Прометей: Неандерталец (СИ) - Рави Ивар

Утром мы двинулись на восток и где-то через час наткнулись на плоский камень с впадиной, в которой оставалась вода после дождя. Вода отстоялась и была прозрачной. Стараясь не потревожить песчинки, я зачерпнул ее ладонями и сделал пару глотков, чтобы немного утолить жажду. Санчо тоже выпил, и удовлетворённо крякнул, видимо ему стал нравиться вкус воды после болезни. Воздух еще не прогрелся настолько, чтобы потребность в воде была ежеминутной, но пустая фляжка плохо способствовала хорошему настроению.

В этом месте береговая линия была извилистая. Чтобы не тратить время, огибая все эти неровности, я решил немного уйти от побережья. Практически сразу мы оказались вознаграждены за такое решение, потому что наткнулись на стадо буйволов. Это были буйволы, похожие на тех, которых мы приручили в Плаже. Каждый раз, когда я вспоминал о доме, у меня сжималось сердце. Воображение рисовало самые мрачные картины произошедших перемен — от полного распада Русов по племенным признакам, до полной диктатуры американцев. Месяц, мне требовался всего месяц, чтобы преодолеть оставшееся расстояние, это было так мало и в тоже время невероятно много.

Буйволы паслись, старательно щипая молодую свежую травку. Стадо было небольшое, голов сорок, несколько телят, рожденных ранней весной или в конце зимы, настойчиво облизывали вымя матери, требуя кормежки. Мне было жалко отнимать новорожденную жизнь, но убивать взрослое животное было крайне нерационально и опасно.

В теленка я попал с первого броска, буйволы без страха подпустили меня до двадцати шагов. Когда раненный теленок замычал, все животные, кроме буйволицы-матери, отбежали на несколько сотен метров. Успокоившись, буйволы снова принялись пастись. Буйволица рогами поднимала свое дитя, пытаясь поставить его на ноги.

Теленок умер через полчаса. Буйволица предприняла еще несколько попыток и пошла в сторону стада. Убедившись, что поблизости нет людей и хищников, мы принялись за разделку туши. Следовало нажарить мяса впрок, чтобы в следующие дни идти без остановок, не отвлекаясь на охоту.

Стадо понемногу отдалялось от побережья, направляясь к одиночной группе из нескольких деревьев. Разведя костер, мы утолили голод, но теперь меня мучала жажда. К полудню буйволы находились в километре от нас. Большинство животных легло, остальные паслись уже на одном месте. Их поведение натолкнуло меня на мысль, что возможно там есть пресная вода и животные отдыхают после водопоя. Идти на животных было глупо, но глупые и необдуманные поступки были моим вторым «я».

— Пошли Санчо, чувствую, что там есть вода, — я поднялся на ноги и сложил прожаренные куски мяса в свой рюкзачок, сделанный из шкуры.

Санчо повторил за мной процедуру и, собрав оружие, мы двинулись в сторону стада. Конечно, мясу надо было дать остыть, но жажда гнала вперед, не давая времени расслабиться. Уже на подходе стало ясно, что вода там имелась, об этом свидетельствовал сочный цвет травы, змейкой следовавшей в сторону моря.

Буйволы не зря пришли сюда — здесь был родник. Он пробивался прямо из-под земли и, стекая вниз, образовывал небольшое озерцо диаметром два метра. Излишек воды струился в сторону моря, отмечая свой путь сочной растительностью. При нашем приближении буйволы неохотно побрели прочь.

Вода была прохладная и невероятно вкусная. Напившись и дожидаясь, пока Санчо закончит пить, я набрал полную фляжку. Общение со мной меняло парня на глазах — он стал умываться и полюбил воду, особенно после того, как перенёс обезвоживание.

До позднего вечера мы шли без остановок. Немного удивляло отсутствие людей. Может, они ушли в более теплые края и не успели вернуться? Меня их отсутствие только радовало, каждый встреченный человек мог быть потенциальным врагом.

