Синие дали - Александр Павлович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты что же не отзываешься?
Другой в ответ замахал руками и чуть слышно прошептал:
— Тихо ты! Слышь, Лютра кого-то гонит…
Олененок однажды уже видел людей. И сейчас смотрел на них почти без страха. Если бы не инстинкт, который подсказывал ему, что их все-таки надо опасаться, он из любопытства, наверно, даже подошел бы к ним. Но он помнил, что мать убежала, и лежал не шевелясь.
Человек поменьше повернулся на месте, осмотрелся по сторонам и тихо вскрикнул:
— Митяй! Смотри, олененок, — и указал рукой.
Митя с удивлением и любопытством глянул туда, куда указывал приятель, и тоже замер.
— Желтыш, — улыбнулся он, — настоящий желтыш. Это, наверно, от Зойки.
— Ну да! — заспорил маленький. — Зойка небось померла уж. Болела-то она, помнишь, как? Ее потому и из питомника выпустили. Думали, может, на воле ей лучше станет. А это чужой. Снимай ремень, сейчас поймаем.
Олененок не знал, о чем говорят люди, и изо всех сил старался не выдать себя ни единым, даже самым маленьким движением.
Он был уверен, что в таком положении люди его не увидят, и позволил им почти вплотную приблизиться к себе. Только тогда, когда ременный пояс крепкой петлей стянул ему шею, он вскочил на ноги и рванулся вслед за матерью. Но было уже поздно. Его обхватили поперек туловища, приподняли над землей, и один из людей, что был повыше, положил его к себе на плечи.
Олененок забился. Человек засмеялся и, крепче сжав олененку ноги, понес его по поляне. Они прошли распадок, перешли вброд речку, обогнули каменную сопку и подошли к высокому, сделанному из проволочной сетки забору. Олененок знал этот забор. Мать не раз подводила его сюда, но дальше они никогда не забегали. Люди долго несли олененка вдоль забора и наконец вышли на дорогу, которая привела их к воротам.
За сеткой росли точно такие же деревья, как и в распадке. У большого кедра люди присели отдохнуть и пустили олененка на траву. Он вскочил на ноги. Но его опять уложили. От кедра дальше его нес уже маленький человек. Но, очевидно, он скоро устал, потому что олененка поставили на ноги и, потянув за пояс, повели рядом.
На поляне возле озерка олененок неожиданно увидел целое стадо своих собратьев. Тут были большие, высокие, с тонкими, только еще отросшими рожками пантачи, маленькие желтыши и красивые стройные оленихи. Заметив людей, самый рослый олень тревожно фыркнул, свистнул и с быстротой ветра унесся в кусты. Стадо молниеносно последовало за ним. Но убежали олени недалеко. Проскочив метров двести, они забрались на голый каменистый утес у воды и застыли на нем, наблюдая сверху, как шли по дороге люди и вели на привязи олененка.
Желтышу показалось, что в одной проворной длинноногой оленихе он узнал мать. Но потом он увидел, что ошибся. Мать его бегала легко и красиво, а эта незнакомая олениха очень уж сильно выбрасывала вперед ноги, и от этого при каждом прыжке ее тело сильно встряхивалось.
Скоро они подошли к хворостяному плетню, за которым слышались громкие голоса и виден был дом с сараем. Тот человек, что вел Желтыша на ремне, отворил калитку и первым вошел в нее. Из дома навстречу им вышла пожилая, повязанная белым платком женщина. На плече она несла длинное изогнутое коромысло. Увидев олененка, женщина опустила с плеча коромысло и взмахнула руками.
— Батюшки светы! — громко-произнесла она. — Да где же это вы олененка-то взяли?
— В распадке, мама, — ответил тот, что шел сзади.
— А ланка где? Неужто пропала? — с тревогой спросила женщина.
Митяй пустил олененка в сад.
— Мы не знаем, — коротко ответил он. — Ее, наверно, Лютра угнала. А этот затаился, вот мы его и взяли.
— Будет вам врать, бесенята! — сердито сказала женщина. — Где это видано, чтоб теленок от ланки отстал! Вы небось собакой его травили. Ну погодите, Егор увидит, он вам уши нарвет!
Человек поменьше испугался.
— Митяй, — запросил он, — давай его в лес отпустим.
— Куда еще! — обозлилась женщина. — Его надо на старое место, в распадок отвести. — И, приложив руки ко рту, она громко крикнула: — Его-ор!
Стоя в самом дальнем углу садика, Желтыш с тревогой и любопытством наблюдал за людьми. Они не делали ему ничего плохого, но он не знал их и сторожился. Вот если бы мать-олениха была рядом, он бы знал, как надо вести себя. Он вытянул шею и тихо носом втянул ветерок: не пахнет ли матерью? Но ветер донес до него лишь сладкие запахи луга. Из сарая вышел еще один человек и подошел к женщине.
— Ты чего звала? — басом спросил он.
— Гляди, Егорушка, — заговорила женщина, — сорванцы-то эти олененка из лесу привели.
— Где? — оживился человек и, увидев Желтыша, быстро подошел к нему.
Олененок прижался к изгороди. Человек внимательно осмотрел его и весело засмеялся.
— А ведь это Зойкин олененок-то, мать! Смотри — белая залысина на лбу. Ай да Зойка, выжила, значит! Митька! — позвал он. — Где вы его нашли?.. Да не бойся, иди сюда!
Митька неторопливо подошел к Егору и сбивчиво рассказал, как в распадке, среди орешника, вдвоем с Петькой нашли они олененка и как Лютра кого-то погнала по следу.
— Мы не знали, что это Зойка, — оправдывался он, — мы думали, что Зойка пропала. Дед Трофим будто даже видел ее мертвую у завала.
— То не Зойка была, — примирительно ответил Егор. — То старая Ласточка. Она на круче ногу себе сломала. А твой Трофим толком не знает ничего и зря только сказки рассказывает… Вы помните, где его взяли?
— Помним, — обрадовался Митя. — В распадке, как только налево от сопки пойдешь. Там еще виноград вьется.
Егор ласково потрепал брата за вихры.
— Эх вы, следопыты!.. Ну ладно. Как Лютра вернется, скажите мне. Пойдем отведем теленка на место. Да заодно и для Зойки бобов насыплем. Помаленьку надо будет ее опять к питомнику приучать. А пока пойдемте отсюда.
Все
