать, в тут мы с ним, - Юля зевает, потягиваясь и стараясь подняться. Снова зевает. – Отвез Богдана домой? У него всё в порядке? Или он всегда столько пьет?

О том, что не только у Дана проблемы Юля не знает. Не та информация, в которую стоит беременных посвящать.

- Нормально. Он так отдыхает, - я тоже так делал. – Подождешь меня тут? Схожу в душ и вернусь за тобой.

Спустя десять минут сонную Юлю поднимаю с дивана, прижимая к себе. Она скорпионьей хваткой цепляется за меня руками и ногами.

Уже довольным и абсолютно расслабленном состоянии опускаю Юлю на кровать. Мысли о том, что Юля моя – дурманят. Нащупываю на её тонком пальце кольцо, покручиваю.