Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - Иоанн Киннам

______________

* 1 Это знамя, по словам Никиты (I. 5, n. 8), имело значительную величину, развевалось высоко и возимо было на двуколке парой волов. Знамена у всех европейских народов по форме были различны. Laurent Pignor. in not. ad Histor. Augusti Mussati.

8. Между тем царь обратил внимание на стены Константинополя, которые во многих местах от времени повредились, и так как этот город чувствовал недостаток в воде, то старательно очищал водопроводы. Он нашел, что для возобновления весьма древних труб, которые проводили в Византию воду, потребуется много труда и времени, а потому, не в дальнем расстоянии от Византии высмотрев одно место, называемое Петра1*, устроил там подземный бассейн. Находясь в углублении между холмами и занимая довольно большое пространство, он принимает в себя воду многими устьями, так, как бы она вливалась в него из трещин земли тысячью каналами, и потом через обыкновенные подземные трубы проводит ее в {304} город. Этот самодержец изгнал из Римского государства один из нелепейших обычаев2**, перешедший почти уже в закон. А в чем он состоял, сейчас скажем. Неотвратимая для человека необходимость жить внесла в жизнь много нового и, между прочим, заставляла многих продавать свою свободу. Вот одни лишь толпы черни кабалят себя людям высоким, знатным и богатым. Какое зло - человеческое любостяжание! Те, которые купили рабство этих несчастных, принимали их и обращались с ними, как с купленными за деньги. Едва ли не три овола были установленной ценой свободных людей, и таким образом существовал постыдный торг. А кто, угнетаемый тяжестью кабалы, захотел бы освободиться от {305} нее заработкой, того схватывали, как беглеца, и налагали наказание за дерзость. Тогда осуществлялась самым делом басня Эзопа, в которой в пещеру к больному льву входят животные: следов входящих свободных людей множество, а выходящих - ни одного. Так жесток был этот обычай. Желая вырвать его с корнем из римского общества, царь грамотой утвердил свободу тех, которые признаны будут свободными по рождению; ибо хотел управлять не какими-нибудь невольниками, а свободными римлянами. Этот же царь в пятнадцатый3*** год своего царствования постановил, чтобы никто не заводил тяжбы с находящимися около Византии святыми монастырями относительно тех приобретений, которые они где-нибудь имели, и эту дарованную милость утвердил законом, который оттого, что был скреплен золотой печатью, обыкновенно называется хрисовулом. Вследствие сего теперь не увидишь ни одного монаха у дверей судилища, так как не представляется повода вести с ними тяжбу в суде. Вот каково это постановление. Далее,- прежний закон объявлял свободными большее число тех дней, в которые или праздновались христианами Господни таинства, или совершалась память кого-нибудь из великих святых. Отсюда происходило то, что судопроизводство в государстве тянулось на нео-{306}пределенное время и никогда не оканчивалось. Поэтому я видел людей, которые состарились в тяжбах и даже умирали, не кончив их. Это зло новым определением тоже изгнано из Римского государства; ибо царский указ4**** предписывает и не вовсе отменять праздничные дни, и не допускать подобными отсрочками оттягивать судопроизводство, но считать совершенно свободными от судебных дел только те дни, в которые Бог являл людям какие-нибудь благодеяния, прочие же признавать непременно судебными; а в иные поутру судопроизводство повелевалось закрывать, на все же послеполуденное время открывать, и желающим позволялось входить в места судебные. Этот царь с великим торжеством перенес также в Византию священный, с давнего времени лежавший в Ефесе камень и присоединил его к другим священным памятникам города. Что это был за камень и откуда явился он на земле ефесской, откроется из следующего рассказа. Когда уже совершено было Спасителем крестное таинство. Матерь, приняв Господа по обыкновенному порядку, положила его на том камне и, припав к нему, естественно, горько плакала. Эти слезы рыдавшей тогда Матери, упав на камень, и доныне остаются неизгладимыми,- предмет, достойный {307} благоговейного удивления. Взяв этот камень, сказывают, Мария Магдалина плыла на нем прямо в Рим, чтобы, явившись пред лицо кесаря Тиверия, обвинить Пилата и иудеев - нечестивых убийц Иисуса. Но каким-то образом занесенная в ефесскую гавань, она оставила его здесь и, отсюда уже отправившись, прибыла в Рим. С того времени до настоящего камень оставался в Ефесе. Перенесенный сперва на берег дамалейский, он был встречен потом в Византии со светлым торжеством. Это торжество выполнили весь римский сенат и весь священнический и монашеский чин; предшествовали же по обеим сторонам управлявший тогда Церковью Лука и царь. Царь даже поддерживал камень своим плечом, ибо в подобных случаях смирялся более, чем сколько было нужно, и к таким предметам обыкновенно приступал с уничижением.

