Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV - Сергей Князьков

Движение французов из Москвы было замечено в самом начале нашими партизанами, и один из них, генерал Дорохов, отправил Кутузову донесение в этом смысле. Кутузов, кажется, недоверчиво отнесся к извещению Дорохова, но все же послал ему подкрепление — два полка пехоты. 10 октября, когда донесение Дорохова было подтверждено слухами и сбивчивыми донесениями начальников передовых частей, Кутузов, чтобы окончательно выяснить дело, приказал генералу Дохтурову с 2-м пехотным полком и легкой гвардейской кавалерийской дивизией идти на обозначенный Дороховым путь отступления французов, а генералу Милорадовичу — сделать демонстрацию в сторону Москвы. К вечеру 10 октября Дохтуров вошел в соприкосновение с французами и, думая, что перед ним небольшой отряд, хотел напасть на него. Дохтуров, наверное, жестоко поплатился бы за свою отвагу: перед ним была вся армия Наполеона, и пять наших полков, конечно, были бы смяты. Но вечером прискакал к Дохтурову партизан Сеславин и донес, что он, укрывшись в лесу, пропустил мимо себя всю армию Наполеона, видимо отступающую из Москвы, и что видел даже самого Наполеона. Сеславин успел захватить в плен несколько отставших французских гвардейцев и одного из них, перекинув через седло, привез к Дохтурову. Француз доложил Дохтурову на его расспросы, что «уже четыре дня, как мы вышли из Москвы. Маршал Мортье оставлен с отрядом в Москве и по взорвании кремлевских стен присоединился к армии. Батарейная артиллерия, безлошадные кавалеристы и все обозы отправлены по можайской дороге под прикрытием польских войск князя Понятовского. Завтра главная квартира императора будет в Боровске. Далее наша армия пойдет к Малоярославцу». Убедившись в достоверности донесения Сеславина, Дохтуров немедленно отменил свое распоряжение об атаке неприятеля, отошел несколько назад и 11-го поспешно двинулся к Малоярославцу. В главную квартиру с известием обо всем он тогда же послал своего дежурного штаб-офицера Болговского. Болговской прискакал около полуночи 10 октября в Леташевку, где находился Кутузов, и явился к дежурному генералу армии Коновницыну. Коновницын, пораженный рассказом Болговского, послал за Толем, и они пошли будить фельдмаршала. Кутузов потребовал Болговского к себе и принял его, сидя на постели, но «в сюртуке и декорациях. Вид его был величественный и чувство радости сверкало уже в очах его»… «Расскажи, друг мой, — сказал он Болговскому, — что такое за событие, о котором ты привез мне вести? Неужели воистину Наполеон оставил Москву и отступает?»

Болговской начал было по форме подробно докладывать, но Кутузов перебил его: «Говори скорее, не томи душу»… Когда Болговской кончил доклад, Кутузов хотел что-то сказать, но вдруг… не заплакал, а захлипал и, обратясь к образу Спасителя, сказал: «Боже, Создатель мой… Наконец Ты внял молитве нашей… С сей минуты Россия спасена»… Немедленно даны были приказания передовым частям нашей армии двинуться вслед за отступавшими французами к Малоярославцу. Милорадович со своей стороны также скоро убедился, что французы отступают, и послал своего адъютанта поручика П. Д. Киселева с партией казаков к Москве, с приказанием узнать — действительно ли Москва очищена французами. 11 октября Киселев вступил в Москву через Тверскую заставу вскоре после выступления Мортье и захватил 120 пленных из замешкавшихся французов. Таким образом прямое сообщение армии с Москвой было восстановлено чуть не в самый день очищения ее французами.

(Ориг. в Ист. муз.)

Действия Дорохова, Дохтурова и Сеславина имели очень важное значение для дальнейшего течения кампании. Намерение Наполеона заключалось в том, чтобы двинуться сперва по старой дороге, соединиться с авангардом Мюрата и перейти на новую калужскую дорогу; таким образом Наполеон рассчитывал обойти нашу армию и открыть себе свободный путь на Калугу. Дорохов своевременно известил главные наши силы о выступлении французов из Москвы. Сеславин вовремя добыл сведения об этом движении, Дохтуров умело воспользовался полученными сведениями и вовремя поспел к Малоярославцу, куда подтянулись и главные наши силы и успели занять позиции к югу от Малоярославца на пути предположительного движения Наполеона к Калуге. Первый виновник этого успеха Сеславин, резюмируя рассказ о своем подвиге, со справедливой гордостью говорит: «Неприятель предупрежден под Малоярославцем, французы истреблены, Россия спасена, Европа освобождена, и мир всеобщий есть следствие сего важного открытия»… Итак, преследование наполеоновой армии началось вовремя и удачно. Мы запоздали на несколько часов вследствие неожиданности известия, но это промедление было несколько компенсировано умными распоряжениями Дохтурова. На преследование Наполеона наша армия выступала отдохнувшей и возросшей количественно. За три недели стоянки в Тарутинском лагере русская армия получила значительные подкрепления, и число ее с 60.000 возросло до 97.000 человек, не считая ополченцев и двадцати слишком тысяч казаков, которые тогда не считались регулярным войском. Таким образом, достопамятное преследование нами отступавшего неприятеля началось при полном почти уравнении наших и неприятельских сил, причем мы имели то преимущество, что превосходили французов кавалерией, были лучше обставлены со стороны продовольствия и запасов, и главное — мы, наконец, наступали и теснили перед собой грозного врага: это подымало дух армии и заставляло каждого, как говорит современник, «действовать за десятерых»…

