Дикий - Владимир Угрюмов

Горячая картошка весело дымится в кастрюле. В миске салат из нарезанных огурцов и помидоров. Лук есть еще и сыр. Что еще нужно для полного счастья?

Светлана только что вышла из ванной комнаты и робко присела на краешек стула. Она приятно пахнет шампунем. К тому же девушка мастерски поработала иглой и пудрой. Выглядит она отлично.

— Мне не надо вас бояться? — Сперва до меня не доходит смысл ее вопроса.

— Меня бояться? Ах да! Нет, меня не надо бояться… Что пить будем? Спиртного нет. Есть чай, кофе, есть апельсиновый сок.

Но девушка смотрит настороженно.

— И все же ты во мне не уверена, — говорю я.

Света только пожимает плечами.

— Я тебя, можно сказать, от смерти спас… У тебя на эту ночь будет отдельная комната, а завтра разберемся.

— Хорошо, — наконец произносит девушка.

Постепенно она разговорилась. Я узнаю, что Света приехала в Харьков из Днепропетровска учиться на бухгалтера. С этим парнем познакомилась на вечере в техникуме. Он тоже где-то учится, но она точно не знает где. Они встречались, гуляли по городу, он ей стал намекать, что уже пора заняться чем-нибудь другим…

— Я этого боюсь, — говорит Света, и я замечаю, как она начинает краснеть. — Да он мне и не настолько нравился. Хорошо, что вы не побоялись вмешаться. Он, я знаю, всегда ходит с ножом.

— Да, — соглашаюсь я, — я нож нашел, когда ублюдка обыскивал. Но сейчас это даже и за оружие не считается.

В таких разговорах прошла трапеза.

— Тебе завтра рано вставать?

— Нет, завтра выходной и я не учусь.

Н-да, я совсем запутался во времени. Выходные, проходные, мимоходные. Календаря для меня не существует. Хочу — отдыхаю, надо — работаю… Я показываю Свете комнату и приношу ей чистые простыни. Желаю спокойной ночи и ухожу к себе. Засыпаю быстро и сплю без сновидений.

…Ровная, тихая ночь во Вселенной и черная дикая птица на вершине скалы, словно продолжение этой самой скалы. И ровное, тихое море внизу. «Море, море». Ровно, тихо, безразлично. И очень спокойно…

Вскакиваю в девять. Набрасываю халат на плечи. Вспоминаю, что в соседней комнате девушка. Девушку зовут Света. Она учится в техникуме коммунального обслуживания. Девушка спит. Пусть спит. Зажигаю огонь и ставлю на огонь чайник. Пока вода греется, достаю из кладовки одежду Светы. Я ее туда вчера положил. Прикидываю размер. Нет, так можно и промахнуться. Нахожу лейбл — сорок шестой размер. На кухне свистит чайник. Выключаю огонь и завариваю кофе. Одеваюсь, пишу девушке записку, чтобы завтракала без меня и обязательно дождалась моего возвращения. Спускаюсь на улицу и выкатываю из гаража тачку. Еду в центр, где в любой день открыты магазины. Универмаг открывается в десять. Я как раз к десяти и подъезжаю. Покупаю все подряд — от колготок до куртки на теплой подкладке. Ублюдок вчера сломал Свете каблук и вообще одежду изувечил. Иголка и нитка тут мало могут помочь. Покупаю и белье наугад. На ощупь я в нем разбираюсь, конечно, но в магазине покупаю впервые. Пусть девушка порадуется. Денег у меня навалом. Мне самому столько не нужно. Еще и парфюмерии набираю целый пакет.

Возвращаюсь на Сумскую и тащу все это барахло наверх.

Из ванной слышно, как плещется вода.

— Это я! — кричу от дверей.

Дверь в ванной приоткрывается, и в щели показывается мокрая девичья головка.

— Здравствуйте, — говорит Света смущенно. — Ничего, что я опять воспользовалась вашей ванной?

— Конечно, пользуйся, — смеюсь я.

Дверь закрывается. Я Отношу к ней в комнату покупки и иду на кухню готовить завтрак. Света скоро появляется, закутанная в мой халат.

— Ничего, что я воспользовалась вашей вещью? — спрашивает она. — У меня все такое рваное.

— Не очень хорошо, конечно. Все-таки оденься в свое.

Она покорно и печально идет в свою комнату, и через мгновение до меня доносится радостно-удивленный вопрос:

— Что это?!

Я иду к ней. Стою в дверях и посмеиваюсь. Она в радостном недоумении перебирает вещи.

— Это ведь все очень дорого. Мне никогда не вернуть деньги.

— Вернешь, когда выйдешь замуж за миллионера.

Она смеется. И я смеюсь. Я возвращаюсь на кухню и мою посуду. После стою возле окна и курю.

