Если свекровь – ведьма - Лилия Касмасова

Да что с ним спорить? Все равно таблеток у него нету. Я положила каску на землю, взяла Мишу за руку. Погладила по локтю, сказала:

– Ты скоро все вспомнишь, не волнуйся.

Бондин отвернулся от нас, обратился к Николаю:

– А где Орхидея?

– Тут, – сказал он.

– Как – тут? – воскликнули мы с Бондиным хором.

Из тумана проступила округлая женская фигура.

– Орхидея! – завопила я.

– Да, – застенчиво улыбнулась она. – Я э-э… попросилась тайно присутствовать…

– Ты была здесь и не остановила свадьбу! – закричала я на нее. – Как ты могла? Ты же знала…

– Извини, – потупилась она. – Просто… я обожаю свадьбы… Я хотела ему сразу все рассказать, – тронула она за красный рукав своего Николая. – Но не удержалась. Так хотелось посмотреть. И эта Ведьмина Поляна такое необычное место, такое красивое и загадочное…

– Да ты что, совсем сдурела! – возмущалась я. – При чем тут место!

– Я бы обязательно вмешалась! – заверила меня Орхидея. – Я бы остановила свадьбу! Просто… не сразу…

– А когда? – кричала я. – Когда он бы объявил их мужем и женой?

– Когда спросили бы, есть кто против, – невинным тоном ответила Орхидея.

– У меня в тексте нет такого вопроса, – сказал Дед Мороз.

– Да? – сказала Орхидея. – Он же должен быть.

– Ну… Я думал, это лишнее.

– Впиши обязательно, – важно посоветовала Орхидея и покачала головой. – Из-за твоей небрежности видишь, что могло случиться…

Ну и нахалка эта Орхидея!

А ведь она права: Ведьмина Поляна – удивительное место. Серая дымка тумана стелилась по траве, ватными клочьями наплывала из чащобы, окружавшей поляну. Там и сям были расставлены фонари, они помигивали живым огнем, но нисколько не разгоняли белесую мглу.

С влажных черных веток иногда капала вода. А невдалеке под деревьями я заметила стол с двумя скамейками около него.

И стол был, похоже, накрыт к ужину. О, это свадебный пир предполагался. И белая гора какая-то на нем виднеется – наверное, свадебный торт. Асимметричный такой, будто таять начал. Наверное, сейчас это модно – неровные торты.

Да, для ведьмы устроить ужин в любом месте планеты не проблема: взмах руки, и готово.

– Давайте хоть торт заберем, – грустно сказала Мелисса. – Я его из самого салона Бабы-Яги везла. Тряслась над ним всю дорогу, да он все равно помялся, когда я… – Мелисса будто прикусила язык и бросила какой-то пугливый взгляд на Орхидею, сказала быстро: – И платье мне обошлось в целое состояние.

Я что, еще и жалеть ее должна? За то, что она моего жениха зельем охмурила?

– Красивое платье, – сказала Орхидея. – Только фата немного разодрана.

– Да, это одно дикое животное на меня напало, – сказала Мелисса.

Жаль, что этот милый рыжий котик тебе всего лишь платье расцарапал, а не морду.

– Все равно обалденное платье, – продолжала нахваливать Орхидея.

Я поглядела на нее хмуро. Ну что с нее возьмешь? Одна романтика на уме. И это в таком возрасте, когда глупые девичьи грезы должны бы уже выветриться из головы, как какая-нибудь нелегальная ведьминская отрава.

Хотя боюсь, что я сама такая же – так и буду хоть в девяносто лет восторгаться всей этой лабудой типа свадеб, сердечек на конвертах, букетов роз и сладостно-печальных любовных песенок «Я рыдал с разбитым сердцем в своей маленькой квартире». Там то ли обои ему не нравились, то ли еще что, непонятно. Но мотивчик был ничего себе. Когда вздыхаешь по кому-нибудь – самое оно, чтобы разрыдаться.

Орхидея подошла к столу. Сказала с укоризной:

– Ох! Даже в шампанском!

Я повернула перстень и, оставив Мишу, приблизилась к столу. Шампанское светилось розовым светом.

Остальные тоже подтянулись к нам. Только Миша нерешительно топтался в сторонке, разглядывая все вокруг. Николай сказал:

– Ой. Я ведь тоже мог его выпить.

Видимо, он был приглашен на свадебный обед.

– Вы же не пьете спиртное, – сказала Мелисса, – только молоко! Вон оно стоит для вас.

На столе среди салатов и жареных куриц и правда стояла бутылка молока с жестяной крышечкой.

– Ну, я, кхм, да, – пробормотал Дед Мороз, – разве что иногда…

– Не хватало еще, чтобы и он в тебя втюрился! – грозно сказала Орхидея неудавшейся невесте.

Похоже, даже предположение о волшебном охмурении ее ненаглядного Николая приводило ее в дрожь и ярость.

– Подумать только! – восклицала Орхидея. – Довести мужчину до женитьбы напитком! И как у тебя совести на такое хватило!

