Воспоминания о Николае Шмелеве - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В деле духовно-нравственного возрождения страны нет и не может быть какого-то одного-единственного чудодейственного средства, или стратегического решения, или спасительного мероприятия. И желаемого результата, несомненно, нельзя добиться без веры в человека, без стойкого оптимизма в отношении будущего человечества. Зло всегда было в мире, и зло всегда будет в мире, причем примерно в одном и том же соотношении независимо от исторического времени. С этим люди всегда жили, с этим им придется жить и дальше. Весь вопрос в том, удастся ли обществу и впредь держать это зло более или менее под контролем и вновь загнать его под контроль там, где оно, как у нас, из-под него на время выбилось. В той мере, в какой современный человек на земле вообще нравственно здоров, в той же мере здоровы и мы, россияне. Российский человек в основе своей так же отзывчив к добру, к высоким нравственным идеалам (еще две тысячи лет назад выдвинутым, напомню, в «Нагорной проповеди»), как и люди повсюду в мире. Но…
Но можно ли ожидать от человека каких-то духовных устремлений и высокой нравственности, если он и его семья прозябают в самой беспросветной нищете, а таких в России сегодня, по некоторым оценкам, около 40 % ее населения? Если число бездомных, опустившихся людей, беспризорных детей, брошенных на произвол судьбы стариков и инвалидов исчисляется в стране многими миллионами? Если пустеют целые регионы, области, города, села России, а население, попросту говоря, вымирает?
И можно ли предъявлять к человеку высокие духовно-нравственные требования, если в повседневной жизни его окружают повальная коррупция властей, засилье криминала, безнаказанные убийства и массовое воровство, беспардонная алчность и выставляемая напоказ наглая роскошь всякого рода мошенников-«скоробогатеев»? Если человек, многократно оплативший за свою трудовую жизнь любую мыслимую систему социального обеспечения для себя и своей семьи (поскольку ему всегда платили и продолжают платить меньше, чем шло на содержание раба в Древнем Риме), вдруг лишился и мало-мальски достойной пенсии, и надежной медицинской помощи, а вот-вот лишится и доступных ему по цене жилищно-коммунальных услуг? Если он, человек, не доверяет уже больше никому — ни государству, не один раз обобравшему его до нитки, ни банку, где сгорели его последние сбережения, ни работодателю, месяцами не выплачивающему ему зарплату, ни улице, где он давно уже перестал чувствовать себя в безопасности, — одним словом, не доверяет больше жизни вообще?
И на какое духовно-нравственное здоровье общества мы можем рассчитывать, если то ли просто по недомыслию, то ли вполне сознательно и целенаправленно наши газеты, радио, телевидение, массовая литература, кино, шоу-бизнес и прочее продолжают сегодня столь усердно оглуплять и растлевать «человека с улицы», нимало не заботясь в своей бездумной погоне за деньгами и рейтингами о грозящих разрушительных последствиях этого методичного превращения человека в зверя? А если, не дай Бог, зверь этот когда-нибудь проснется? Мы, к сожалению, это уже проходили в нашей истории, и не раз.
Духовно-нравственные проблемы страны неотделимы, таким образом, от способности нового, демократического, рыночного и солидарного российского общества преодолеть нынешнее неблагополучие, шаткое его состояние практически во всех областях жизни. Нет смысла выяснять, что первопричина — разруха в головах или разруха в самой жизни: они взаимосвязаны и взаимообусловлены. Но ясно по крайней мере одно: если нам суждено иметь когда-нибудь действительно нравственно здоровое общество, то будет оно не раньше, чем мы сумеем удовлетворить и надежно защитить базовые потребности человека. А это прежде всего свобода, права личности, безопасность, достойный уровень жизни, социальная защищенность, возможность беспрепятственного развития всех творческих сил и способностей человека.
Когда мы этого сумеем добиться? Вряд ли кто возьмется сегодня сказать что-то внятное, отвечая на этот вопрос. Во всяком случае, не будет ничего удивительного, если при жизни нынешнего поколения (или даже поколений) результаты наших усилий будут достаточно скромны. Но важно то, что основное русло дальнейшего движения России вперед к настоящему времени определилось, по-видимому, отчетливо. И отдельные возможные колебания влево-вправо, вверх-вниз вряд ли могут уже серьезно изменить направление общенационального вектора.
Не политические авантюры и не идеологические химеры, а созидание, строительство, обустройство жизни огромной и пока еще плохо освоенной страны, сохранение и благополучие ее народа, всестороннее развитие его творческого потенциала — думается, в этом и состоит сегодня та объединяющая конструктивная национальная идея, в которую в массе своей может поверить российский человек (если, конечно, его в очередной раз не обманут). Все другие так называемые великие идеи он уже в своей истории не раз пробовал. И ничего доброго они ему не принесли. Но идея созидания, обращенная не только к нации, но и к каждому отдельному человеку никогда еще в России не имела на деле первенствующего значения. Пора, наконец, перестать возводить всякого рода «воздушные замки» — надо построить свой дом, разбить сад, замостить дорогу, перекинуть мост через речку, выстроить школу, больницу, дом для престарелых, приют для бездомных и вообще обустроить свой город, а в конечном счете и свою страну. Это и есть, думаю, то, на что охотнее всего откликнется современный российский человек, уставший от всех этих исторических передряг, выпавших на долю нашей многострадальной страны. Одного основательного освоения Сибири и Дальнего Востока нам хватило бы, уверен, лет на двести-триста, а там дальше оно видно будет, что и как.
Конечно, все подобные рассуждения окажутся бессмысленными, если, не дай Бог, мир ожидает впереди какая-то вселенская катастрофа, вроде «столкновения цивилизаций» или чего-то похожего. Но если исключить такую возможность, то пути всестороннего, в том числе и духовно-нравственного, выздоровления российского общества с достаточной степенью очевидности просматриваются уже сейчас.
России предстоит изживать и когда-нибудь, надеюсь, изжить два существеннейших национальных недостатка, во многом определивших ее нелегкую историю: традиционное
