Сталкер-югенд - Федорцов Владимирович

  В этом безумстве безнадежной схватки и боли что-то осталось упущенным. Осталось вне поля внимание. Память никак не могла сфокусироваться и открыть секрет. Пока тасман волок Паху по путям, мелькнула странная фигура. Вполне возможно это была лишь причудливая тень, или облако пыли, или рисунок на стене. Но уж больно материально тень выглядела. Не похожая ни на человека, ни на белоглазого. А на что она похожа? Этого из памяти не выковырять сколько не ковыряй.

  Тело издохшего тасмана и Паху нашли на самом выходе. В двух шагах от перрона. Пахины кишки собирали по всей ветки метрополитена. Врач извел на него имеющиеся в распоряжение медикаменты. Его долго выхаживали фермеры. Они же открыли правду. Хочешь жить, подавайся в город. Там смогут подлатать. Если найдется чем заплатить? Нет? Ну, тогда разве что Нити...

  ...− Слушай парень, − обратился Кох к пленнику. В голосе нескрываемое уважение. - Скажи где девка и я тебе клянусь, отпущу. Хер с ними с тюхалами. Ты гусятник и я гусятник. А тасман это тасман. Ничего твоего не возьму. Ни оружия, ни припасов. Ничего. И за Нос спрос не учиню. Хер с ним! Нет, правда. Скажешь, катись на все четыре стороны. Если надо патронов дам и автомат поменяю.

  Кох говорил искренне. Не лукавил и не обманывал. Никаких недоговоренностей за его словами не скрывалось. Так бы и поступил.

  Паха молчал, шумно потягивая воздух забитыми кровью ноздрями.

  Кох покачал головой

  − Как хочешь.

  Чили зажмурилась думая, тот начнет бить пленника, но гусятник полез Пахе в карман, достал оттуда сверток с лекарством.

  − Бабу найдем рано или поздно. Тебя к перилам пристегну. Вспоминать о моем предложении.

  Он высыпал содержимое. Не сразу. Одну за одной. Горошины падали, отскакивали о железо и пролетали в дыры.

  Двое крепче схватили Паху. Кох смял сверток и швырнул под ноги. Наступил. Отпнул с галереи.

  − Посмотрим, долго протянешь?

  Слишком явна шипящая. Слишком!

  Чили испугалась за Паху. Забьют до полусмерти. Просто и обыденно и бросят загибаться. Бросят. Разве что он признается, где она. А он признается? Нет. Короткая и ясная мысль-вспышка. Ни за что!

  Девушка вцепилась зубами в клапан рюкзака освободить руки. Достала пистолет. Сняла с предохранителя, засунула за пояс. Уже подавая рюкзак себе за спину, сомлела. А если выстрелит? Сама себя прикончит!

  ˮДура!ˮ - высказалась она не лестно в свой адрес.

  Сдержалась не спешить. Заторопишься, зашумишь, услышат!

  Вот рюкзак за спиной. Пробует прицелиться. Рука дрожит, и цель уходит с мушки. Гусятников плохо видать сквозь решетки вентиляции и пола, вдобавок рука пляшет. Зажмурила глаз. Так вроде лучше, но против правил! Всегда смотрят обеими глазами. Обеими!

  ˮЭто тебе не Armpit! Это тебе не Armpit!ˮ − колотилось у Чили внутри. - ˮБонусы зарабатывать!ˮ

  Игры внезапно кончились и теперь цель не бонус заработать, а жизнь человеческую спасти. Пахину жизнь.

  Она старалась не думать, как будет стрелять в людей. Это легко, когда тебя колотит и трясет.

  Осторожно отпустилась держаться и взяла оружие в две руки. Все равно плохо! Девушка прицелилась. Сперва в одного потом, в другого, в третьего. Повторила. Закрыла глаза (так страшно!) и мысленно ,,выстрелила" по памяти. Бах-бах-бах!

  ˮНу!ˮ - поторопила девушка себя. Ударила ногами выбить решетку и вывалилась из вентиляции.

  Первая пуля разнесла голову Коху, следующая прошила плечо и дошла до сердца Кечи. Третья отправилась в ,,молокоˮ. Паха воспользовавшись замешательством, корпусом ударил Здоровяка и сбросил через перила. Тот протяжно акнул, падая с пятнадцатиметровой высоты. Тут же подхватив автомат одного из гусятников, Паха на опережение выпустил очередь вниз. Вой и грохот выстрелов слились в единое. Дуплетом зарядил по галереи напротив. Выскочивший гусятник нарвался на пули. В грудь и горло. Дернулся в сторону и, так и не отпустив ручку, умер у раскрытой двери.

  − Паха! - позвала Чили.

  Сжавшись, она сидела на полу. Над ней зацепившись за упор лямкой, болтался рюкзак.

  − Я сейчас.

  Сжав зубы, до судорог в челюстях, Паха постоял, перебарывая бушующую в нем боль. Чили терпеливо ждала, оглядываясь по сторонам. Боялась, опять кто-то появится. Стрелять снова у нее не хватит духу.

  Боль не отпустила, но Паха к ней притерпелся. Пришлось. Тщательно обыскал трупы и пересыпал трофеи к себе в понягу.

  − Иду.

  Он появился на галереи минут через пять. Чили видела, с каким трудом ему дается каждый шаг.

  − Молодеш, − просипел он, едва раскрывая разбитые губы.

  У ,,молодцаˮ глаза круглые, по тарелке, сама бледнющая. Не давая девушке говорить, обнял и прижал, успокаивающе похлопывая и поглаживая по спине.

  Возможно, гусятников и стало меньше, но единственный боец и её защитник сам дышал на ладан. Вот-вот грохнется в обморок. Чили подставила ему свое плечо. Паха не стал артачится и обхватил её за шею.

  Быстро проковыляли два этажа. Паха угадал засаду. Как? Чили не могла бы сказать. Сама бы проворонила, точно. Паха кривой очередью, снизу вверх и слева направо, прошил двери. Стерегущий за ней гусятник вывалился. В открывшуюся щель Паха срезал и второго стрелка.

  Глядя в пол глаза от ужаса, Чили помогла обшарить рюкзаки и карманы убитых. В рюкзаках бедно. Достались упаковка раскрошившихся сухарей и пакет горохового супа. Трем рожкам к автомату Паха несказанно радешенек. Даже о боли забыл. У второго нашлась оптика для снайперки. Забрали. Пахе вещь бесполезная, а вот продать или поменять! Тьма денег! Наскребли кое-что россыпью. Бинты, полный флакон йода. Пощелкав Макаровым Паха оружие не выкинул, отложил.

  − Безотказная штука, но отслужил срок.

  В одном из карманов Чили нашла презерватив, тут же выкинула.

  − Что за таблетка? - спросил Паха.

  И смех и грех с этим Пахой. Чили не сдержалась рассмеяться. Вначале его наивному неведенью. А когда он потянулся посмотреть куда ,,таблеткаˮ упала, то и над пахиным распухшим лицом. Напоминало тыкву Хэллоуина. Зубы, правда, все.

  У Здоровяка в подсумке Паха нашел две гранаты. М3 с осколочными рубашками.

  − Считай, окупились, − остался доволен Паха, пряча гранаты в рюкзак.

  Чили подобрала скомканную бумагу из-под лекарство. Одна горошина прилипла.

  − Брось. И никогда ничего с полу не поднимай, − отказался Паха от находки.

  Чили бумажку выбросила, но горошину припрятала. Из чисто женского наития. Пригодиться.

  Оставшегося и спрятавшегося гусятника Паха высматривал до темноты. Не увидел.

  − Тертый парень.

  − Может, ушел?

  − А договор? Раз провалишь заказ, потом не наймут. Караулит где-то. Только вот где?

  Дуэль завершилась ночью. Как только стемнело, Паха пропал в густом мраке, оставив Чили дожидаться.

  − Не лезь под руку, − попросил он. - Не увидит, на шум стрельнет.

  Что оставалось делать, соглашаться.

  Время приобрело безразмерность. Тянулось тревожно и ужасно долго. Потом стукнул выстрел. По железу звонко прошлась автоматная очередь. Вскрикнул человек. Опять одиночка. Не Паха. Короткое тух.

  Больше выстрелов не последовало. Она просидела на корточках с час, вглядываясь в ползающие по полу зала тени. Вслушивалась в каждый скупой звук.

  Паха вернулся с консервами и патронами ссыпанными в ,,бананˮ*. Всю добычу рассортировали и разложили. Одну из банок, тушенку съели. Собранное оружие Паха запасливо припрятал. До утра кимарили в пол глаза. Промозглая погода подняла в несусветную рань. Холодно до клацанья зубов.

  На открытой улице, что голый в крапиве. Откуда жиганет?

  − В какую сторону путь держим? - спросила Чили, наблюдая, как Паха пересчитывал стратегический запас своих пилюль. Всего три горошины, завалявшихся в кармане рубахи. Рассыпанные не искал, считал зазорным подбирать с пола. Про резерв Чили, не ведал.

  − Заглянем кое-куда. Поторопимся, успеем.

  Куда успеем? Что успеем? Не скажет ведь, не объяснит толком.

  − Давай переложим рюкзаки, − предложила она. - Тебе легче.

  − Как я сразу не сообразил, − заупрямился Паха и поддернул лямки поняги.

  *** Термитник. Уровень О, сектор-8.

  Откуда взялось оружие, Деккер не смог бы вразумительно объяснить. Но то, что пистолета у него не имелось непреложный факт. Почему уверен, что не было? Хм.... Будь оружие, так легко с ним не совладали. А они совладали. Деккер попробовал пошевелиться. Тело слушалось, но нудно болело. А ноги.... От бедер и ниже, миллиард игл и шпилек забили сосуды и дырявили шкуру. Очевидно, последствия удара острым шилоподобным когтем в поясницу. Удар еще помнился, а потом? Потом суп с котом. Очнулся здесь, в тишине и относительной чистоте. Кусок биографии, отсутствовал напрочь. Сколько память не насиловал, правда не открылась. Удручающий пробел. Насколько удручающий? Деккер, по девчачьи, ехидно хихикнул. Гоминиды объедали свои жертвы с малого. Не осторожно, а именно с малого. С пальцев. На его левой ступне пальцы отсутствовали. Авария на производстве, пять лет назад. Тогда он работал техником. Так что на пиру победителей от него достанется меньше лакомых кусочков. Может поэтому его сюда приволокли? Заложили в НЗ?