Одержимость Малиновского (СИ) - Светлова Маргарита

Женская половина печальный опыт учла, но это не помогло — мужская психика уже получила серьёзную травму. Наши отцы решили эту проблему иначе: отдают свои голоса жёнам, а сами в этот период стараются дома как можно реже появляется, от греха подальше. И пусть сейчас старшее поколение угомонилось, но младшее-то отрывается по полной.

— Ещё чего! — не согласилась мама.

— Боюсь, Оливия не помёт наших приколов — менталитет, да и … — начала я, но мама резко меня перебила.

— Ну… — ненадолго замялась она и тут же продолжила гнуть свою линию: — Знаешь что, дочка, будет правильнее ей сразу показать, насколько мы тут все с придурью. Чтобы понимала, что её ожидает, если свяжет судьбу с Владом. Вдруг для неё это будет слишком. Так что, девочка моя, никаких поблажек не будет — Вот сейчас она мне нашу горячо любимую торпеду напоминает — маму дяди Кирилла. Та тоже в таком стиле действует, ей уже и лет много, а всё так же всех до нервного тика доводит.

— Мама, отложите маскарад … Дайте Владу шанс, прошу.

— Ладно, перенесём мероприятие. — Нехотя согласилось она и тут же как… — Гадство!

У меня сердце пропустило удар, предчувствуя подлянку.

— Мама, что стряслось?

— Послезавтра день Иван Купала. Его перенести не получится, — сиплым голосом произносит она.

Вот же!

— Ой! — только это и смогла сказать.

— Дочка, видать, твоя подруга увидит нашу дурь во всей красе. Мужайся.

— Ты это Владу скажи, — обречённо отвечаю, смотря в окно. — Или Оливии…

Мне даже жалко стало подругу, как представила её квадратные глаза, когда утром выйдет на улицу.

— Не, ну праздник красивый, костёр, песни, венки… — попыталась мама меня успокоить.

— И весёлый, — продолжила уже я себя успокаивать. Не, ну правда — весело же, когда все обливаются.

— Если не считать «ночь творила*», — добавила мама ложку дёгтя, и я непроизвольно скривилась.

Упс. А вот это залёт!

— Мам, может наших попросить не трогать дом для гостей? — робко начала я.

— Допустим, её дом не тронут. Но неизвестно, что в этом году ночью будет на улице твориться. Планы нашей молодёжи мне неведомы, но, судя по их хитрым ухмылочкам, будет что-то грандиозное, — мама рассмеялась. — Помнишь, как ты со своей бандой наших мужчин до нервного тика довела? Как вспомню тот рояль…

Если бы только рояль.

— Такое забудешь… — хохотнула я, вспомнив тот случай. — Дядя Артур с папой так орали…

— Ну так, нечего было настолько натурально бутафорию делать.

— Но ведь весело было…

— Да не очень, — не согласилась мама. — Я, между прочим, чуть разрыв сердца не получила, когда вы врубили тяжёлый рок. Додумались в четыре утра всем подъём устроить.

Это чистая случайность, не собирались мы в четыре часа всех будить. Просто впотьмах я не заметила в каком положение рычаг громкости. Вернее, я была уверена, что она на минимуме. Только вот в чём загвоздка: усилитель стоял ко мне задом, а к народу передом. Я с полной уверенностью дала команду Владу «Всё норм, врубай!». Он, поверив мне, включил. Боже, мы чуть не оглохли! И после первых аккордов стало понятно, что нам хана. Мы рванули в ближайшие кусты, как пуганые тараканы, дальше всё равно не успели бы сбежать — отцы бы догнали. Поэтому пришлось искать укрытие надёжное, но рядом — уши-то жалко. А то, что они нам их надерут, ни у кого сомнения не возникло, они впотьмах не поймут, что всё муляж. Да ладно бы это, мы ж всех разбудили, такое нам с рук точно не сошло бы. Так что мы затаились и морально готовились к неизбежному наказанию. Друзья то и дело смотрели на меня с осуждением, ведь по моей вине мы лежали в кустах, готовясь к экзекуции. Но быстро простили, когда увидели реакцию близких. Получилось круче, чем мы могли рассчитывать.

— Ну не знаю, как вам, а нам было весело наблюдать за вами, когда вы подошли к импровизированной сцене с намерением нас за уши оттаскать, а обнаружили там чучел.

Это нужно было видеть, как мой отец отбирал у чучела «свою» гитару — муляж, а потом тряс ей, как копьём, сыпля в нашу сторону угрозами. А дядя Артур подскочил к «своему» роялю и только дотронулся до него, тот развалился. Как же он орал… Не, ну качественная получилась подделка, мы почти год готовили реквизиты, даже свои накопления потратили на это всё. Нас спасло от серьёзной взбучки то, что мы не трогали настоящие музыкальные инструменты.

Боже, как давно это было…

— Ничего, в этом году тебе предстоит побыть в нашей шкуре. Так что готовься, дочь, всю ночь с мужем бдеть. Мелким слава вашей банды покоя не даёт, так что… — многозначительно она замолчала.

— А что, это вариант. Заберём к себе домой Оливию, мол, в карты поиграть, а сами будем держать оборону от молодняка.

— Ага, и держать вы будете оборону до вечера следующего дня. Шикарный план! — не скрывая ехидства, ответила мама.

— Может, в город слинять? Так такое не практикуют, это в Сибири люди с ума сходят, и у нас в посёлке «Рай». А вот в Москве не помню такого, — предложила я план по спасению нервных клеток подруги.

Ведь реально не поймёт, когда выйдет на улицу, а её обольют и «доброе утро» не скажут. Нет, скажут, но уже после экзекуции.

Вы не подумайте, мы тут все не на всю голову больные, просто раз несколько в году спускаем пар подобным способом. А так мы вполне вменяемые люди… кажется…

— У меня другое предложение: расскажи правду Оливии про праздник. Думаю, ей будет интересно посмотреть, как наши предки чудили.

— А это идея! — обрадовалась я.

И тут же мысленно попросила у бога, чтобы наша молодёжь в этом году не пошла вразнос. Да уж, мама права, скоро я на своей шкуре прочувствую, каково это — всю ночь быть на стрёме. Я думала, что это случится, когда у самой дети появятся и подрастут, но судьба-юмористка распорядилась иначе.

— Ладно, дочка, пошла я народ обзванивать, дабы два «праздника» психика твоей подруга не выдержит. И если первый можно списать на традиции наших предков, то оправдания для агитации мы, увы, не найдём.

Только мы с мамой прекратили разговор, мне позвонил папа.

— Привет, звёздочка, как дела? — начал он издалека, но я-то не дура — таким вкрадчивым голосом мой родитель говорит, когда что-то нужно.

— Привет, пап, всё хорошо.

— Рад за вас с Иваном. Доченька, ты меня любишь?

Понятно, тут явно что-то связано с мамой.

— Люблю, папа, но и маму тоже. Что на этот раз случилось?

— Как что? Опять из-за буйного воображения твоей матери придётся страдать. Проголосуй за вариант тёти Сони, не хочу с щупальцами на морде Новый год встречать. Если честно, достали меня эти маскарады! — и чуть слышно: — На хрена мы жёнам свои голоса отдали?

— Пап, а по-моему, ты лукавишь, в прошлом году вы неплохо погуляли.

— Было дело, но можно хоть раз для разнообразия отметить, как нормальные люди?

— Так скажи маме, она поймёт.

— Думаешь, я не пробовал? Обиделась. Говорит, что я не люблю её, раз не готов час потерпеть. Мол, хочу быть владычицей морской, и всё тут. Она хочет, а я, как идиот, должен на старости лет со щупальцами гарцевать.

— Пап, тут всё зависит, остались ли влюблённые главные герои у других.

— Не понял?

— Ну… тут новая ячейка общества наклёвывается, а это способствует сближению.

— А… ты о Владе и Оливии. Ну раз так, час я как-нибудь продержусь. Тем более из-за такой мелочи с женой ругаться глупо. Я ей по-своему отомщу, — с каким-то злорадным предвкушением он это произнёс.

— Пап, зачем мстить?

— Я что, вслух это сказал? — присвистнул он. — Видимо, реально старею. Не переживай, звёздочка, моя месть твоей маме понравится, — чуть слышно добавил: — в конце.

— Даже и не знаю, как поступить… Заложить тебя, папа, или…

— Дочка, не порти сюрприз! Я маму твою не обижу, так, немного пощекочу ей нервы, а потом… — Он замолчал. — Короче, всё будет хорошо. Я что ещё звонил, к вам торпеда на всех парах мчится, хочет на девушку Влада взглянуть.

Гадство!

— Пап, она может не согласиться с Владом встречаться. Так что зря вы тут смотрины устраиваете.