Эмблема предателя - Хуан Гомес-Хурадо

Они были одни.

- Ну что, ничего здесь не изменилось, правда? - поинтересовался Юрген. - Я и не хотел здесь ничего менять. Твой приятель-угольщик разорился пять лет назад, и я купил у него этот сарай за бесценок. Надеялся, что однажды ты сюда вернешься.

- Где Алиса, Юрген?

Брат облизал губы, прежде чем ответить.

- Ах, та еврейская шлюшка? Ты когда-нибудь слышал о Дахау, братишка?

Пауль молча кивнул. Он мало что знал о концентрационном лагере Дахау, но то, что ему было известно, ничего хорошего не сулило.

- Я уверен, что там ей будет удобно. Во всяком случае, она казалась вполне довольной, когда мой друг Эйхман сегодня вечером ее туда отвез.

- Ты гнусная свинья, Юрген.

- Что я могу на это сказать? Что поделать, если ты не способен защитить своих женщин, братишка.

Услышав эти слова, Пауль пошатнулся, словно его ударили кулаком в лицо. В эту минуту он понял всё.

- Это ведь ты ее убил, да? Ты убил мою мать.

- Черт побери, много же времени тебе потребовалось, чтобы догадаться! - глумливо расхохотался Юрген.

- Я был с ней в последние минуты ее жизни. И она... она сказала, что это не ты.

- А ты как думал? До последней минуты она тебе лгала, пыталась защитить. Но я не вру, Пауль - сказал Юрген, размахивая у него перед носом письмом Илзе Райнер. - Здесь всё написано, вся эта история от начала и до конца.

- Ты мне его отдашь? - спросил Пауль, с тревогой глядя на бумажный прямоугольник.

- О, нет. Я уже сказал, что у тебя нет против меня ни единого шанса. Я убью тебя собственными руками, братишка. Но если вдруг случится чудо и меня поразит молния... тогда оно будет здесь.

Юрген наклонился и насадил письмо на один из торчащих из стены гвоздей.

- Снимай пиджак и рубашку, Пауль.

Пауль подчинился, бросив одежду на пол.

Он разделся до пояса, теперь в его фигуре осталось очень мало от прежнего тощего подростка, каким он был много лет назад. Могучие бицепсы бугрились под загорелой кожей, покрытой тонкими прожилками мелких шрамов.

- Ну что, доволен?

- Ну-ну... Сдается мне, кто-то активно принимал витамины, - задумчиво проговорил Юрген. Я уже подумываю, не проще ли было бы просто пристрелить тебя, чтобы не создавать лишних проблем?

- Так стреляй, Юрген. Ты всегда был трусливым крысенышем.

- Не смей называть меня так, братишка.

- После того, как вы вшестером напали на одного? Шестеро с ножами против безоружного? И как, по-твоему, это называется, братишка?

С трудом сдерживая ярость, Юрген отшвырнул пистолет и схватил охотничий нож, лежавший рядом с ним, на козлах повозки.

- А вон там - твой нож, Пауль, - указал он на заднюю часть повозки. - И покончим с этим.

Пауль направился к повозке. Четырнадцать лет назад он вскочил на нее, отбиваясь от банды головорезов.

"Это был мой корабль, - думал он. - Корабль моего отца, захваченный пиратами. Теперь роли так переменились, что и не поймешь, кто плохой, а кто хороший".

Он подошел к повозке. Там действительно лежал еще один нож с красной ручкой - точно такой же, как тот, что держал в руке его брат. Пауль взял его в правую руку, острием вверх, как его учили гереро. Юрген же, напротив, держал свой нож острием вниз, что ограничивало движения его рук.

"Конечно, за последние годы я окреп, но он всё равно гораздо крупнее и сильнее меня, - думал Пауль. - Я должен измотать его, не позволив повалить меня на пол или ударить о борт повозки. И я должен воспользоваться его слепой зоной справа".

- Ну так кто из нас теперь трусит, как заяц, братишка? - усмехнулся Юрген, подманивая его рукой.

Пауль оперся свободной рукой о борт повозки и прыгнул внутрь. Теперь оба оказались друг напротив друга, впервые с тех пор, как Юрген ослеп на один глаз во время драки, которую вопреки всем прогнозам проиграл.

- Юрген, в этом нет необходимости. Мы можем ...

Брат не стал его слушать. Взмахнув ножом, он полоснул прямо перед лицом Пауля, всего на несколько миллиметров не достигнув цели, потому что Пауль отклонился вправо. Он чуть не свалился с повозки, ему пришлось опереться рукой о борт, и тем самым Юрген оказался в зоне досягаемости ног. Пауль пнул брата по лодыжке, и тот покачнулся, так что Пауль успел подняться.

Они безотрывно изучали друг друга с дистанции в два шага. Пауль перенес весь вес тела на левую ногу, и Юрген решил, что противник собирается нацелить нож на другой бок. Чтобы его опередить, Юрген занес нож слева, и именно этого ожидал Пауль. Когда Юрген выбросил руку вперед, Пауль пригнулся и резко выбросил нож вверх. Не очень сильно, но достаточно, чтобы порезать лезвием. Почувствовав боль, Юрген завопил, но не отпрянул, как того ожидал Пауль, а дважды ударил ножом в его оголенный бок, так что тот тоже вскрикнул.

Оба попятились. Пауль коснулся ногами борта повозки, удерживающая бортик на месте цепь скрипела при каждом его движении. Юрген прислонился спиной к другой части повозки, ощутив у затылка козлы. Пауль схватился за раненый бок, а его противник держал кровоточащую правую руку - порез был длинным, но не глубоким.

- Итак, первая кровь - моя, - заметил Юрген. - Что ж, посмотрим, чьей будет последняя.

Пауль не ответил. После двух полученных ударов он едва мог дышать и не хотел, чтобы Юрген это заметил. Ему нужны были несколько секунд, чтобы прийти в себя, но их у него не было. Юрген бросился вперед, подняв нож над плечом, как в смертоносной версии нацистского приветствия. В последнее мгновение, когда, казалось, он уже собирался нанести удар, он отклонился влево и сделал короткий порез на уровне груди. Паулю некуда было отскочить, ему пришлось упасть с повозки, но он так и не смог избежать удара, оставившего порез от левого соска к грудине.

Когда его ноги коснулись пола, он заставил себя не обращать внимания на боль и метнулся под повозку, чтобы уклониться от атаки Юргена, который тут же прыгнул вслед. Пауль перекатился по полу, и пот вместе с черной землей липкой массой покрыли его грудь. Он вылез с противоположной стороны и снова хотел подняться на повозку, теперь спереди, но Юрген предугадал это движение и тоже залез внутрь, побежав в его сторону, собираясь напасть, как только Пауль поставит на деревянную обшивку первую ногу, так что ему пришлось попятиться.

Юрген воспользовался этим, чтобы опереться на козлы и прыгнуть на Пауля, снова выбросив нож перед собой. В попытке избежать этой атаки Пауль споткнулся и упал, и это могло бы стать его концом, если бы между ними не находилось дышло. Юргену пришлось несколько неуклюже пролезть под ним. Пытающийся встать на ноги Пауль воспользовался этим, чтобы ударить его в лицо.

Пауль развернулся, попытавшись отползти подальше от Юргена. Тот обезумел от ярости и с заливающей губы кровью сумел схватить Пауля за лодыжку, но выпустил из руки нож, когда брат пнул его пяткой по запястью.

Тяжело дыша, Пауль смог подняться одновременно с Юргеном. Сидя на корточках, тот схватил валяющееся на полу разбитое деревянное ведро и метнул его в Пауля, который не успел отклониться, так что ведро ударило его в грудь.

С триумфальным воплем Юрген бросился к противнику. Оглушенный ударом ведра Пауль рухнул под весом брата. Теперь они боролись на полу. Юрген стремился перерезать Паулю горло, а тот пытался ему помешать.

Ценой нескольких порезов он сумел помешать Юргену себя обезглавить, но долго в таком положении он бы не протянул. Брат был почти на двадцать килограммов тяжелее и к тому же находился сверху. Рано или поздно руки Пауля не выдержат, и лезвие перережет ему яремную вену.

- Всё кончено, братишка! - заорал Юрген, его кровь заливала Паулю лицо.

- Иди к черту, говнюк.

Пауль собрал все силы и пнул Юргена коленом по ребрам. Тот завалился на бок, но тут же снова надвинулся на Пауля. Левой рукой он схватил его за горло, а правой пытался побороть попытки Пауля отвести нож.

Он слишком поздно заметил, что потерял из вида ту руку, в которой Пауль сжимал собственный нож. Наклонив голову, он увидел, как острие вонзилось ему в живот. Он снова поднял голову, теперь его губы дрожали, а на лице читался страх.

- Ты не посмеешь меня убить. Если ты меня убьешь, Алиса сдохнет.

- Ошибаешься, братец. Если ты умрешь, Алиса будет жить.

При этих словах Юрген отчаянно извернулся и сумел высвободить руку, в которой держал оружие. Он занес нож и опустил его на горло Пауля, но слишком медленно - рука Юргена упала без сил.

Нож Пауля по самую рукоятку погрузился в его живот.

56

Юрген упал навзничь.

Пауль, совершенно измученный этой безумной схваткой, обессилевший от ран, растянулся рядом, хватая ртом воздух. Оба хрипло дышали, отчаянно сражаясь за каждый глоток воздуха; их дыхание смешивалось, становясь всё тише и реже. Через минуту Пауль почувствовал себя лучше, а Юрген был мертв.

Пауль с трудом поднялся. У него были сломаны несколько ребер, по всему телу кровоточили порезы, а самый кошмарный - на груди, покрытый землей. Ему просто необходимо было обратиться за помощью, и как можно скорее.