Новатерра - Георгий Булавин

      Именно к одному из них, около полуночи расставшись с дядей Ваней, направлялись Александр и Серёга, между прочим, соседи по лестничной площадке на втором этаже. Генеральный дозорный Елизаров брёл за ними вслед, хотя жил в соседнем доме, и гетман, сочувственно глядя на его страдания, решил сделать другу подарок - зная, что без предварительного приглашения Алины в дом этот джентльменствующий рыцарь не войдёт, предложил сесть на лавочку, перекурить. Вдруг благоверная надумает вывести на прогулку пса, так хоть полюбуется! Большего Костику не требовалось. Во всяком случае, он, супруг, так считал...

       - Костян, ты что куришь? - спросил дозорного Серёга.

       Гетман пожал плечами.

       - Как будто все наши сигареты - не из одного мусора.

       - Твоя 'Золотая Ява' уж всяко с самого дна помойки!

       Трудно сказать, что за курево и откуда именно доставляли прижившиеся в Новороссии негоцианты, но поносить его на все лады стало для общинников доброй традицией. Как бы то ни было, гетман находил привычную с прошлой жизни 'Золотую Яву' вполне сносной, а для протокольных ситуаций имел в НЗ и старый добрый 'Парламент', и фирменный американский Camel, и тонкие ментоловые сигареты для прекрасных дам, и даже коробку сигар на потребу гурманам.

       - Тебе-то, Валентиныч, какая разница?! - глубоко затягиваясь лёгкой LM, издевательски заметил Костик. - Ты же, насколько я помню, вчера бросил. Причём - как всегда! - навсегда.

       - Ах, оставьте меня жить! - поморщился Серёга. - Сам бросил, сам и подобрал... Ну, что там у тебя в кармане?

       - 'И если есть в кармане пачка сигарет, значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день...', - жизнеутверждающе пропел добродушный гигант.

       И потянулся было к голубого цвета пачке.

       Но не сумел открыть.

       Поскольку лёгким дымком воспарил над бренным миром.

       Поскольку с балкона Богачёвых до него донёсся голос дамы сердца...

       - Браво, Костик, браво, дорогой! - похлопала в ладоши Алина, но не преминула подколоть воздыхателя. - Действительно не так уж плохо исполнено. На сегодняшний день... К слову, господа офицеры, день практически закончен. Поднимайтесь, проводим его чашечкой-другой кофе! Для Серёженьки у меня припрятан 'Кэмел'.

       - Ты же не выносишь дыма! - напомнил супруге Александр.

       - Обычно - да. Но отказать любимому человеку не смогу.

       Укол явно предназначался Костику. Лукавый чертёнок, Алина прекрасно знала о затаённом чувстве нерешительного исполина и обожала беззлобно над ним поглумиться. Александр же её взаимоотношения со своими друзьями воспринимал абсолютно спокойно. Он, в свою очередь, прекрасно знал, что в прошлой жизни у супруги случались адюльтеры, но почему-то был уверен, что ныне подобные априори исключены. Почему так считал? То лишь Бог весть...

       - Давайте-давайте, поднимайтесь! - вторил ей оттуда же, с балкона, сварливый голос Татьяны Рогачёвой. - А то мы с Алиной Анатольевной, как две дуры, в 'ящик' пялимся, а драгоценные друг с другом расстаться не могут, страдают в ночи.

      - Уже идем, Татьяна, - крикнул гетман.

      А сам подумал: 'Дура наверху одна, и это вовсе не Алина Анатольевна'... Сергей, судя по многозначительному взгляду, мысленно его поддерживал.

      - Пойдёмте, господа военные офицеры, к вашим услугам чашечка-другая трофейного кофе, столь же трофейные сигареты и сговорчивые мадемуазель...

      - А сало есть? - въедливо поинтересовался Богачёв.

      - Ты же только с ужина! - изумился Константин, заглушив своим баритоном язвительное замечание гетмана о том, что домашний тиран, ньюфаундленд-четырёхлеток Дэниел, достаточно жирный, и если гостям так уж приспичит...

      - Да ну, когда тот ужин был?! Час назад... Поторопимся, господа!

      - Ну, ладно, спокойной вам ночи, - обречённо вздохнув, попытался распрощаться генеральный дозорный.

      Чем вызвал ехидные усмешки на физиономиях лучших друзей и приглушённый смешок на балконе.

      И сам покраснел, будто знамя Победы, водружённое Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария над поверженным рейхстагом...

      Автор (не в тему, просто к слову): недавно слышал журналистский перл о том, что знамя Победы над рейхстагом водрузили русский солдат Мелитонов и грузин Кантария!

      ...Процесс счастливого (без дураков счастливого!) прибытия хозяина после трудового дня пёс отмечал однообразно - кидалѓся лапами на грудь, чуть не сваливая с ног без малого восемью десятками нахальных килограммов. Супруга же - всегда по-разному. Сегодня, например, подзадержавшихся друзей встречали Дэн, насилу сдерживавший себя в позе сфинкса, и две... станичных бабы в передничках, косынках, с золочёными подносами в руках, подобострастно кланяѓвшиеся мужьям и дорогому гостю. Алина, правда, - с ослепительной улыбкой, а Танька - с бледной гримасой на губах. Алина протянула всем троим по рюмке водки, а та - розетку с дольками консервироѓванного ананаса. Из тех еще, из ранешних, из бывших, но, как оказалось, до сих пор вполне съедобных.

