Удар небесного копья (Операция «Копьё») - Антон Первушин

Смотритель заметил, что продрогший молодой человек, скучавший в центральном проходе, вдруг встрепенулся и подошёл ближе, фактически присоединившись к экскурсии. Смотрителю это понравилось: значит, молодого человека интересуют не только проблемы желудка, но и нечто большее. Смотритель улыбнулся молодому человеку и продолжил:

– …Многие императоры и монархи прошлого верили в эту легенду и пытались использовать Копьё для укрепления своей власти или в военных походах. Кому-то оно приносило удачу, кому-то – нет. Константин Великий, Генрих Птицелов, Карл Великий, Фридрих Барбаросса – все они прикасались к этому Копью и черпали в нём силу для своих свершений…

Молодой человек протолкался вперёд и теперь буквально пожирал экспонат глазами. На лбу его выступила испарина. Смотритель мельком подумал, что, наверное, этот «студент» простужен – вряд ли возможно так волноваться даже при виде древнейшей реликвии.

– …Однако последние пять столетий никто уже не верит в мистическую силу Копья Лонгина. Единственным, кто придавал особое значение Копью, был Наполеон Бонапарт. Он потребовал, чтобы ему передали реликвию, сразу после победы при Аустерлице. Но Копьё не досталось узурпатору, потому что по приказу императора Франца Первого было тайно вывезено из Нюрнберга, где до того хранилось, и спрятано в одном из частных домов в Вене. И сегодня вы можете увидеть эту реликвию здесь – в Музее Хофбург!

На этой высокой ноте Смотритель заканчивал каждое своё выступление. Экскурсанты с должным интересом осмотрели наконечник, и Смотритель повёл их дальше – к императорской короне династии Габсбургов.

Он не думал, что, вернувшись по окончании экскурсии в зал Сокровищницы, ещё застанет давешнего молодого человека, и был приятно удивлён, увидев его на том же месте – у Копья Лонгина. «Студент» стоял в напряжённой позе, наклонившись к самому стеклу стенда, и, казалось, находился очень далеко от окружающей его реальности – глаза молодого человека были пусты, губы шевелились в бессвязном бормотании, прямые чёрные волосы растрепались. Где он был в этот момент, по каким мирам или временам странствовал?

Смотритель негромко кашлянул. Молодой человек вздрогнул и очнулся.

– Извините, – сказал он стеснительно. – Я задумался.

– Вы впервые в нашем Музее? – поинтересовался Смотритель с поощряющей улыбкой.

– Нет, но я… наверное, впервые осознал, что за каждым предметом, хранящимся здесь, стоит История. И не только история известная, но и тайная – та, что укрылась от взглядов летописцев.

– Почему вас так привлекло именно Копьё Лонгина?

Молодой человек потупился, но ответил:

– Но вы же сами сказали, что это не просто наконечник копья. Его держали в руках великие императоры… И в нём сосредоточена сила, которая способна изменить мир.

«Как это было бы славно, – с лёгкой грустью подумал Смотритель, – если бы мир можно было изменить одним только пожеланием того, чтобы он изменился».

– К сожалению, я должен разочаровать вас, мой друг, – сказал Смотритель мягко. – Нет никаких доказательств того, что перед вами подлинное Копьё Лонгина.

– Как же так?.. Но вы говорили…

– Да, я не раскрываю всех секретов Музея перед экскурсантами. Музеи существуют для того, чтобы в них ходили, а если нам нечего будет показать…

– Значит, всё это обман, подделка?

На лице «студента» читалось столь глубокое разочарование, что Смотритель сжалился над ним:

– Не огорчайтесь, дорогой друг, вполне может статься, что это подлинное Копьё. Я лишь говорю, что нет никаких документов, удостоверяющих его подлинность. С другой стороны, Наполеон хотел заполучить именно этот наконечник – наверняка, узурпатор знал гораздо больше нашего и не разбрасывался словами понапрасну.

Молодой человек оживился.

– Это просто великолепно! – сказал он и снова уставился на Копьё.

– Простите меня за излишнее любопытство, – продолжил Смотритель, – но о чём вы думаете, глядя на Копьё Лонгина?

Лицо «студента» просветлело.

– Я думаю о будущем… – он снова смутился, но потом всё-таки сказал: – Вот взгляните на меня, господин Смотритель. Кто я такой? В Академию изобразительных искусств меня не приняли, в Архитектурную школу – тоже. Говорят, у меня нет способностей, хотя я люблю и умею рисовать. Я живу на пенсию матери и часто голодаю. Мне не на кого надеяться, и у меня нет будущего… А тут лежит предмет, который может дать будущее даже такому ничтожному человеку как я. Можно попытаться раскрыть его тайну, и тогда он поделится своей силой и изменит мою судьбу… Вы ведь позволите мне часто приходить сюда? – спросил молодой человек, искательно заглядывая Смотрителю в глаза.

