Дорога к убийству - Энн Грэнджер

Фиона выступила с идеей о письмах, и Тед с радостью за нее ухватился. Ему следовало действовать осторожно, не испугать девушку. В долгосрочной перспективе она должна была увлечься, запутаться так, чтобы пути назад не было, и тогда уже можно ставить вопрос о деньгах. Фиона этого не понимала. Богатой девочке в голову не приходило, что таких, как Тед, манит курица, несущая золотые яйца. Сначала она собиралась его использовать только для написания писем и устрашения Элисон. Однако, не будучи глупой, вскоре заподозрила, что у него другие намерения — возможно, это он ее использует. Когда мы с Мередит явились в тот день к ланчу и тема обсуждалась в подробностях, Фиона серьезно встревожилась. Позвонила Теду по мобильнику, договорилась встретиться рано утром на обычном месте на краю леса. Объявила, что с письмами надо кончать. Тед останавливаться не собирался. Не поверил ее обещаниям не признаваться в содеянном. Родные ее любят. Возмутятся, рассердятся, когда услышат, но после скандала и определенного наказания вполне могут простить. В конце концов, она единственная дочь Джереми.

А у него криминальное прошлое, к тому же он собственноручно печатал и отправлял анонимные письма. За него никто не заступится. Джереми Дженнер обязательно потребует голову на блюде, и это будет голова Теда. Джереми не станет прикидываться, будто никаких писем не было, и постарается оправдать свою дочь. Вина падет на сообщника. Его бросят в тюрьму. Придет конец предприятию, которое они со Стивом с таким трудом создали. Пул его никогда не простит. Поэтому Тед убил Фиону. Потом, когда жалкий Даррен попытался его шантажировать, прикончил и его. Убивать с каждым разом все легче.

— Он виновен не только в этих смертях. Вы вспомнили о Фреде Кемп, но нельзя забывать и о Джереми, — сказал Тоби.

Наступило молчание.

— Да, и Джереми, — кивнула Мередит.

— Что такое убийство? — обратился Тоби к Алану. — Имеется официальное определение. У меня есть моральное. Тед Притчард убил Джереми. Ох, знаю, сердце не выдержало, — продолжал он, не дожидаясь комментариев. — Мы знаем, у него было слабое сердце. Лучше бы он откровеннее выражал свои чувства, не держал в себе. Знаете, сломался бы, зарыдал на плече Элисон, выплеснул горе. Но это не в его стиле. Всегда оставался застегнутым на все пуговицы, а в душе пылал огонь. В конце концов, накопившееся напряжение оказалось чрезмерным. Его смерть на совести Теда.

— Все не так просто, — возразил Маркби. — Почему не сказать, что виновата в трагедии Дороти Притчард, бывшая Тревис? Вырастила обожаемого сына Эдмунда, которого мы знаем как Теда, внушив ему одержимую преданность себе, любимой, и напитав своим собственным ядом.

— Старая ведьма, — буркнул Тоби. — С нее все началось. Она обвинила Элисон и убедила этого динозавра Барнс-Уэйкфилда, что дальше убийцу искать не надо.

Маркби задумчиво потягивал пиво.

— Да. По-моему, Джесс Кемпбелл думает почти так же и сильно огорчается, что не нашла оснований предъявить обвинение миссис Притчард или Тревис, как ни назови. Если же посмотреть на дело без эмоций, у Дороти Притчард была тяжелая жизнь. Ее первый муж, Тревис, был никудышным добытчиком и, в конце концов, бросил ее. Она жила в бедном районе, где мало работы для неквалифицированной женщины, поэтому ей ради пропитания пришлось стать уборщицей. Представляете, что она испытала, когда сын, единственная радость, признался в нападении на ее же работодательницу Фреду Кемп? А потом оказалось, что он убил ее? Естественно, она постаралась скрыть правду. Это дурно, но вполне по-человечески, по-матерински. Теперь, когда Тед почти наверняка надолго сядет в тюрьму, она лишится даже его посещений. Будет вековать в том самом заведении с никуда не годными руками, ей больше нечего делать и нечего ждать. На развлечения у нее никогда не было времени, даже на чтение, и теперь уже вряд ли появится хобби. Живущие в доме престарелых люди значительно старше ее. Даже если они захотят поболтать, то она не из тех, кто заводит долгие беседы. По-моему, вполне достаточное наказание, согласны?

— Может быть, я бы ей больше сочувствовал, если б она частично признала ответственность за случившееся с Элисон… — начал Тоби и умолк.

Маркби покачал головой.