______________

* 1 Об этой цистерне упоминает Christophorus Bondelmontius in Descript. Constantinopoleos.

** 2 Греки заняли этот обычай обращать в рабство соотечественников, вероятно, у западных народов - особенно там, где система государственного управления определяла достоинство личностей материальным богатством. Известно, что на Западе всегда были рабы разного рода: servi alii natura, alii facto, alii emptione, alii redemptione, alii sua vel alterius datione. Leges Henrici I, regis Angliae c. 76. Киннам здесь говорит о последнем роде их, то есть о людях свободных, которые либо для получения известной суммы денег, либо для избавления себя от бедности и нужды добровольно отдавались в рабство богатому человеку. Софистическая формула такого закабаления в феодальной системе Запада была следующая (Marculf. I. 2. с. 28): "Хотя по римскому праву свободный человек не может через простую сделку закабалить себя кому-нибудь в рабство, однако же может по согласию утяжелить (aggravare) условие, потому что через сделку, при посредстве письменного документа, человек свободный может поставить себя приписным". Впрочем, люди свободные как за известную цену делались рабами, так, по возвращении цены, снова приобретали свободу. Pallad. Histor. Lausiaca, с. 88.

*** 3 Пятнадцатый год Мануилова царствования падал на 6666 от сотворения мира, или на 1158 от Рождества Христова. См. Balsam. in Synodic. 7 can. 4 et 12.

**** 4 Этот указ Мануила о праздниках вышел в 1164 году. Его можно читать у Вальсамона (Nomocan. tit 7), также у Бенефидия Леунклавия и Барония; а новый перевод с рукописи сделан Ляббеем. Observat. ad Synopsin Basilic.

9. Около этого времени Египет, только что подпавший под власть римлян, отторгнут был от нее следующим образом. Еще не очень давно стал он признавать над собой римское владычество и ежегодно доставлял в Византию большое количество дани. Когда же Азия подверглась жестоким бедствиям и измаилитское племя с каждым днем усиливалось, он был занят и покорился персам. Но царь Мануил, уже возвративший римлянам многие восточные области, сильно желал возвратить и Египет. Посему он отправил туда послов и приказал им напомнить стране о прежнем обычае и о достав-{308}лявшейся нам дани, которая стоила много талантов, в случае же отказа объявить, что в непродолжительном времени будет внесена в нее война. Такова была цель посольства. Когда египтяне стали упорно отказываться от этого, царь снарядил флот из большого числа конно-перевозных и военных кораблей и, посадив на них войско, послал1* его в Египет. Командовал им Андроник Контостефан, о котором я часто упоминал и который, как сказано, давно уже носил звание великого дукса. После скорого плавания прибыв в Египет, Андроник послал в Палестину просить тамошнего короля, чтобы, в силу заключенных условий, он помог римлянам в их предприятии. Между тем как король медлил, Андроник, чтобы не терять напрасно времени, счел нужным ввести войско в страну и затем, при первом нападении, овладел городом Тенесием и частыми набегами опустошал страну. Получив же известие о приближении короля, он перенес войну к Тамиафу2**, городу многолюдному и весьма богатому. Здесь происходили многие и страшные для римлян сражения, а успеха все-таки не было, и вот по {309} какой причине. Между царем и воевавшими с Египтом палестинянами был заключен договор, по которому одну половину завоеванной страны должны были получить римляне, а другую удержат они. Но так как римляне пришли в Египет первые, то король намеренно решился медлить отбытием на войну, чтобы, то есть, по ослаблении римлян самому без труда овладеть страной. Наконец довольно поздно прибыл и он, но и тут еще продолжал откладывать сражение и то же советовал римлянам, хотя последние обращали мало внимания на его слова и ежедневно подвизались. Упомянутые мной действия палестинян происходили ли из желания подвергнуть римлян опасности, чтобы после без труда воспользоваться победой, или из зависти к господству царя над Египтом,- решительно сказать не могу. Говорили, впрочем, что осажденные склонили к этому короля, подкупив3*** его деньгами. Итак, римляне, уверившись, что эта война им не по силам, поворотили кормы и возвратились в Византию; а когда поднялась буря, потеряли весьма много кораблей. Такой был конец экспедиции римлян в Египет. Египтяне же, чтобы предотвратить вторичное нашествие на них римского войска, соглашались через отправленных к {310} царю послов ежегодно доставлять римлянам условленное количество золота; но царь отверг посольство и отослал его ни с чем, имея в мысли снова сделать нападение на всю страну.