Появляется Света в новой одежде. Да! Теперь это не бедная девушка из техникума, а просто топ-модель с обложки модного журнала. Все-таки хорошая одежда нужна человеку. Она может улучшить даже то, что хорошо и так, от природы. Это я о девушке. Много всяких девушек бродит по земле. Лика, Вика, теперь Света. И всех надо любить…

— Да, — говорю я честно, — теперь мне остается только в тебя влюбиться. Прямо как в кино: он ее спас, она его полюбила. Или он ее полюбил.

Света несколько смущается, но не очень.

Я отвожу ее в общежитие. Она всю дорогу молчит. Мы прощаемся, и я не предлагаю ей встретиться, хотя мне бы этого хотелось. Все должно само получиться. Или не получиться. Света тоже, видимо, ожидала, что я предложу еще встретиться, но, не дождавшись предложения, расстраивается. Это заметно. Я достаю на ощупь из кармана пару стодолларовых купюр и быстрым движением засовываю ей в сумочку. Она пытается отказываться, но я говорю, что ее спаситель имеет право на некоторые прихоти. Света согласно кивает. Достаю ручку и блокнот, записываю свой номер телефона, поясняю свои действия — будут, мол, сложности, звони.

— А теперь поцелуй дядю в щеку и иди.

Она целует и выходит из машины. Делает несколько шагов, оборачивается и машет рукой. Я наклоняюсь к правой дверце, чуть приоткрываю и кричу ей:

— Если просто захочется поболтать, тоже звони!

Она радостно улыбается моему предложению и убегает, скрывается в дверях общаги.

Хватит лирики. Лирики капитализма. Что там у нас на сегодня? Сегодня у нас по плану разборки с местным рэкетом. Пользуйтесь, парни, моментом! Сегодня у меня хорошее настроение, доброе. Сегодня бы дикостей не хотелось.

Еду по известному мне адресу. У подъезда дома стоит знакомый мне по описанию «мерс». Тачка моего клиента, лидера салтовской группировки. Входы-выходы я вчера изучил. Торможу машину чуть в сторонке, выхожу, быстро оглядываюсь и иду к парадной, поднимаюсь на четвертый этаж — здесь клиент живет. Поднимаюсь еще на один лестничный пролет и приготавливаюсь ждать, ждать и ждать. Главное, уметь ждать и не суетиться. И главное, глаза не мозолить соседям, если те начнут по лестнице бродить. Но сегодня выходной, и народ еще сидит по квартирам, чаи гоняет или опохмеляется. Не успеваю я так подумать, как дверь на четвертом этаже открывается и из нее появляется знакомая мне рожа лидера. Он одет в толстое кожаное пальто с меховым воротником. Он громко сморкается в носовой платок и останавливается возле лифта. Он выходит один. Правильный, однако, поступок… Дверь лифта открывается, и сопливый входит в нее. Я, перепрыгивая через ступеньки, успеваю заскочить за ним в кабину лифта, а заскочив, с разбега бью сопливому ребром ладони по горлу. Шарф, я чувствую, несколько смягчает удар, но в клубе «Олимп» на Моховой улице меня все-таки правильно учили. Смягчает, да не очень. Тело обмякает и начинает сползать на пол. Нет, это ты рано сползаешь. Наваливаюсь плечом на сопливого так, чтобы он не упал, а свободной рукой нажимаю на кнопку «стоп». Лифт останавливается. Теперь обе руки свободны. Хватаю ими сопливую башку и резко поворачиваю ее по часовой стрелке. Позвонки хрустят так, как надо. Теперь это не сопливый лидер Салтовки, а просто покойник. Нажимаю на кнопку «4». Лифт поднимается обратно. Дверь открывается. Подтаскиваю тело к двери и кладу на бетонный пол. Мудак — это не Буревестник, это труп.

Спускаюсь на улицу, сажусь в тачку и уезжаю домой на Сумскую. Никто меня не видел.

Забираю из квартиры ТТ с глушителем и пишу ксиву о том, что, мол, нашел пистолет и везу его сдавать в ментовку. Выбираюсь на улицу и, убедившись, что никто меня не пасет возле дома, еду дальше. Если сопливого и нашли, то вряд ли у салтовских хватит ума сообразить, что их начнут выбирать в порядке живой очереди. Мертвой то есть. Можно б было постараться и начать переговоры. Только это не миролюбивая провинция. С салтовскими не договоришься, я их нравы знаю по рассказам…

Действие второе, место действия все то же — Салтовка. Оставляю БМВ в соседних дворах за помойкой и прохожу с другой стороны к дому, подходы к которому хватило ума исследовать накануне. Поднимаюсь по лестнице на шестой этаж — здесь живет ближайший помощник сопливого. Надеваю перчатки. По моим данным, этот хрен живет один, но могут оказаться в квартире дружки или телки. Или дружки вместе с телками.

Им же хуже. Или лучше. Смотря как на это дело посмотреть…

Звоню в дверь. Тихо. Через десяток секунд кто-то прошаркал к двери.

— Кто там? — спрашивает хрипловатый голос.

Называю их лидера по кличке и говорю какую-то правдоподобную глупость — велели, мол, зайти и кое-что сообщить.