— Можно мысленно переиначить неприятные моменты жизни. Так и поступила Дороти Притчард. Именно поэтому она до сих пор утверждает, что если мисс Кемп и убили, то это сделала именно Элисон. Даже если часть ее серых клеток понимает, что и она виновата, другая твердо верит в легенду, будто они с Эдмундом не совершили ничего дурного в фатальное воскресенье. Никто не уговорит Дороти сменить пластинку. Сначала ее мальчика сбили с пути и он попал в колонию. Потом соблазнила Фиона Дженнер, хитростью заставила писать злые письма. Услышав о Фионе, она не зря разразилась очередной тирадой о молодой женщине, которая «получила по заслугам». Некоторые завидуют богатым, а миссис Тревис питала страшную ненависть к тем, кому повезло больше, чем ей. Она ненавидит Элисон точно так же, как прежде.

Мать оказала сильное влияние на маленького Эдмунда. Испытывая вдобавок постоянное унижение в школе, что запомнилось даже старой учительнице, мальчишка пришел к мысли, что мир обязан предоставить ему компенсацию за счет обеспеченных членов общества. Он посчитал своим правом потребовать от Элисон расплаты — буквально — за все беды, которые она на него навлекла. Порой к убийству ведет долгая дорога. Эдмунд Тревис был несчастным мальчишкой с уязвленным до предела самолюбием. Во многом по вине своей матери. Эта дорога приводит к убийству.

— Элисон на него беду навлекла! — вскричал Тоби. — Это не уязвленное самолюбие, а сумасшествие! Бедняжка Элисон ни в чем не виновата.

— Так он смотрит на дело, — терпеливо повторил Алан. — Элисон принадлежит к баловням судьбы. Такие видят, как люди, подобные Теду с матерью, борются за существование, и ничем не помогают. Разумеется, это нисколько его не оправдывает. Я только говорю, что он так понимает.

— Ненормальный, — настаивал Тоби.

— Нет. Нормальный, как мы с вами.

— Как там Элисон? — обратилась Мередит к Тоби, видя, что тот готов сражаться до победного. Пора сменить тему.

— Держится неплохо. Шанталь после похорон улетучилась, что разрядило обстановку. Как мы знаем, Элисон приходилось нередко справляться с травмирующими ситуациями. На самом деле она вполне крепкая, когда требуется.

— Фиона тоже так говорила, — пробормотала Мередит.

— Она и с анонимками успешно разобралась бы, если б была одна, — продолжал Тоби. — Если бы это, кроме нее, никого не касалось, приняла бы меры, может, даже обратилась в полицию. Но поскольку она боялась, что Джереми узнает о них, ничего не смогла предпринять. Теперь вопрос, конечно, отпал.

В паб вошла хохочущая компания. Крошечный зал заполнился, вечер был в самом разгаре. Кто-то даже заказал запеченные овощи. Тоби огляделся, скорчив гримасу.

— Жизнь продолжается.

— Да, — кивнул Маркби. — Продолжается.

— Помните, — спросил его Тоби, — как мы заметили здесь Теда Притчарда? Обычно он не выпивал в этом пабе. Постоянный посетитель «Перьев». Думаете, случайно заглянул в тот вечер или следил за нами?

— По-моему, следил, — без промедления ответил Алан.

— Думаете, слышал, как мы говорили про Корнуолл? — продолжал Тоби. — Указал на нас с Мередит Джорджу Мелвишу?

— Он этого не говорит, — сказал Маркби. — Но возможно.

— А со мной что, по-вашему, сделал бы, покончив с Мередит?

— И об этом тоже не рассказывает… пока, по крайней мере. — Алан рассеянно уставился вдаль. — Может быть, насчет вас он не особенно беспокоился.

Мередит бросила на него укоризненный взгляд, он прикинулся, что не заметил.

— Намек понял, — смиренно сказал Тоби. — Я бы не додумался, что это и есть Эдмунд Тревис. Хотя все-таки мог бы решиться совсем покончить с делом, заманив меня на встречу в лесу, где обычно встречался с Фионой.

— Вполне вероятно, — согласился Маркби.

— Что Элисон теперь будет делать? — поинтересовалась Мередит, вновь сменив тему.

Тоби просветлел.

— Как вы знаете, я получил новую должность. В Варшаве. Уеду в конце месяца. Как только устроюсь в квартире, Элисон приедет немного развеяться. На досуге подумает, как быть с поместьем Овервейл. Полагаю, продаст. Сама говорит, имение слишком большое и пробуждает страшные воспоминания. Что дальше, не знаю. Но она способная, сообразительная. По-моему, все будет хорошо по прошествии времени. — Он взглянул на часы. — Кстати, о времени, надо вернуться. Я ей обещал, что уйду ненадолго.

— Надеюсь, до отъезда увидимся, — сказала Мередит.

Тоби усмехнулся:

— Конечно. Да и Варшава не так далеко, чтобы я не мог вернуться, сплясать на вашей свадьбе.