Нелюбимый (ЛП) - Регнери Кэти

Она красивая.

Она предлагает мне себя.

Она даёт мне то, на что я никогда даже не позволял себе надеяться.

Я слышу низкий гортанный всхлип, наполняющий комнату, и сначала не понимаю, что это я, потому что я не плачу.

Я просто… в благоговении, и вот как оно звучит.

Я не знаю, как можно испытывать такую сильную любовь к кому-то.

Больно так сильно любить её.

И всё же, я не променял бы этот момент даже на то, чтобы очистить свою кровь от яда моего отца. Каждая секунда моей жизни, каждый шаг и оплошность, каждый вздох, каждый выбор, каждая крупица удачи, благодати и милосердия, привели меня в это священное место. Если я должен быть самим собой — если я должен быть Кэссиди Портером, сыном Пола Айзека Портера, — чтобы оказаться здесь, в этот прекрасный момент, с этой милой, потрясающей женщиной, тогда я буду тем, кто я есть. И впервые в своей жизни я рад быть собой.

— Кэсс, — шепчет она, — ты мне доверяешь?

Я киваю один раз. Медленно.

— Полностью.

— Не двигайся, — шепчет она, гладя мои руки и опускаясь на колени передо мной, прислонившись спиной к кровати.

Опустив взгляд, я наблюдаю, как она нежно обводит пальцами основание моего члена, затем проводит языком дорожку от основания до кончика, прежде чем взять меня в тёплый, влажный рай своего рта.

Я вскрикиваю, мои пальцы сжимаются и выпускают воздух, ища, за что бы ухватиться. Я тянусь к её тёмным волосам, наматываю их на пальцы и закрываю глаза.

Её губы медленно двигаются по моей пульсирующей коже, и я чувствую каждый взмах её языка, каждый поворот, каждое облизывание. За всю жизнь я никогда не испытывал ничего настолько эротичного или наполовину столь чувственного, как эта женщина, омывающая мой член своим ртом. Я закрываю глаза, всё ещё проводя пальцами по её волосам, и чувствую, как нарастает давление в моих яйцах.

И вдруг, я понимаю, что не знаю, что мне делать дальше. Я распахиваю глаза и делаю шаг назад, отстраняясь, мой член отрывается от её великолепных губ с громким хлопком.

Её шея резко дёргается назад, и она смотрит на меня широкими, встревоженными глазами.

— Не хорошо?

— Ч-что?

— Это было не хорошо? Перебор? Я могу…

— Н-нет. Это была… это была… л-лучшая вещь, что я когда-либо… — я пробегаюсь руками по волосам. — Я вот-вот…

Её рот открывается буквой «О», и она улыбается мне, понимающе кивая.

— О.

Она делает паузу, затем снова мне улыбается.

— Всё нормально.

— Я не хотел… Я имею в виду…

Всё ещё стоя на коленях, она вскидывает голову.

— Кэсс, это было приятно?

— Б-Боже, да. Да. Ты…

— Тогда возвращайся сюда.

Я чувствую, как мои брови морщатся, но я делаю шаг вперёд, и она тянется к моему твёрдому члену, нежно поглаживая его.

— Кэсс?

— Хмм? — бормочу я, стараясь держать глаза открытыми, пока её прикосновения создают скопление, потрясающий торнадо ощущений, набирающий скорость внутри меня.

— Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот, — говорит она, прижимаясь губами к головке моего члена.

Это всё, что нужно.

Я реву от удовольствия, звук начинается, как низкое рычание и перерастает в резкий удар животного грома, наполняющего комнату. Я поднимаюсь на цыпочки, когда кончаю, выпуская семя в её рот пульсирующими струями невыразимого удовольствия, от которого задница сжимается, а ногти впиваются в ладони.

Мои глаза плотно закрыты, и я не вижу, как она встаёт и садится на край кровати, но когда её пальцы переплетаются с моими, я заставляю себя открыть глаза и смотрю на неё сверху вниз. Она широко улыбается, и в полумраке её губы словно ужаленные пчелой — пухлые и блестящие.

— Привет, — говорит она с дразнящим выражением лица. — Ты вернулся.

Теперь моя очередь упасть на колени в знак благодарности и почтения, и я делаю это, я становлюсь на колени перед ней в абсолютной преданности и полной верности. Я изучаю её прекрасное лицо, чувствуя, как моё сердце так болезненно переполняется, что я почти не могу говорить.

