Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова

– Егор! Сыночек, – глухо сказала я, – она это говорила не о маме, о мачехе…

– Мамочка, – бросилась меня обнимать Маша, – ты только не верь, только не слушай никого. Ты самая-самая лучшая мама на свете!

– Мама – возможно, но не мачеха, – ответила я дочери и расплакалась. В то утро я плакала перед своими детьми впервые так… открыто. Они никогда, никогда не видели меня такой…

Я не старалась держать себя в руках, не думала о том, что могу напугать детей, не слышала своих подвываний, меня не заботило то, что льется уже не только из глаз, но и из носа… Андрей даже не пытался меня успокоить. Он понимал: мне надо выплакать свою боль…

«Это даже хорошо, что ты поплакала, должно стать легче. Жаль, что я так не могу», – сказал муж мне потом.

– Папа, – заговорил Егор, когда я чуть-чуть успокоилась, – а почему Аля не приехала к нам, в наш Дом? Ведь мы всегда решали все наши семейные дела вместе. Вот когда замуж собиралась выходить, она же приезжала…

– Или когда квартиру меняла. Тоже мы здесь решали, – вставила свои пять копеек Маша…

– Если она решила перестать с нами общаться, она должна была это сказать нам всем, а не тебе в каком-то кафе. – Егор смотрел в глаза отцу.

– Егор, мне сложно сказать, почему Алевтина так поступила. Оказывается, я совсем не знаю свою дочь…

– Она не только твоя дочь, но и наша сестра, причем старшая… Она же понимает, что после вас за нас она отвечает, – никак не успокаивался Егор.

– Сынок, – вытирая слезы, сказала я, – это все мои мечты и мои фантазии… Я так виновата перед вами. Это я все придумала, что Аля – моя дочь и ваша старшая сестра…

– Мы вместе это… придумали, – эхом отозвался Андрей.

Наступила тишина. Какая-то очень звонкая и рвущая на куски мозг тишина.

Зачем моим детям такое знание, Господи?! Они ведь совсем маленькие…

– Я сейчас скажу вам очень серьезную вещь, Егор, – прервал молчание Андрей. – Я хочу, чтобы вы знали, что вас трое… Что все, что есть у нас с мамой сейчас, это ваше. И я завещаю вам никогда, слышите вы, никогда не расставаться, не обижать друг друга и помнить, что Ивану по определению доставалось нашей любви и внимания меньше, чем вам… Когда он родился, нам казалось, Алевтина больше малыша нуждается в родительской любви…

Машка с Егором бросились отцу на шею, Иван тут же залез к Андрею на руки… Муж обнимал наших детей, как будто пытался спрятать их от боли и разочарований всей жизни, а они вжимались в него крепко-крепко. Я смотрела на мою семью и думала… Думала об Але. И о том, как же она теперь станет жить без нас всех…

Вскоре мы оказались в Москве. Это был тот настоящий августовский вечер, когда на улице уже почти по-осеннему темно, из окна дует довольно прохладный ветерок и после жаркого дня испытываешь настоящее блаженство. Я готовила ужин на кухне, Иван смотрел свои любимые мультфильмы про паровозики, а Маша с Егором, соскучившиеся по компьютеру, наслаждались общением с ним в своей комнате. С работы пришел Андрей, дети, как обычно, гурьбой вывалились его встречать, расцеловали папу и разошлись каждый по своим делам. В тот вечер Андрей как-то необычно долго не заходил ко мне на кухню, чтобы перекинуться дневными новостями: он – про работу, я – про семью… Я решила, что муж застрял у телевизора с каким-то очередным спортивным событием. Но вскоре Андрей появился на кухне:

– Знаешь, чем заняты наши старшие дети?

– Они наконец-то нашли в интернете то, что им не следует смотреть? – рассмеялась я.

– Катюш, они Але письмо написали… Я пришел, а они в коридоре мне шепчут: «Проверь, пожалуйста, ошибки…»

– И что? – растерянно спросила я.

– Что – что?

– Проверил?

– Егор писал, ошибок почти нет… Да и я как в тумане все читал…

– Отправили?

– Пока вроде нет…

– Может, остановить? – нерешительно спросила я.

– Нет. У них же были свои отношения с Алевтиной, пусть они зададут ей свои вопросы.

Больше всего меня поразило то, что дети сумели решить и сделать это так, что я даже ни о чем не догадывалась.

Я зашла к Маше и Егору в комнату, села на кровать около стола, где стоял компьютер:

– Мне папа сказал…

– Да, мама, теперь и мы можем рассказать, – уверенным голосом начал Егор. – Мы написали Але письмо.

– Я могу его прочитать?

– Конечно…

«Аля! Ты с нами не общаешься все лето. Мы разговаривали с папой. И он рассказал о вашей последней встрече.

