Княжна (СИ) - Кристина Дубравина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как минимум, не хотелось, чтобы у тебя дверь ночью была открыта. Мало ли, кто у вас тут ходит по подъездам…
— А как максимум?
Сердце ухнуло в груди так, как, наверно, только в гонг бьют, когда девушка поняла, какой провокационный вопрос задала. В горле, в каком много часов ни капли воды не было уже, стало сухо, чуть ли не до появления трещинок на самом нёбе.
Пчёла взял её за руку и раньше, чем Анна успела на переплетение пальцев взглянуть, назад податься, прижал ладонь девушки к груди своей. Так, чтобы она почувствовала биение сердце под рукой своей, чтоб если не взгляд, то пульс Витин ей уверенность дал в словах, какие сказал без колебания:
— Как максимум, мне просто не хотелось уходить от тебя, Анюта.
Она помолчала, всей ладонью прижалась к ровной груди Пчёлы. Глаза ниже глаз опустила — не в её правилах взгляд тупить, но поняла Аня, что, если взора не отведёт, позволит себя, как книгу, прочитать, чего допустить явно никак не могла. Потому и рассматривала внимательно губы, какие вчера её целовали, какие сама целовала в жадности, самой себе не знакомой. Рассматривала и думала, рассматривала и пульс чужой под пальцами чувствовала…
«А стук-то ровный…»
В тот миг прикосновение её точно посредством детектора лжи Витю на честность проверяли, но бригадир не боялся на вранье попасться. Потому, что не врал.
Пчёла вообще на мысли себя вдруг поймал, что Анне не врал с самого того момента, как дружка её в Винницу спровадил. Князева вздохнула тише, чем обычно, когда вынесла какой-то ясный только ей одной вердикт, и подняла всё-таки взор.
Глаза цветом напоминали осколки зеленого витража, какой на свете солнечном казался почти белым. В душу смотрела прямо. Фантастика…
— Тебе стоило ко мне постучаться.
— А ты бы пустила?
— Вероятно, — пожала плечами девушка. Пальцы дрогнули, как от резкого удара линейкой, когда осознала, в чём, по сути, ему призналась; прямой взор Вити будто гипнотизировал — было одинаково страшно как смотреть ему в глаза, в самую суть свою Пчёлу пуская, так и взор отводить в сторону гардин оконных.
Она смочила горло слюной, что по консистенции своей больше пену напоминала, и сказала:
— Кровать у меня двуспальная. Явно бы места хватило, — и добавила, до последнего сомневаясь, стоило ли говорить. — Одеяло бы посреди постели баррикадой поставили — и спали бы.
Витя усмехнулся кончиком губ и, так и не убирая ладони Анны с тела своего, наклонился к ней. Оставил всё-таки поцелуй на виске, почти у самого кончика брови, а когда отсоединился, заметил на губах Князевой нежнейшую улыбку, на которую, как думал раньше, способны только нарисованные руками опытных художников несуществующие дамы.
Несмотря на бодрящую прохладу июньского утра, под рёбрами у обоих стало тепло. Как при двадцати четырех градусах и солнечной погоде.
Пчёлкин развернул девушку к столу, на котором её завтраком ждали порция фруктового салата и горячие бутерброды с ломтиком сыра, аппетитно потёкшим на тарелку. Неподалеку от плошки с фруктами, политыми йогуртом, стояла баночка мёда.
В чашке дымился чай. Зелёный и, кажется, с липой.
У Анны на губах появилась улыбка ещё не понятая, не принятая, но такая искренняя, что у неё самой уголки губ заболели явно.
— Давай, садись, пока не остыло, — чуть пихнул её в поясницу Витя, веля присаживаться.
Она как в тумане каком-то присела послушно на соседний от Пчёлкина стул. Что-то приятно защекотало в районе диафрагмы, когда Аня взглянула на Витю, который с удивительно рутинной, но в то же время новой — вероятно, для обоих сразу — безмятежностью протягивал ей столовые приборы.
Нить, прошедшая через их сердца в момент, на какой Князева не сразу обратила внимание, уплотнилась. До состояния каната.
Комментарий к 1991. Глава 11.
На данный момент работа является “Горячей”, что позволяет читателям по прочтении главы оценить её, оставив комментарий при помощи стандартной формы.
Иными словами, всё для вашего удобства
Буду очень рада комментарию.
1991. Глава 12
— Где ты чай этот нашёл?
Анна после душа контрастного сидела на подоконнике и пила, наверно, уже третью кружку. Вкус чая был почти идентичным тому, каким в Риге её угощала пани Берзиньш. Заваренный же Пчёлкиным чай был чуть более горьким, отчего казался терпким, даже бодрящим. Но стоило добавить в чашку на полчайной ложки мёда больше — и вкус не отличался почти.
Просто фантастика какая-то, как вкусно!..
Витя стоял перед Княжной. Сырые пряди, вымытые под струей почти ледяной воды какой-то десяток минут назад, высыхая, пушились так, что их не мешало бы уложить. Пока Пчёла освежался, девушка измятую рубашку ему подгладила, и та висела теперь на спинке стула, дожидаясь, когда Витя всё-таки на встречу на Балчуг поедет.
Отчего-то Князева чувствовала себя естественно. Даже когда Витя, стоящий перед ней в одних брюках, с обнаженными плечами, грудью и прессом, поглаживал её по колену, когда сама Анна ступнями проводила по икрам Пчёлкина, сердце было спокойно. Это, конечно, ещё как сказать — спокойно… Билось чаще, но не от волнения, а от близости, красоты момента и самого Пчёлы, который постоянно лбом к ней прижимался, губы Ани своими ловя играючи.
Словно так и должна была идиллия выглядеть.
— Ты, должно быть, забыла, с кем имеешь дело, — произнес с напускной гордостью Витя и снова оставил короткий поцелуй на выемке верхней губы Анны. Она учуяла запах табака, который с каждым днём становился всё привычнее, и идущий шлейфом аромат шампуня своего, и чуть не рассмеялась глупым мыслям.
Необычно было ощущать аромат ромашки и крапивы от волос Пчёлкина, который всегда крепковатым парфюмом пах. Словно не его это было. Но в то же время подходило…
Прежде, чем девушка успела как-то на его реплику сострить, она чаю глотнула, облизнула ложку, на которой нерастворенный мёд остался. Витя нижнюю губу Ани закусил, чуть оттянул, вкус её любимого чая думая через саму Князеву почувствовать, и ощутил на лице выдох девушки.
Нереально, просто пиздецово чувственно.
— Давай погулять сходим, — предложил Пчёла, когда Князева кончиком языка провела по внутренней стороне его губы и отсоединилась. Он к себе её притянул, вынуждая проскользить ягодицами вперёд по подоконнику; тела прикоснулись так, что девушке теперь голову нужно было запрокидывать, чтобы в лицо Вите посмотреть.
Она отодвинула чашку чуть в сторону, к стене, Пчёлу за талию обняла.
— Например?
— Наприме-ер, — протянул Витя, в голове перебирая многочисленные