– Похвальное желание, – оценил Смотритель. – Пожалуйста, приходите, и я расскажу вам всё, что мне известно о прошлом Копья.

– Спасибо, – «студент» порывисто схватил Смотрителя за руку. – Я очень вам благодарен.

Смотритель осторожно высвободился.

– Извините, – сказал он, – но я не знаю вашего имени. Как мне вас называть?

– Адольф, – представился молодой человек. – Адольф Шикльгрубер…

Офицеры авиагруппы не напрашивались на лекцию. У них и без этого хватало дел и забот. На её проведении настоял сам инициатор – Анатолий Викторович Дугов, магистр и директор НИИ Нематериальных Взаимодействий. Он полагал, что пилоты должны знать, сколь важный и принципиальный вопрос решается в ходе этой экспедиции, а потому договорился с подполковником Барнавели о выделении двух часов из распорядка авиагруппы. Тимур Мерабович, недолго думая, урезал личное время пилотов, заявив при этом, что они всё равно в эти часы бесцельно слоняются по «Варягу» или «трендят» в столовой. Пилоты пробовали было возмущаться, но подполковник напомнил им, что совсем недавно он заставил бы их готовить сообщения о политическом положении, и пусть радуются, что те времена кончились и им прочитают интересную и познавательную лекцию, а не тоскливый бессодержательный доклад.

В итоге тем же вечером офицеры авиагруппы собрались в лектории крейсера, чтобы послушать, что найдёт им сказать магистр от эзотерики. Утешались они только тем, что моряки «Варяга» посетили уже не одну такую лекцию и, вроде бы, остались довольны.

«Скучно не будет, – пообещал помощник по воспитательной работе Мстислав Губанов. – Старикан излагать умеет».

Помимо офицеров авиагруппы, на лекции присутствовали спецназовцы из отряда Романа Прохорова, капитан Фокин и литератор Кадман.

Дугов в своём неизменном френче под жидкие аплодисменты вошёл в зал и занял кресло на подиуме.

– Принято считать, – заговорил он в интонациях Эдварда Радзинского, – будто бы история человеческой цивилизации начинается с Древнего Египта. Современные исследования показали, что это ошибочное мнение. Постоянно приходят сообщения о том, что в малоизученных районах земного шара обнаружены сооружения, построенные задолго до первых пирамид. В самом деле, с учётом хроник Древнего Египта, вся история цивилизации имеет продолжительность не более семи тысяч лет. И за этот чрезвычайно короткий во вселенских масштабах период времени мы сумели создать высокоразвитое общество, слетать на Луну и покорить атом. Но вот что любопытно: история цивилизации коротка, но история человечества насчитывает десятки тысяч, сотни тысяч, а по некоторым данным – миллионы лет! Только кроманьонцы – наши прямые предки – по утверждению научных кругов, полностью заселили Землю около 40 тысяч лет назад. А останки самого древнего человека кроманьонского типа, обнаруженные в Кении, датированы полутора миллионами лет до нашей эры. Возникает резонный вопрос: почему за столь продолжительную эпоху люди, мало от нас отличающиеся, не сумели создать цивилизацию, равную нашей по знаниям и мощи? И вот теперь можно с уверенностью сказать: такие цивилизации существовали!

– Атлантида, Лемурия, Гиперборея – вот имена этих цивилизаций, – шепнул Антон Кадман сидевшему рядом Лукашевичу, очень точно пародируя особенности речи лектора.

– Атлантида! Лемурия! Гиперборея! Вот имена этих цивилизаций! – торжествующе провозгласил Дугов, слово в слово повторив сказанное Кадманом.

Лукашевич с улыбкой подмигнул Антону.

– В который раз слушаешь? – поинтересовался Алексей.

– Сам со счёта сбился, – признался Кадман.

– А зачем ходишь?

– Нравится… Убеждённый человек сегодня – такая редкость.

– Эти имена, – продолжал Дугов, – придуманы много позже. Подлинных имён цивилизаций древности мы не знаем. Мы вообще мало что знаем об их языке, социальном устройстве, укладе жизни. После глобальной катастрофы, вызванной, по-видимому, падением гигантского метеорита, от цивилизаций древности остались только отдельные циклопические сооружения, разбросанные по земному шару да крупицы высшего знания, рассыпанные по сакральным текстам и зашифрованные в мифах. И только сегодня, когда умнейшие из нас сумели проникнуть в тайны этих текстов и мифов, мы начинаем понимать, сколь величественная культура погибла…