Аля, если это правда, то, что ты сказала о нашей маме, что она все время врет, гадит всем подряд и использует твое доверие, чтобы мы относились к тебе только плохо, то это надо было сказать ей в глаза, а не у нее за спиной. Картина вырисовывается скверная: подлая и гнусная. Если ты смогла такие вещи сказать о нашей маме, то ты так можешь говорить о всей семье.

Аля! Своим поступком ты оскорбила всю семью. Мы с Машей ждем объяснений. Разговаривать с тобой будем только вместе с мамой и папой: у нас не принято обсуждать друг друга за спиной.

Маша и Егор».

Я довольно долго сидела молча у монитора компьютера. Видела, чувствовала, как волнуются мои маленькие защитники.

– Спасибо… – кое-как выдавила я из себя. – Только скажите, вы помните, чему я вас всегда учу? Делаешь шаг – продумывай второй… А вы? Мне, конечно, очень приятно, что вы так за меня заступились… Но скажите, пожалуйста, какого результата вы ждете? Что дальше?

– Аля прочитает наше письмо и обязательно что-то ответит. Мы же не вы с папой, нам-то она должна ответить, – уверенно сказал Егор.

– Сынок, а в чем разница между вами и нами с папой относительно Алевтины?

– Ой, мам, ну как ты не понимаешь, – затараторила Маняша, – мы же друзья! Мы не просто братья-сестры…

– Мам, – вступил Егор, – нам кажется, что Але сейчас нужна наша поддержка. У нее теперь есть возможность начать диалог с нами, а потом мы уж как-нибудь и вас помирим.

– Егор… Машуль… Это просто чудесно, что вы выросли такими надежными и настоящими… Что не бросаете друга в беде… – мне сложно было говорить, горло предательски сжал ком. – Но вы, пожалуйста, особо не надейтесь, уж если с папой Аля не стала общаться, то у вас совсем мало шансов…

Я ушла на кухню. Надо было ужинать. Дети метались из комнаты ко мне на кухню, потом к Андрею в комнату… Они не выключали компьютер и ждали…

– Мама, – влетела на кухню Маша, – Алька зашла в сеть, мы видим, что она в онлайне, сейчас она прочитает наше письмо!

– Это замечательно, идите ужинать, – только и могла сказать я.

Ужин получился скомканным. Дети были возбуждены и толком не воспринимали окружающую действительность. Они по очереди то и дело бегали к компьютеру и возвращались к столу раз от раза все грустней и грустней.

– Мама! Аля в сети, а письмо наше не читает, как это? – спрашивал и смотрел на меня Егор своими глазищами.

– А это ты откуда знаешь: читает или не читает?

– Когда письмо прочитано, его фон меняет цвет, – отвечал продвинутый пользователь Егор.

– Вы бы лучше ели как следует и не накручивали себя. Прочитает Аля ваше письмо, прочитает, – успокаивала я детей, будучи сама на сто процентов уверена в том, что старшая сестра обязательно объяснится с детьми, пусть и в интернете. Может быть, им она расскажет о том, что с ней случилось?

Прошла ночь, наступило утро. Письмо оставалось непрочитанным. Я видела недоумение детей, их растерянность, но перестала утешать и подбадривать. Наверное, необходимо было, чтобы они прошли это испытание до конца.

Алевтина прочла детское послание почти через сутки после отправки. Егор не отходил от компьютера и с точностью до получаса мог сказать, когда это произошло. Хорошо помню, как он подошел ко мне и сказал:

– Если человек читает такое письмо и его рука сразу не тянется печатать ответ, значит, ответа не будет…

– Если только человек не занят на работе. А может быть, она так растревожена этим письмом, что должна сначала собраться с мыслями, чтобы вам ответить, – защищала я сестру Егора.

– Аля должна была уже давно мне позвонить и договориться о встрече…

– Уверяю тебя, Алевтина рассуждает точно так же. Она думает: «Могли бы и сами мне позвонить…»

– Да, мама, это точно… – задумчиво сказал Егор, – я вот только не знаю, что с Машей будет, если Аля не ответит или не позвонит.

– А что Маша?

– Ты не волнуйся, я с ней все время разговариваю. Она очень переживает. И скучает по Альке. Она еще в Ялте мне про это говорила…

Дети перестали метаться к компьютеру в ожидании ответа сестры. Прошло два дня. Утром третьего дня они подошли ко мне и сказали:

– Аля так нам и не ответила. Мы ждали-ждали… В общем, мам, мы решили, что больше не хотим ждать. И знать о ней мы тоже ничего не хотим… Мы заблокируем ее… – медленно говорил Егор.

– Мамочка, ты прости нас, – расплакалась Маша, – мы никак не думали, что так все получится. Мы хотели сделать как лучше. А выходит, что сделали тебе еще и больней…