С. Князьков

(Ориг. в Ист. музее) 

Третий период войны

(Наполеон с маршалами при отступлении)

I. Малоярославец и начало отступления

А. К. Кабанова

Наполеон выступил из Москвы 7 окт. по старой калужской дороге, где в Воронове стоял отступивший из-под Тарутина Мюрат, а дальше к югу расположился укрепленный Тарутинский лагерь. Но не доходя до Воронова, с Горок, Наполеон повернул на запад и перешел по берегу Пахры на новую калужскую дорогу. Для того, чтобы обмануть Кутузова, он оставил здесь корпус Нея с остатками авангарда Мюрата. 7-го (19-го) в с. Фоминское подошли передовые отряды французов (дивизии Бруссье и Орнано). Об этом донес Кутузову, стоявший неподалеку отсюда в Котовом, Дорохов[188]. Кутузов послал сюда целый корпус Дохтурова с целью захватить французские отряды. Но, не доходя до места своего назначения, Дохтуров получил известие от партизанов, что неприятель занял уже Боровск. Движение к северу было бесполезно, нужно было думать о том, как предупредить неприятеля в Малоярославце и не дать ему пройти к югу, где в Калуге располагались богатые провиантские магазины. Дохтуров от Аристова двинулся наперерез к Малоярославцу, туда же спешил Платов с казаками, с 11 октября тронулась из Тарутина и вся армия Кутузова. Если Наполеону важно было захватить Калугу, то для русских еще важнее было отстоять ее. Здесь были расположены как продовольственные, так и боевые запасы, отсюда подходили подкрепления с юга. Вот почему под Малоярославцем было проявлено необыкновенное упорство с обеих сторон.

После 12-часового пути Дохтуров 11 числа уже к вечеру подошел к Спасскому, здесь он соединился с Платовым, но несколько задержался, так как пришлось наводить мосты через речку Протву. С 5 часов утра завязался бой на улицах Малоярославца, — бой, имевший исключительное значение для всей кампании 1812 г.

План сражения при Малоярославце в 1812 г.

Нужно иметь в виду, что Малоярославец стоит на нагорной стороне реки Лужи. Река образует здесь с луговой стороны треугольник, с луговой стороны и подходили французы и еще 11-го к ночи дивизия Дельзона из корпуса вице-короля итальянского Евгения восстановила мост через Лужу, собираясь двинуться на следующий день через город, пока же в город были введены только два батальона. Этим батальонам и пришлось прежде всего столкнуться с русскими, они были отброшены 33 егерским полком. В город введены были три полка под начальством Ермолова (33, 6 и 19), но французы повели атаку всей дивизией Дельзона и, хотя они лишились своего начальника, убитого в бою, русские были выбиты из своих позиций. Бригадный генерал Гильемино, занявший место Дельзона, искусно захватил холм, возвышавшийся над большой дорогой, занял расположенные там церковь и строения стрелками и наносил оттуда постоянный и ощутительный вред атакующим русским. С 11 часов атаки и с той и с другой стороны были возобновлены — вице-король Евгений постепенно выдвинул все дивизии своего корпуса — Бруссье, Пюно и гвардейскую. Дохтуров, несколько раз посылавший в бой свою пехоту, был отбит, но в это время из Спасского стала подходить вся армия Кутузова. Дохтурова поддержали сначала Раевский во главе 7 корпуса, потом уже к вечеру был введен в сражение и 8 корпус Бороздина. Наполеон послал на помощь две дивизии Даву, и город остался за ним. Очевидцы говорят, что он 8 раз переходил из рук в руки, естественно, что после такого ужасного боя город представлял из себя груды развалин. К ночи, когда и канонада, наконец, прекратилась, выяснилось, что положение дел все еще остается нерешенным.