Ага! Дошло теперь, что я чувствовала! А то, видите ли, на свадьбу ей любопытно поглядеть.

– И самолет увели! – продолжала наступать Орхидея. – Где он, кстати?

– Возле «Белладонны», – хмуро ответила Мелисса.

– Он цел? – с подозрением спросила Орхидея.

– Да, – замялась Мелисса. – Только нос…

– Что? – надвинулась на нее Орхидея грозно.

– Когда мы приземлились, он так долго ехал, а мне хотелось поскорее на виллу…

Поскорее Мишу захомутать!

– Что-о? – голос Орхидеи повысился до сопрано.

– Я не подумала, что надо придержать сразу все колесики…

– Шасси… – машинально поправила ее Орхидея.

– Наверное, – кивнула Мелисса и договорила робко: – Он свернул… и немножко… в забор… А коробка с тортом съехала с кресла и…

– Ну винт-то хоть целый? – раздраженно перебила ее Орхидея.

– Не совсем. – Мелисса отвернулась.

– Не совсем! – повторила за ней Орхидея и даже закрыла лицо ладонями в огорчении.

– Не расстраивайтесь так, дорогая, – сказал Николай, приобнимая Орхидею за плечи. – Можно нанять хорошего механика.

– Я сама хороший механик! – сказала Орхидея. – И знаю, что винт придется заказывать новый! А потом мне надо будет его магически настроить и сбалансировать, как первый!

– Я узнаю, когда Ганс сможет принять нас на борт, – сказал Бондин, открыл телефон и отошел в сторонку. – О, Фиалка. Привет… – Даже в неярком свете едва проникавших сюда солнечных лучей я увидела, как уши Бондина заалели.

Он же сказал, что поговорит с Гансом? А зачем Фиалке звонит? Или она вроде секретаря у этого Ганса, принимает заказы на места?

– Может, поужинаем тут, раз уж все готово? – предложил Николай. – Я с самого обеда в самолете Ганса ничего не ел, если не считать того маленького бутербродика на причале.

А, это он о том килограммовом гамбургере с парома. Хотя я тоже чувствовала себя голодной после всей этой беготни и полетов на ступе.

– Цветочек, – проговорил Миша. Он стоял перед кособоким тортом и держал в руке цветок из крема.

Я подошла, он протянул цветок:

– Подарить тебе?

Я вздохнула, взяла салфетку и забрала ею цветок из его пальцев, другой салфеткой вытерла ему руку.

– Это не растения, – сказала я Мише, – это украшения для еды. Они из крема.

Подошел Бондин, уши его все еще розовели. Он сказал:

– Ганс отправился искать те инструменты, ну, которые, – он покосился на Орхидею, – упали на землю. И вернется только к завтрашнему утру. Но зато он прилетит сюда, на Ла Гомера, и заберет нас с местного аэропорта… Но вы, разумеется, можете полететь на людском самолете. Я-то не могу повезти преступницу обычным рейсом.

– Лучше уж на «ПлювГансе», – сказала я. Ну куда мне в обычный самолет с абсолютно невменяемым Мишей?

Орхидея сказала:

– И я с вами.

– И я, – эхом отозвался Николай.

– Ну что ж, – сказал Бондин. – Похоже, спешить нам некуда. Можем и поужинать, раз стол накрыт. – Он снова вынул из кармана телефон, спросил нас: – Сколько комнат заказать в отеле?

– Зачем в отеле? – понуро произнесла Мелисса. – Можете переночевать на нашей вилле. Там хватит места для всех.

– Спасибо, – сказал Бондин.

– А меня приютите? – спросил Николас Мелиссу. – Я не знаю, где местные отели.

– Да, – кивнула Мелисса. И пробормотала грустно: – И почему вы не говорили побыстрее?

– Для торжественности, – немного виновато сказал Николас.

Она всех тут разжалобить хочет! Я подошла к столу, хотела сесть, но заметила, что…

– Скамейки мокрые, – сказала я.

– Так высуши их, ты же ведьма, – сказала Мелисса.

– Ты ведьма? – испуганно воскликнул Миша, отпрянул от меня и спрятался за Бондина и Мелиссу.

– Она тоже, – кивнула я на Мелиссу, – и подольше моего.

– Мы все здесь ведьмы, – сказала Орхидея Мише, – но мы хорошие.

– И ты ведьма? – спросил Миша, с опаской взглядывая на Деда Мороза.

– Нет, – сказала я. – Он же мужчина.

– Но он в красном плаще, – сказал Миша.

– Он Дед Мороз, – сказала я.

Миша вытаращил глаза:

– Мы на утреннике?

Разговор с Мишей становился все более абсурдным. Я сказала:

– Ты есть хочешь?

Он кивнул.

Орхидея каким-то образом высушила скамейки. Я усадила Мишу и сама села рядом с ним.

Бондин с Мелиссой сели на другую скамью – напротив нас. А рядом с ними пристроились Николай с Орхидеей – стол был большой, а скамейки длинные. На одной стороне и шесть человек запросто поместились бы.