У побережья растительность была скудной, чаще всего мы шли по степи с невысокими холмами. Встречались групповые заросли кустарников, иногда попадались небольшие рощи деревьев. Из животного мира больше всего встречались суслики и тушканчики, которые, завидев нас, бросались в свои норки. Видимо, им не раз приходилось сталкиваться с двуногими, и грызуны предпочитали не рисковать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ночь мы решили провести у небольшой рощицы, где не было проблемы с хворостом. Настораживали кости животных, возможно, рядом находилось логово хищника. Санчо быстро разжег огонь, я же дополнительно собрал ещё хвороста, чтобы в случае необходимости поддерживать большой костер или разложить второй. Буквально через два часа, когда после ужина мы устраивались спать, моя предусмотрительность, возможно, спасла наши жизни.

Угрозу заметил Санчо. Выхватив из костра сук, он поднял его над головой. Мы увидели, что по периметру границы света от костра сидели собаки. Сидели молча, без лая и рычанья, дожидаясь пока погаснет костер, или мы примем горизонтальное положение. Но как только парень осветил их, собаки залаяли и завыли, отступая назад из освещенного круга. Не мешкая, я подбросил хвороста в костер и, немного подумав, разложил второй, чтобы мы с неандертальцем оказались между двумя кострами. Собаки крутились в темноте, теперь уже не скрывая своего присутствия. Время от времени сверкали их глаза, когда свет от костра попадал на них, слышалось рычание и грызня.

До утра мы спали по очереди, подбрасывая в костры хворост. Когда на востоке заалело небо, разочарованные собаки сорвались с места и побежали на север. Мы еще час не двигались с места, ожидая подвоха. После ночного визита я решил держаться ближе к побережью, там хотя бы с одной стороны была вода, и можно не ожидать нападения. Скорость передвижения мы взяли высокую: хотелось уйти как можно дальше от места, где обитает такая крупная стая собак. Несмотря на голодное урчание желудка неандертальца и многократное «Ял» (Еда. Кушать хочу), мы до самого вечера шли без остановки. Наверное, это был самый длинный наш переход, потому что вечером мы оба были совершенно обессилены. По моим прикидкам сегодня мы прошли около пятидесяти километров. Если бы удалось держать такую скорость ещё три недели, мы бы успели бы дойти до Плажа.

Но такие нагрузки выходят боком, это я понял утром, когда все тело ныло от усталости. Правда через полчаса ходьбы, усталость и боли в мышцах прошли, и мы в хорошем темпе продолжили путь. Санчо сегодня не хныкал из-за голода, потому что вечером съел тройную порцию. Вот и сейчас он шел бодро, понимая, что ужин сможет съесть уже неограниченный.

С каждым днем солнце начинало греть все сильнее, весна уже была в самом разгаре. В очередной раз, наткнувшись на берегу на нагромождение скал, я скорректировал путь по равнине, чтобы не преодолевать каменные взгорья на самом берегу. Перед вечером я огляделся, чтобы заприметить место для ночлега. Примерно в километре от берега росла группа деревьев, которая как нельзя лучше подходила для того, чтобы сделать привал и остаться там на ночь.

Когда мы подошли к деревьям, еще не стемнело, и поэтому я сразу заметил следы от нескольких костров. Но настоящий шок я испытал, когда увидел верблюжий кизяк. «Они искали меня, значит, верят, что я жив!» — от одной мысли мне стало тепло.

Теоретически это мог быть кизяк и от диких верблюдов, интуиция мне говорила, что костры и кизяк взаимосвязаны. Кизяк был не свежий: он практически рассыпался. Это говорило о том, что он испытал на себе и холод и жару. Кизяк лежал тут, как минимум, несколько месяцев. Я мог только предположить, что после возвращения Тиландера, Нел или Миа не поверили в мою смерть и решили меня искать.

Сразу появились вопросы: где сейчас экспедиция? Вернулась домой или продолжает поиски? Первый вариант мне показался логичнее, трудно искать пропавшего человека все месяцы, особенно зимой. После неудачных поисков, они, вероятно, смирились, что я мертв и вернулись домой. А, возможно, вышли второй раз на поиски и тогда мы могли разминуться. В любом случае, если ничто мне помешает, примерно через две недели я буду у своего поселения. Оставалось продержаться две недели и не влипнуть в неприятность. Последнее у меня получалось с завидным упорством.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})