Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Не смотри на меня так, — заметила его взгляд девушка. — Как будто труп увидел.

— Всё… совсем так плохо? — задал глупый вопрос подросток.

— Видел бы ты сейчас своё лицо, — ухмыльнулась она, повернувшись к нему. — Столько боли, грусти и гнева я ещё никогда вживую не видела.

Син сглотнул, чувствуя, как горький ком снова поднимается к горлу, мешая ему дышать. Его взгляд скользнул вниз, остановившись на полу, как будто тот мог скрыть его от суровой реальности. Внезапно ему стало невыносимо стыдно за свою слабость, за свою убогость, за свою безответственность. В груди разлилась глухая, тупая боль, пронизывающая каждую клеточку его существа.

Он попытался собрать свои мысли, сосредоточиться на чем-то, что могло бы помочь ему справиться с этим ураганом эмоций. Но каждый раз, когда он пытался вернуть себе контроль, перед внутренним взором возникали её глаза, которыми она смотрела на него в тот самый день, что были наполнены болью и разочарованием. Ему хотелось кричать, выть от этой душевной муки, но он знал, что это не изменит прошлого, не исправит сделанных ошибок.

Глубоко вздохнув, парень поднял свой взгляд, посмотрел в глаза девушки и выдавил из себя самую лучшую улыбку, на которую только был способен в данной ситуации.

— Рад снова видеть тебя, Мэй, — эти слова дались ему с по-настоящему великим трудом. — Ты так же прекрасна, как и в день, когда мы виделись в последний раз.

От таких слов лицо Хацуме покрылось лёгким румянцем. Вероятно, не таких слов она ждала от него, но именно их она получила. Впрочем, учитывая то, что между ними произошло в прошлом, она не могла выдавить из себя искренней улыбки.

— А ты всё так же пытаешься умереть молодым, да? — но от этой шутки удержать себя она не смогла.

Услышанное заставило подростка ухмыльнуться. Эта девушка знала, на чём его можно подловить. Грустным было лишь то, что это было самым безобидным из всего, что она могла ему сказать, учитывая весь запас фраз, который она готовила к этому дню.

— Я не специально, — пожал плечами Син. — Это мои враги всё время пытаются со мной покончить. Сами же себя веселья лишить хотят.

— А ты упрямо продолжаешь жить, желая разрушить все их планы, — продолжила мысль обладательница розовых волос.

— Я всегда был упёртым в своих желаниях и стремлениях.

— И ради их исполнения ты готов пожертвовать всем, что имеешь. Даже теми, кто тебя любит, — эта фраза прозвучала очень холодно и жестоко.

Слова Хацуме пробили броню Сина, оставив его беззащитным перед потоком собственных эмоций. Её холодный, безжалостный тон ранил его глубже, чем он мог предположить. Улыбка медленно сползла с его лица, оставляя только горечь и разочарование. Он вновь отвёл взгляд, не в силах выдержать её проницательных глаз. В его сердце вспыхнули воспоминания о тех, кого он потерял, и тех, кто пострадал из-за его решений.

Глаза Мэй сверкали, словно ледяные осколки, отражающие её внутреннюю боль и гнев. Её выражение лица оставалось спокойным, но в глубине глаз читалось нечто большее: смесь печали, недоверия и разочарования. Этот взгляд говорил больше, чем любые слова, напоминая ему о том, сколько боли он причинил ей и другим своим близким.

Айкава чувствовал, как его сердце снова сжалось, а на душе стало ещё тяжелее. Ему было больно осознавать, что его поступки привели к таким последствиям, и что он стал причиной её страданий. Он хотел что-то сказать, оправдаться, найти слова, которые смогли бы смягчить её боль, но всё, что он мог, это снова и снова испытывать это невыносимое чувство вины.

— Наверное, ты права, — согласился с её высказыванием подросток. — Ради мести отдал всё то, что ценил, лелеял и… любил. И что самое грустное, — на этом моменте он тяжело вздохнул, — я даже не знаю, были ли мои чувства правдивыми, была ли моя любовь… настоящей.

— Вот оно как, — без особых эмоций произнесла девушка. — Не можешь понять, что принадлежит тебе, а что — другому?

Слова Мэй поразили Сина, словно удар молнии. Удивление настигло его за считанные мгновения, превращаясь в шок, но в следующий момент он тут же пришёл в себя, вспоминая о том, что Мэй всегда была такой.

— Как всегда проницательна, — подметил вслух Айкава. — Предположение? Или уже знакомое чувство?

Теперь уже пришла очередь Хацуме опускать взгляд. Похоже, у неё тоже имелись неприятные и болезненные воспоминания, с ощущением которых она не могла смотреть парню в глаза.

— После того дня многое поменялось, Син, — более тихим голосом произнесла она. — Я несколько месяцев лежала в реанимации, не приходя в сознание. Рана, оставленная тем стариком, с которым ты был в тот день, не поддавалась лечению — её защищал непонятный барьер, разрушить который не смогли даже самые сильные и опытные герои. Но что самое примечательное, так это то, что этот барьер не позволял как излечить рану, так и навредить ей моему организму. Проще говоря, он не позволял крови покинуть моё тело, — говорила она, не чураясь даже самых сложных деталей. — Как мне сказали врачи, сам этот барьер был золотого цвета, а эффект его работы был схож с… остановкой времени?

Айкава не уставал поражаться услышанному. Когда речь зашла про тот самый странный барьер, он сразу понял, о чём она говорит. В голове сразу всплыли воспоминания последних секунд жизни дедушки, который защищал его до самого конца, пав в конце от руки его отца.

— Всё прекратилось лишь два месяца назад, — продолжила говорить Мэй. — Барьер исчез, а вместе с ним и рана. Моё сознание быстро вернулось в тело, после чего я… почувствовала себя абсолютно пустой. Ни чувств, ни эмоций, ни каких-либо мыслей. Такое чувство, будто бы из меня всё вытрясли, а при попытке вспомнить ощущаемые ранее чувства, создавалось впечатление, будто бы они принадлежат не мне, а кому-то другому. Собственно, я и сейчас это ощущаю.

После этого Син понял ещё больше. На его устах появилась лёгкая улыбка, а в горле застрял горький ком.

«Значит, ты сделал это тогда не просто так — у этого была весомая причина. Получается, ты и о контроле её разума знал, да? А мне ничего не сказал. Держал всё лишь в своей голове, лишь бы задуманное не закончилось полной катастрофой. Ты был очень умным человеком, Грим», — рассуждал в своей голове подросток.

— Вспоминая о том, что я чувствовала к тебе, я встретилась с тем же самым ощущением, будто всё это не принадлежало мне. Знаешь, будто бы это… привили мне? Затолкали в голову и заставили признать своим, — сказала Мэй, приложив правую руку к своей голове.

— Понимаю, — одобрительно кивнул Син. — Что было после этого?

— Продолжила жить, — пожала плечами девушка. — Вновь увлеклась изобретением крутых штук, начала работать в направлении медицины, взяв за основу те наномашины, что были в теле того охранника на острове. Совсем недавно мне удалось даже достигнуть результата — наномашины, ускоряющие регенерацию, были изобретены, а вчера они были успешно протестированы, — улыбнулась она.

Парень тут же задрал свою порванную футболку, после чего оглядел тело. Тех ран, что он получил в последней битве, уже не было. Остались, конечно, небольшие шрамы, но самого рваного мяса не наблюдалось.

— Впечатляет, — присвистнул Син. — Готов поспорить, теперь я должен тебе очень много денег.

— Если бы меня заботили только деньги, я бы не использовала своё изобретение на тебе, — логично рассуждала она. — Отдала бы их правительству, а те прислали бы мне кучу денег, профинансировав дальнейшие разработки.

— Тогда почему ты спасла меня? — задал интересующий его вопрос подросток. — Учитывая то, что произошло в прошлый раз, ты могла бы спокойно бросить меня умирать. Думаю, миру бы стало много легче, если бы монстр в моём лице отбросил коньки в тот момент, погрузившись на дно, — он бы продолжил и дальше говорить, но его остановило то, чего он никак не ожидал.

Внезапно Мэй сделала быстрый шаг вперёд, и Син не успел даже осознать её движения, как почувствовал резкий удар по щеке. Она нанесла ему хлёсткую пощёчину, настолько неожиданную и сильную, что у него перехватило дыхание. От удара он чуть не потерял равновесие, схватившись за пострадавшую щеку. Глаза парня расширились от удивления, смешанного с болью. Он не ожидал такого от неё.