— Бринн, я… я…

— Что?

Я тянусь к её лицу, обхватываю ладонями её щёки, пристально смотрю ей в глаза, жалея, что не могу сказать ей, как отчаянно я её люблю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо.

Она улыбается и слегка поворачивает шею, чтобы поцеловать мою ладонь.

— С удовольствием.

— Как… как мне заставить тебя так себя чувствовать? — спрашиваю я.

Она наклоняется вперёд и прижимает свои губы к моим, затем делает глубокий вдох.

— Тем же путём.

Всё ещё сидя на краю кровати, она, не отводя от меня взгляда, раздвигает ноги и ложится на спину. Я чувствую её запах, когда наклоняю голову вперёд и понимаю, что мне не терпится попробовать её так же, как она пробовала меня. В отличие от бритых женщин в моих журналах, у Бринн мягкий треугольник тёмных волос. Я прижимаю к нему ладонь, наслаждаясь мягкостью, прежде чем раздвинуть её губы и найти клитор.

Он ярко-розовый и блестящий, и я предполагаю, что это будет так же хорошо, когда мой язык коснётся его, как это было, когда её язык коснулся меня. Я наклоняюсь вперёд и нежно целую гладкую кожу, и тут же получаю в награду стон удовольствия, который посылает молнию тепла от моих губ к паху, заставляя меня снова стать твёрдым.

Мои плечи удерживают её бёдра открытыми, и я упиваюсь её киской, наслаждаясь звуками блаженства — стонами, всхлипами, вздохами и криками, которые наполняют комнату. Когда её бёдра сжимают мои плечи, и она выкрикивает моё имя, всё её тело застывает на долю секунду, прежде чем теряет контроль, извиваясь в ритмичных колебаниях, когда она задыхается от оргазма.

Я отстраняюсь от неё, когда напряжение в её бёдрах отступает, и встаю, глядя на неё, лежащую на кровати. Её голова мечется взад-вперёд, а глаза крепко зажмурены. Я люблю её так отчаянно, что опускаюсь на кровать, притягиваю её к груди и прижимаюсь своими губами к её.

Мы вкушаем самые священные части друг друга, смешанные вместе, сладкие и солёные, и это мощное напоминание о близости, которую мы только что разделили. Мы яростно целуемся, наши зубы сталкиваются и языки переплетаются, когда я перекатываю её на спину и перемещаю своё тело на её, опираясь своим весом на локти, чтобы не раздавить её.

Её пальцы запутываются в моих волосах, резко дёргая, и это возвращает меня к реальности — к тому факту, что мой член, пульсирующий от готовности к ней, пристроился у входа в её тело, и она подняла колени, приветствуя меня.

— Бринн. Ангел. Подожди. Подожди меня.

Я скатываюсь с неё, мои ноги с глухим стуком приземляются на пол. Полиэтиленовый пакет из магазина лежит в моей комнате, и я несусь по коридору, хватаю его с кровати и бегу обратно к ней. Когда я возвращаюсь в её комнату, она лежит на боку, положив локоть на кровать и подперев голову.

— Я бы не остановилась, — признаётся она. — Я бы продолжила.

— Я не могу этого сделать, — говорю я, доставая из пакета коробку презервативов и кладя её на кресло-качалку.

Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, перекатываясь на спину и глядя в потолок.

— Я понимаю.

Я чувствую её разочарование, и от этого еще больше ненавижу себя. Последнее, что я хочу сделать, это заставить её чувствовать себя чем-то менее совершенным, чем-то менее прекрасным.

Положив коробку с презервативами на прикроватный столик, я сажусь на край кровати, спиной к ней и смотрю на неё через плечо.

— Ты хочешь остановиться?

Глава 27

Бринн

Хочу ли я остановиться?

Нет.

Разочарована ли я немного тем, что не чувствую его огромного и голого внутри себя?

Да.

Действительно ли я думала о том, чтобы позволить ему войти в меня и забеременеть, чтобы мы никогда не освободились друг от друга?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Безусловно.

Но… хочу ли я остановиться?

Ни в коем случае.

— Нет, — говорю я, садясь позади него. Я раздвигаю ноги и прижимаюсь вплотную к его спине, обхватывая ногами его талию, а руками — торс. Я кладу щёку на его тёплую, сильную спину и шепчу: