Гроза пустошей - Жанна Михайловна Пояркова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хайки опять болтала без остановки, выстраивая теорию за теорией, а меня вдруг осенило. Ястреб Джек не читал никакой поэзии, когда мы попали в живой город, - тот просто предоставил нам возможность побыть внутри. Что, если вопрос, меняться внутри города или нет, зависел от самих людей?
Нет, не может быть. Я сам не раз видел, как искажения убивают. Они не спрашивают, а просто превращают людей во что попало, и зачастую на результат даже смотреть противно. Путешественники рассказывали жуткие вещи, спасшись в последнюю минуту.
- Может, и так. Но это как билет в одну сторону. Вроде вопроса о жизни после смерти, который волнует проповедников. Не помрешь - не узнаешь, а я помирать еще не готов. Ты вот готова?
- Ну… Это же самая настоящая тайна. Всем, у кого мозгов больше, чем с кулачок, интересно. Просто мы делаем вид, что это запрещенная зона, чтобы не беспокоиться. И так ведь народу куча перемерла. Может, искажения не всех растворяют? Может, им есть разница, кто туда суется? Одна я бы вряд ли туда полезла, но согласись, Ястреб Джек на редкость ловко управляется. Мне кажется, без него нас бы как раз и превратили в стульчак, тушканчиков или колесо от коляски.
- К чему ты ведешь?
- Я веду к тому, Чиллиз, что Шкуродёр - мерзкая дырка от задницы, - фыркнула она. - Больше ни к чему. Зачем ты вообще у него заказ взял? Даже детям байки о его сушеных шкурах рассказывают.
Я не был готов объяснять въедливой девчонке, что планировал завязать с делами, командами и риском, взять заработанные деньги, нанять охрану и открыть кинотеатр с хорошим кабаком. Долгие годы я собирал фильмы на любых носителях, покупал старую дрянь на рынках. Пустоши не место для таких начинаний, но потому я и хотел это сделать – из чистой ностальгии и старомодного авантюризма. Мне хотелось воскресить ту часть цивилизации, что мне нравилась.
Молодняк не понимает тягу к покою, их разрывает от жажды приключений. Хотя Хайки сама тянулась к любому источнику забвения и умиротворения, так что, может, она бы и поняла. Но о чем тут спорить? Я и сам знал все о Шкуродёре, иначе назвал бы мутантам заказчика гораздо раньше.
- Нам надо спрятать чертов мотоцикл, - переключился на другие мысли я. – Через ворота Хаира такое незамеченным не пройдет.
Мы попрепирались, посигналили Джеку и сделали небольшой крюк к востоку, где зарыли мотоцикл в песок под куцым деревцем, оказавшимся единственным осмысленным ориентиром.
Пиро не одобрила, но проехать с таким заметным трофеем в Хаир, полный головорезов, равнозначно мишени на груди. Не сомневаюсь, что кто-то из охотников за головами ошивается рядом с шестью входами в Хаир, приглядывая за путниками и разыскивая среди них самых дорогостоящих. Шкуродёр заключил с охотниками соглашение, по которому его люди в Хаире неприкасаемы, но для других нарушителей спокойствия исключений не делали.
Ястреб Джек протиснулся в кабину, обмотавшись лисамом пуще прежнего, и вскоре мы уже забирали барахло у стоянки за стенами. Хаир поглотил нас.
- Я покажу вам Хаир, которого вы никогда не видели, деревенщины, - пообещал я, но даже не представлял, что смогу в полной мере сдержать обещание.
Мы приехали в разгар Дня куртизанок, и праздник захлестнул нас, стоило оказаться на главной улице. Самые красивые женщины и мужчины шествовали, словно правители экзотических королевств, а простые смертные, страшные лицом и обточенные пустыней в куски смуглого дерева, приникли к окнам и оградам, чтобы полюбоваться на лучших любовников и любовниц пустошей. Везде летали лепестки юкки и роз, пышно произраставших в богатых водой садах Хаира. Суматоха и восторженные возгласы наполнили воздух атмосферой торжества.
Индустрия любви в Хаире невероятным образом превратилась в искусство. Жители любили говорить, что это произошло потому, что как оазисы необходимы иссохшей пустыне, так и посреди грубых, лишенных ресурсов пустошей, заполненных бандитами, должно существовать нечто прекрасное. В действительности куртизанки стали местными богами и богинями исключительно потому, что что у них оказалась отличная защита, не дававшая им скатиться в то, что проституция представляет собой испокон веков. Ходил слух, что их защищает отряд мутантов, уставших от междоусобиц и войн, но я никогда их не видел.
Служители борделей специально заняли места повыше, а кое-кто даже забрался на крыши домов, чтобы орошать своих любимцев ароматным цветочным дождем. Те же ступали по усыпанным лепестками мостовым, неся свою красоту, словно драгоценную ношу. Сверкали драгоценные камни, блестела богатая и массивная вышивка, поражала воображение краска на лицах женщин. Восхитительные маски, над которыми работали часами, или ритуальные рисунки, отражающие мятежный дух любовниц, после однообразных горизонтов пустошей слепили глаза.
Не брезговали краской и мужчины – их обильно подведенные глаза заставляли поклонниц кричать от волнения и предвкушения, каждый был принцем в изгнании или бедуином с закрытым платком лицом, что возбуждало фантазию возможных клиенток. Эти люди наслаждались вседозволенностью праздника, и хотя я считал себя слишком старомодным для большинства развлечений Хаира, поневоле увлекся чтением характеров, сквозивших в нарядах.
Весьма смело распахнутые на груди туники, открывающие спину одежды или разноцветные кимоно, строгие дишдаши[19] или байкерские шмотки - мужская мода в Хаире брала неизведанные высоты. Брови Ястреба Джека взметнулись так высоко, что я побоялся, что они свалятся с лица. К счастью, прекрасные женщины Хаира вскоре его задобрили, а вот Хайки получала массу удовольствия от шествия, хотя она явно тяготела к более суровым парням.
Таких тут тоже хватало - например, жонглер, который стоял на канате, натянутом между зданиями. Он храбро подставлял темное тело жаркому солнцу и удерживался на раскачивающейся нити, вызывая восторг публики. Или Танжер, персонаж удивительный даже для фриков пустошей. Он променял дисциплину механиндзя на любовные приключения, эдакую жизнь либертина, которую чередовал со схватками на подпольных рингах Шкуродёра. Злые языки говорили, что Рё его просто вышвырнул за отсутствие дисциплины. Никакого самоуважения.
Я видел его в драке, он был крайне жесток. Но вот визг толпы показал, что он проходит мимо - и здесь Танжер лениво возлежал на носилках, задумчиво отправляя в рот одну виноградину за другой. Каждый, у кого карман ломился от денег, мог предложить ему провести вместе ночь, и стыда у парня не было ни грамма, ведь слухи говорили, что отказывается он редко. Гладиатор-шлюха, что тут еще добавить.
Хайки пялилась на него с неприкрытым любопытством.
-
