Алмазный венец севера - Larka

— В предстоящих планах крепости Марыч и её гарнизону уделяется немалое значение, — многозначительно пыхнул дымом полковник, но дальше распространяться на ту тему не стал.

Правда, поинтересовался с неуёмным интересом — отчего это некий поручик так в оном чине и желает остаться? Ведь плох тот вояка, что не мечтает стать генералом.

— А сами-то вы отчего до сих пор в полковничьих регалиях? — не остался в долгу ничуть не обескураженный Ларка. — Хотя на самом деле заслуг, как я смекаю, на двух полновесных генералов хватит.

Ответ оказался весьма занятным. Дескать, в роду Блентхеймов уже было два генерала — и оба из них не дожили до старости, сложили головы раньше срока. Потому полковник хоть и не страдал излишним суеверием, но на всякий случай обсудил с его величеством означенную нехорошую тенденцию да решил с монаршьего одобрения на нынешних чинах и остаться. Бережёного, как известно, и ангел бережёт — а вот небережёного чёрт в аду стережёт.

— Что ж… в молодости мечтал я проехаться в мундире поручика перед кой-чьими окошками в нашей Каменке, шибко мечтал, — Ларка поморщился и развивать ту тему не стал. — Всё же, я не вояка, скорее кузнец и потому в чины не лезу.

Полковник в ответ негромко заметил, что его величество весьма неловко чувствует себя по той причине, что нет у него достойной награды для некоего горных и кузнечных дел мастера. А быть в долгу король ох как не любит!

— Так что, соображай сам, парень, — с намёком закончил он повернулся в торону озерца — там обе так неожиданно спевшиеся проказницы зашлись переливистым хохотом.

— Ладно вам, натарахтелись вдоволь? — Ларке не было нужды искать взглядом прогалину меж листьев, чтобы в родных горах вызнать, который час. Что вечер близился, он и так знал прекрасно. — Госпожа Велерина, тот кинжал у вас с собой?

Волшебница с той стороны мгновенно посерьёзнела. До самой шеи укутанная словно в жидкое серебро и оттого больше похожая на только что отлитую и по непонятной причине ожившую прекрасную статую, она осторожно кивнула. Поручик невозмутимо порылся в розовых и кружевных изысках дамской одежды, и в сумерках на его ладони неприветливо блеснул клинок, смущавший ум кузнеца одним фактом своего существования.

— Нель, вызови ещё троих старших… разных, — повинуясь некоему наитию, попросил он.

Водяница кивнула, смерила чувствующего властным и в то же время нежным взглядом. Видимо, что-то прочла в глазах парня, потому что на миг заискрилась, перелилась в чуть другую форму, и теперь с той стороны уже почти казавшегося чёрным озерца сидели две неотличимые друг от дружки Велерины.

— Нет, не то, — та, которая появилась только что, встряхнула причёской и, на миг призадумавшись, плавно перетекла в чуть иную форму.

Ларке на мгновение почудилось, что ему словно дали под дых. В глазах потемнело, однако коварная водяная дева угадала верно — рядом с заинтересованно присматривающейся волшебницей сидела… Ольча? Она и в то же время не она. Глаза видели одно, а всё обострившееся до невообразимости восприятие чувствующего твердило совсем иное. И совсем уж он собрался было сказануть какую-нибудь резкость, но внезапно листва над головами зашумела, взволновалась, и незримо реющий под ветвями дух воздуха оказался здесь первым.

Следом из-под валуна выскользнул крохотный яркий огонёк. Однако, никто не сомневался, что при нужде тот полыхнёт так, что лесной пожар детской шалостью покажется.

И последним, с солидной неторопливостью наверх показался что-то жующий дух земли.

— Ну, какого рожна надо? — недовольно поинтересовался он.

Ларка встал со своего места, жестом показав полковнику — не шевелись — и шагнул на краешек чёрного зеркала. Миг-другой всматривался в его изломавшуюся рябью глубину, а затем показал рукой справа от себя.

— Велерина, к ноге.

Огорошенная волшебница не успела даже возмутиться таким хамством, как уже выпрямилась на указанном ей месте — в руке чувствующего серебристым светом мерцал короткий родовой клинок.

Зато Нель, так и не соизволившая убрать с себя облик ведьмочки, прямо по поверхности озера подошла почти впритирку. Она посмотрела в глаза бездонным взглядом так пристально, что Ларку едва не унесло куда-то в чащу. Зато три других уже что-то начавших соображать духа взвились вихрем, закружились вокруг и тотчас образовали над краем озера неистовый смерч.

— Помогай, — уронил парень волшебнице справа, и принялся неистово засиявшим вдруг кинжалом размашисто рубить на куски водяную деву.

Похоже, на госпожу Велерину сегодня снизошло уж полное потемнение разума или же посетил один из редких приступов чинного благонравия — повиновалась она беспрекословно. Ладони её осветились едва сдерживаемой Силой. Быстро и ловко она подхватывала зверски отрезанные от реальности куски водяной плоти, что-то невидимое перевязывла над ними, словно пуповину — и роняла наземь уже похохатывающих и приплясывающих от восторга маленьких водяных духов.

Стоящая перед ними водяная дева стонала и пошатывалась, но исправно подпитывала своё естество водой из озера. А Ларка рубил и кромсал безжалостно и тупо как мясник или старый кавалерист, и обеим девицам уже приходилось туго — маленькая поляна вокруг озера постепенно заполнялась только что рождёнными на свет маленькими водяными несмышлёнышами.

Остановился он только тогда, когда небольшое озеро показало вдруг дно. Сначала высунулись макушки нескольких камней побольше, потом водная гладь раздробилась на лужицы, в одной из который возмущённо запрыгал давешний знакомый головастик — и только когда последняя капля из заполненной каменной чаши оказалась выпита, только тогда чувствующий прекратил своё истязание. Рука его замерла на замахе, потом медленно опустилась — оставшейся воды едва-едва хватило деве, чтобы принять первоначальную форму.

— Спасибо, Нель, ты хорошая мать, — он неловко поклонился слабо улыбнувшейся, медленно приходившей в себя водяной деве.

Углубление меж ладоней гор зачем-то накренилось навстречу. А потом в стремительно заполняющем всё вокруг холодном тумане вдруг вздыбилось и ударило мокрой шершавостью в лицо.

— Огненный, задержись, — кое-как прошептали бескровные губы, прежде чем липкое невесомое ничто затопило тщедушный островок сознания…

Люди знающие говорят, что кофе должен быть чёрным как ночь, горячим как огонь и сладким как поцелуй молодой красавицы. Во всяком случае, губы волшебницы обжигали как раскалённая лава — настолько, что от ощущения яркого света Ларка сам почувствовал, как в его сознании распахнулась, сжалась боязливо по углам завладевшая было им тьма.