      - Эх, Старый, зарекались мы с тобой попоститься касаемо водѓки, - вздохнул Серёга, принимая стопку, выпил махом, потянулся к подносу Татьяны, закусил и грозно вопросил. - Что за дьявольское искушение поднесла, ананасину богопроѓтивную? Не могла огурца доброго из бочки подать?! - картинно выѓтер губы рукавом. - Ну, рассказывай, как тут без меня жила. Себя не забывала?

      - В этой глуши забудешь, как же! - буркнула Татьяна.

      И феериѓческое действо развалилось на глазах. Как будто бы Рудольф Нуриѓев громко пукнул, совершая пируэт.

      - Вот дура, - обнимая мужа, чуть слышно прошептала оскорбленѓная Алина. Это было её действо, способ развеять одиночесѓтво, тревогу и тоску.

      - Всё прекрасно получилось, моя хорошая. Здравствуй! - пощекотав губами мочку её уха, тихо произнес супруг. - Я люблю тебя!

      - Спасибо, милый, я тоже люблю тебя. Здравствуй! - Алина проѓвела щеками по его плечу (он знал - отряхивает слёзы) и тут же вскинула коротко стриженую голову. - Дэн, а ты чего не поцелуешь Костика?!

      - Рамс попутал! - усмехнулся Богачёв, а великан зарделся.

      - Шучу я, Костик дорогой! Здравствуй! - она вдруг высоко подѓпрыгнула и чмокнула гиганта в щёку.

      И содрогнулся дом. Что характерно, не от приземления Алины. Это дозорный зашатался на ногах... Как мало человеку нужно в этой жизни!

      Серёге, вон, - пожрать.

      - Чем угощать будешь, мать-кормилица?

      - Мать-кормилица, Серёженька, угощает обычно грудью, но, я боѓюсь, Татьяна не поймёт. Оно, казалось бы, ладно, однако не поймёт и Александр Александрович...

      'Оно, казалось бы, ладно...'! Гетман только криво усмехнулся: маленькая месть Татьяне!

      - Не поймёт, - кивнул он. - И боишься ты абсолютно справедливо. Но для успокоения, дорогая моя мать-кормилица, скажу тебе вот что - Серёга просил сала.

      - А по сусалам? - прищурился Богачёв.

      Шутить с ним о груди ещё было возможно, но касаемо еды - себе дороже. Делать нечего, ибо потребление пищи - самое интимное общение человека с окружающей средой, можно ска-зать, процесс единения со Вселенной.

      - Угу, рискни здоровьем, - поощрительно покивал ему Александр.

      - Думаешь, не справлюсь?!

      - Может, и справишься. Кайлом на каторжных работах... Вы ж поглядите, люди добрые, самого царя-батюшку, помазанника Божия, - да по сусалам!

      Тут вмешалась Алина.

      - Могу, Серёженька, и сала поискать, хотя вряд ли тебе повезёт. Евонное величество, хоть и утверждает, что казацкого роду-племени, на удивление не очень-то его жалует. Но если не откажешься от вареников с мясом, а после - с вишнями...

      - Да Боже меня сохрани! - вскричал Серега.

      - А-а, ну раз ты не будешь... - пожал плечами Александр.

      - Боже сохрани отказаться, дурень старый!

      - За дурня ответишь. Проходите, ребята, прошу на кухню...

      - На кухню, вашество! - поморщилась Алина. - Ты часом не интелѓлигент хрущевских времен?

      - Я - всего лишь гетман. Наш брат по 'Европам' грамотностью и обхождением не славится. Что, надо говорить 'в'?

      - Надо говорить... - она на миг задумалась, - да, действительно, 'в'. В гостиную, как это принято у уважающих себя людей.

      Гетман парировал выпад.

      - А вот господин Шариков Полиграф Полиграфыч, справедливо, на мой взгляд, утверждал: 'На кухне воздух приятнее!'..

      - Как вы уже утомили! - Серёга подхватил обоих под руки и повлёк на кухню. Не исключено даже, что - в...

      Приличных размеров кухня с выходом на лоджию была обставлена удобно и уютно, отделана, что называется, под дуб, под ясень, увешана симпатичными пейзажами и натюрмортами - традиционными поѓдарками завклубом Яны Кузьминой. Вполне современная по дочумным меркам кухонная техника до того органично вписывалась в дерево отделки, что не давала и намека на холодный, неживой hi-tech. У холодильника, добавляя ему природности, расположился черномазый водолаз. Должно быть, грелся... Булькала вода в кастрюле. Над оловянной туркой-джазвой поднималась пена. Тянуло свежестью сквозь приоткрытое окно. Запахи леса, луга, дерева на стенах, реки, цветов, дыхания друзей и табака, казалось, создавали тот неповторимый аромат свободы, силы и покоя, который гетман про себя именовал казачьим духом. Донской станичник в тридесятом поколении, он искренне скучал по неспокойным далям Юга, по малой родине. И по большой, что сгинула двенадцать лет назад...