Перебиты, поломаны крылья - Владимир Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Меня ты можешь не бояться, – совсем невесело улыбнулся Андрей.
– Я уже всех боюсь… Мне охрана нужна. Иначе я не усну…
– А охранника бояться не будешь?
– Буду, – немного подумав, кивнул Илья. – Не ожидал я от Кирилла такого.
– Кирилл твой – маньяк. Он проституток на московской трассе убивал.
– Да, я знаю. Но я не верю… То есть верю, но не могу понять, как так произошло… И при чем здесь я? Почему он меня убить хотел?
– А ты не пытался разобраться?
– Пытался… Он когда в палате появился, я разговор о проститутках завел. Ему это не понравилось. Потом он успокоился, мы вместе обедали, ужинали, он у меня в ногах на шконке остался… А потом этот кошмар… Он действительно проституток убивал, заплечных – ну, эти, которые дальнобойщиков развлекают. Я с одной такой разговаривал. Она сказала, что ее тот же человек убил, что и меня…
– Она сказала? Уже мертвая сказала?
– Да, я ее на втором небе видел. Волосы такие смешные, как у попугая, сама как чучело. Нож у нее в спине торчал… Думаешь, у меня бред? Нет, моя душа в облаках витала. Я же почти умер… И проститутку видел. Она меня соблазняла, а я не захотел. Тогда она меня к Эльвире отправила…
Илья замолчал и погрузился в пучину постсмертных видений, на губах застыла мучительная улыбка. Прошло время, прежде чем он вынырнул на поверхность земной реальности.
– Ты и с Эльвирой разговаривал? – спросил Андрей.
– Да. Она очень на русалку была похожа… Сказала, что выше четвертого неба подняться не сможет. Потому что мужу изменяла…
– С тобой?
– Я ее о том же спросил. Сказала, что не только. Мне, говорит, не изменяла, а мужу – да.
– С кем?
– Не сказала. Я спрашивал, кто убил ее. Сказала, что это не важно. На небесах, говорит, об убийцах своих не думают. Там даже самых лютых своих врагов прощают… А я на земле, я не хочу прощать… Может, еще раз к ней слетать, а? – с мутной безуминкой во взгляде спросил Илья. – Еще раз спрошу, кто ее убил. Может, ответит…
– Как ты к ней слетаешь? Авиарейс «Земля – Небеса» отменен из-за нелетной погоды…
– А ты подушечку мне на лицо положи. Да подержи маленько. Только не переусердствуй.
– У тебя все дома?
– Нила дома. Но я к ней уже не очень хочу… Там у Эльвиры шалаш в облаке, там, говорит, рай. Если ты переусердствуешь, я с ней останусь. Ведь я тоже жене изменял… Нам там хорошо будет вместе…
– Ты успокойся, ладно? И не зацикливайся на своих видениях.
– Это не видения, это правда, – глядя куда-то в вечность, мотнул головой Илья.
– Да нет, это нейропроцессы в коре головного мозга. Подача кислорода прекратилась, возникли галлюцинации…
– Если бы ты там побывал, ты бы так не говорил… Я бога не видел, но чувствовал, что он где-то рядом… Знаешь, не надо мне охранника. Я уже не боюсь умереть…
Андрей понял, что пора уходить. Незаметно для Ильи он поманил за собой Леска и в коридоре обязал его не спускать глаз со своего подопечного. Лесок его клятвенно заверил, что с Ильей ничего не случится.
* * *Стартер вхолостую вращал маховик, сил, его питающих, было мало, и они иссякли еще до того, как Андрей решил залезть под капот в поисках искры зажигания. Машина сдохла.
– Опять двадцать пять? – спросил подошедший к нему Як-Вол, завгар Яков Владимирович.
Еще его называли Тяни-Толкай, потому как без его золотых рук убитая штатная техника давно бы встала на прикол.
– Не опять, а снова.
– Машину пора менять.
– На какие шиши?
– Логично. Оставляй свою старушку, завтра утром ребята посмотрят, что там…
– Спасибо тебе, Владимирович. Что б я без тебя делал?
– Помню, старушку твою рихтовали. Говорят, ты компенсацию за нее получил с гаишника, который вину твою признал…
– Получил, – улыбнулся Андрей. – Но не в материальном плане. Он маньяка помог найти.
– Да, кстати, что там с ним, с этим уродом?
– С кем, с гаишником?
– Нет, с маньяком.
– В больницу его увезли.
– А я-то думаю, за кем это «Скорая» приезжала.
– В больнице он.
– Серьезно?
– Да так… А тебе что?
– Интересно. И люди спрашивают.
– Какие люди?
– Ну все, – пожал плечами Як-Вол. – А чего ты так разволновался? Я на вражескую разведку не работаю… Если б работал, твою старушку не чинил бы. Ты же самый шустрый у нас, без тебя все здесь встанет…
– Чего это тебя, Владимирович, на дифирамбы потянуло? – подозрительно сощурился Андрей.
– Зачем дифирамбы? Правду говорю… Ключ давай.
Завгар забрал машину, Андрею же пришлось воспользоваться пешемобилем – на нем и «выехал» из тюрьмы.
Время позднее – без пятнадцати девять, но на улице еще светло. Волнительно пахло весной, хотелось любви в романтическом ореоле. Андрей подходил к дороге, когда с нее съехала и повернула к тюрьме новенькая иномарка. Машина остановилась рядом с ним, опустилось тонированное стекло – показалось красивое женское личико и погоны старшего лейтенанта прокуратуры. Это была Вика.
– Здравствуй, а я к тебе ехала, – неловко улыбнулась она.
– Привет. В кино забрать хотела? – отшутился он.
– У вас тут, говорят, и своего кино хватает… Ты почему пешком?
– Машину за город отпустил, в ночное, травки пожует, к утру вернется.
– Настроение у тебя хорошее, мне нравится. Я свою машину завтра в ночное отправлю, а сегодня она при мне, поэтому могу посодействовать. Тебе куда, домой?
– Почему домой? Я молодой и неженатый, чего мне дома делать?
– По женщинам пойдешь?
– Не по мужчинам же.
– Что ж, могу отвезти тебя к одной такой женщине.
– Это ты о ком?
– О Кате.
– Это интересно.
– Тогда прошу.
Андрей сел в машину, пальцами провел по пластику передней панели.
– Хорошая у тебя лошадка.
– Не жалуюсь.
– Что ты мне про Катю хотела рассказать?
– Сначала ты мне скажи, что там у вас сегодня случилось. Маньяка, говорят, поймали.
– Маньяка. Он Илью чуть не задушил.
– Слышала… Маниакально-депрессивный психоз?
– Может быть… А может, здесь что-то другое… Матюшин сейчас в реанимации, если очнется, его допросят, все выяснят…
– С Ильей что?
– Галлюцинации у него, – снисходительно усмехнулся Андрей. – Клиническая смерть у него была, на небесах побывал. Бога, говорит, не видел, зато с Эльвирой пообщался… Знаешь, так убедительно говорил, что я даже поверил…
– Во что поверил – в то, что он с Эльвирой общался?
– В то, что Эльвира мужу своему изменяла, и не с Ильей.
– А с кем?
– Вот и я спросил, с кем. Повелся, так сказать… Галлюцинации у него были, все что угодно могло померещиться. И она что угодно могла сказать. Например, что с Брэдом Питом ему изменяла…
– Почему именно с Брэдом Питом?
– Потому что все женщины им «брэдят».
– Не знаю, мне он не нравится, не мой тип… Хотя ты чем-то на него похож. Фактура такая же, такой же заводной и резкий, временами… И вообще…
– Что вообще?
Андрей глянул на Вику. Лицо ее обрело чувственную мягкость, устремленный на дорогу взгляд подернулся томительной поволокой.
– Нравишься ты…
Именно это он и ожидал услышать. Он давно догадывался, что нравится ей.
– Ты мне тоже очень нравишься, – в ответ признался он.
– Ты не понял, – покачала она головой. – Ты нравишься Кате.
– При чем здесь она? – расстроился Андрей.
– Ты ей нравишься, она бы хотела к тебе вернуться.
– Ну и что?
– Она красивая…
– Да не нужна она мне… И вообще, кто тебе такое сказал? Она?
– Ну вот видишь, уже разволновался. Значит, она тебя волнует… Ничего она не говорила. Сама догадалась…
– Ты ясновидящая?
– Нет, я следователь… Я разговаривала с ней, нащупала слабую струнку, каюсь, сыграла на ней. Зато получила показания. Как в прошлый раз… Она красивая, но глупая…
– Что за показания?
– По делу об убийстве Эльвиры Окуловой.
– По делу, которое ты ведешь… У меня тоже есть дела. Может, не будем сегодня о них?
– Что, боишься проиграть мне?
– Проиграть? Тебе? Мы что, с тобой в какие-то игры играем?
– Ты за Теплицына, я против него…
– Это не игра, это какое-то бедствие… – эмоционально махнул рукой Андрей. – Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, мы должны говорить о возвышенном, а у нас дела, дела… Дела, которые нас разлучают…
– Я не говорила тебе, что ты мне нравишься, – не глядя на него, покачала головой Вика.
– Ну так могла бы сказать.
– Не дождешься… К какой женщине тебя отвезти? Ты же по женщинам собрался?
– Ты что, поверила?
– Мне все равно, чтобы верить или нет.
– Тогда поехали.
– Куда?
– К женщине.
– Далеко?
– Она за городом живет, у озера.
– Хорошее место.
– У нее свой дом. Хороший дом.
– А это что, так важно? – спросила Вика и презрительно оттопырила нижнюю губку.
– Хороший дом – всегда важно.
– Ну и женись на ней!
– Жениться? На своей тете?
– На тете?!.. Так мы к ней едем?
Андрею показалось, что из ее груди тихонько вышел облегченный вздох.
