Осень отчаяния - Нелли Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зашёл в подъезд с каким-то мужиком. Лики дома не оказалось. Тогда Паша просто сел под дверью, как бомж. Слушал музыку в наушниках и бесцельно листал ТикТоки, смотрел статистику просмотров, отмечая, что зашло аудитории больше всего. Написал Тиму короткое:
«Я не приду».
И жалел, что пропускает тренировку – он уже так привык к ежедневным физическим нагрузкам, казалось, пропускает что-то важное. Жизнь там, в зале, а он сидит под закрытой дверью совсем один.
Лика появилась как-то внезапно, выросла рядом с ним:
– Паша?! Ты что здесь делаешь?
Он тут же подскочил с коврика, отряхивая джинсы. Прошло уже две недели с празднования для рождения в клубе, и они до сих пор не виделись. Лика смотрела дружелюбно, тепло, но как-то настороженно, не улыбалась. А у Паши сердце привычно затрепетало и начало саднить.
– Хотел у тебя послушать. С тобой, – сбивчиво и сдавленно проговорил Паша и протянул пластинку.
Лика вздохнула и открыла дверь, разувалась, а Паша покорно ждал приглашения. Она уже сняла плащ и ботинки, Паша всё стоял в дверях. Лика обернулась к нему:
– Заходи. Но у меня еды нет. Только йогурт. Хотя в морозилке, вроде, были пельмени, сейчас проверю, – Лика скрылась на кухне.
А Паша чувствовал себя лишним. Когда в последний раз он притащился без приглашения, Лика попросила его предупреждать. И сейчас он совершенно не понимал, зачем пришёл. Ноги будто сами притащили его из музыкального магазина сюда.
– Радуйся, у меня есть полпачки пельменей, – улыбнулась Лика и набирала воду в кастрюльку.
– Я не голодный.
– Ты заболел? – Лика удивлённо уставилась на него и поставила кастрюлю на огонь.
– Типа того.
– Я сейчас приду, переоденусь только.
Она ушла в спальню, а Паша включил виниловый проигрыватель и поставил новую пластинку. Музыка – лучшее спасение от одиночества, и сейчас хриплый голос Кобейна словно царапал раны где-то в груди. Лика появилась, одетая в домашние штаны и свитер, волосы собрала в пучок:
– У вас сегодня нет тренировки?
– Есть. У нас же каждый день тренировки.
– Что у тебя случилось?
Но Паша не хотел делиться своим позором, хоть разочарование и просилось изнутри:
– По твоему совету нашёл себе девушку.
– О, поздравляю! – Лика приподняла брови.
–…а она нашла себе другого парня.
Брови Лики моментально сдвинулись к переносице, и Паша даже усмехнулся. Повисло молчание. Лика, видимо, ждала подробностей, но Паша не стал продолжать свою историю. А Лика вдруг усмехнулась:
– Ну и дура она!
Паша тоже улыбнулся, чуть не ляпнул: «Ты тоже дура!» Лика отвернулась к плите и закидывала пельмени в воду, а потом села напротив Паши и подпёрла подбородок рукой, смотрела тепло и по-доброму. Паша любил её глаза за этот наполненный заботой взгляд, но обижался, когда там появлялась умилительная снисходительность.
– А ко мне зачем пришёл?
– Пластинку принёс, – Паша вдруг подскочил, нестерпимо захотелось обнять Лику, прикоснуться. Так хотелось обычного человеческого объятия. Он протянул ей руку. – Давай потанцуем?
Только Лика печально посмотрела на его протянутую ладонь, поджала губы и вздохнула:
– Давай без этого?
– Можешь меня хотя бы просто обнять? – Паша распахнул объятия.
– Паш, давай без этого всего. Ты не умеешь держать себя в руках.
Она встала и принялась мешать пельмени, потом достала тарелку, отрезала кусочек масла. Стояла рядом с плитой и ждала, когда они сварятся. А Паша так и застыл посреди кухни, растерянно осматривался в её квартире, будто очнулся ото сна в незнакомом месте и не понимал, где находится. Почувствовал себя чужим и лишним. Хоть Лика и не прогоняла и даже варила ему пельмени, но ему не стало легче рядом с ней. Наоборот, Паша вдруг почувствовал себя ещё более униженным, чем со Светой. Свету хотя бы подкупали его способности к чирлидингу, а Лике он точно не нужен ни для чего. А Паша отчаянно пытался понять, как её покорить, что она любит больше всего, что-то ведь заставило влюбиться её в бывшего мужа. Эти мысли вгоняли его в отчаяние, и он спросил:
– Лик, почему ты вышла замуж за Вадима?
Она вздрогнула, и пельмень выскочил из ложки на пол. Лика испуганно взглянула на Пашу, но тут же схватила салфетку, подобрала пельмень и выбросила его. Молча выловила остальные и поставила тарелку на стол:
– Извини, сметаны нет. С майонезом будешь?
– Ты не ответила. – Паша всё ещё стоял и хмурился.
– Я была наивной дурой! – резко выдала она. – Ешь! И не задавай мне больше глупых вопросов.
– Но за что-то ты его любила ведь?
– За что-то любила…
А потом Лика устало прикрыла веки и тяжело вздохнула. Присела на Пашин стул и начала есть его пельмени. Так после ухода мамы отец пил водку, с таким же равнодушным лицом заливал в себя стопку за стопкой. Лика же запихивала в себя горячие пельмени. А Паша почему-то почувствовал себя снова виноватым – ведь мама ушла от них из-за него, и Лика ушла от мужа из-за него.
– Ты будешь? – Лика вдруг кивнула на тарелку.
– Прости. Если бы мы с Тимохой не влезли, ты бы, наверное, была с ним счастлива и до сих пор.
Лика отложила вилку и так посмотрела на Пашу, будто видела его впервые:
– Ты серьёзно?! – а потом поморщилась. – Он тебя чуть не убил! Какой адекватный человек будет бить ребёнка?
Лика проницательно смотрела на Пашу. Он молчал, соображал туго, всегда думал, что они развелись из-за случая в клубе, значит, из-за них с Тимом. Лика заговорила вдруг непривычно
