Мученик - Клементс Рори

— В Робина Джонсона, управляющего лорда-адмирала?

Священник кивнул.

— Я бы не выдал его имени, если бы не знал, что он вам сам все рассказал. Теперь он в безопасности, за пределами страны, и скоро поступит в один из английских колледжей. [59]Леди Бланш все больше времени проводила с ним и стала избегать того священника. Словно бы нашла против него защиту. Что-то произошло, что-то, что ей не понравилось. И я ощутил нечто схожее с ее чувствами. Мне показалось, что его послали сюда вовсе не души спасать, у него были иные цели. Это человек может быть не только обаятельным, но и вселяющим страх. — Он взглянул на Кэтрин. — Он испугал не только леди Бланш, другие женщины нашей паствы тоже начали избегать его. Но что я мог сделать? В ордене иезуитов учат покорности. Я должен был ему помогать.

— Почему вы передумали?

— Из-за убийства леди Бланш. Этот человек исчезал на несколько ночей и не считал должным объяснять мне, где он пропадал. Дом на Хог-лейн, в котором было найдено тело леди Бланш, был нашим убежищем, которое этот человек часто использовал для различных целей, хотя не могу вам этого с уверенностью подтвердить. Мы арендовали его под вымышленным именем, чтобы никто нам не мешал. Я даже подумать не мог, что дом используют для подобного чудовищного преступления.

— Как вы думаете, почему он это сделал?

— Думаю, он боялся, что она слишком много знает. Вероятно, он доверился ей, а когда она отстранилась от него, решил, что небезопасно оставлять ее в живых.

— А отпечатанные листки?

— Я об этом ничего не знаю, но из уличных газетных листков я узнал, что человек по имени Джилберт Когг был убит в своем доме на Кау-лейн. Мне было известно имя Когга, по приказу от своих руководителей я передал это имя тому священнику. Признаюсь, я сомневался, правильно ли я сделал, а теперь вижу, что мои сомнения были небезосновательны, так как, полагаю, что именно он убил Когга, хотя и не понимаю, по какой причине.

— Вы можете сообщить мне имя или описать этого священника?

Он рассмеялся.

— Не уверен, что имя вам поможет. Господин Шекспир, мы не пользуемся настоящими именами. Однако пока мы жили вместе, он представлялся как Херрик.

— Он называл имя «ван Лейден»?

— Не знаю, но это все равно ничего не значит.

— Опишите, как он выглядит.

— Он — фламандец, высокий, возможно шесть футов ростом или выше, гладко выбрит, короткие волосы. Всегда скромно одевался, почти как пресвитерианин. И хотя он говорил на безупречном английском, у него был голландский акцент.

— Спасибо. Он очень походит на человека, которого я разыскиваю. Где я его могу найти?

— Существует еще одно убежище, и у меня есть причины полагать, что он отправился туда. Это небольшой дом над рекой, на западной стороне Хорсли-Даун. Дом старый, полагаю, построен еще во времена Джона Гонта. [60]Дом в плохом состоянии, возможно даже разрушается, но нам подходит. По крайней мере, пока. Дом стоит особняком в небольшой рощице на краю общественной земли. Вы легко его найдете.

— Там может оказаться кто-нибудь еще?

— Нет. И это последний вопрос, на который я отвечаю, господин Шекспир. Но я скажу вам еще кое-что. В тот день, когда я последний раз видел Херрика, как я его тогда называл, он сказал мне нечто, от чего кровь застыла в моих жилах.

— Я вас слушаю.

— Он сказал: «Ваша слабость, святой отец, в том, что вы всего лишь хотите умереть за Господа, но не убить ради Него».

Глава 33

Взглянув на свое отражение в небольшом зеркале, он остался доволен увиденным и, ловко сложив руки чашечкой вокруг бороды, принялся разглаживать ее, пока кончик не заострился. Если он и питал какие-либо сомнения в правильности своих решений и действий, то в зеркале это не отражалось. Он, как всегда, выглядел уверенным и сильным человеком.

Поправляя круглый накрахмаленный воротник, он повернул зеркало к стене — старое суеверие, — затем взял с кровати портупею с ножнами, надел и вышел из комнаты.

Завернувшись в подбитую мехом накидку, он надел свою любимую шляпу из меха бобра и вышел на улицу. Его ждала встреча с Херриком, и нервы его были напряжены до предела. До сегодняшнего дня он избегал Херрика, общаясь с ним через посредничество французского посольства, но теперь, после провала попытки покушения на Дрейка, у него не было выбора. До этого дня у него все было под жестким контролем: он достал оружие через Когга и посылал сообщения Херрику о том, где и с какого корабля Дрейк сойдет на берег. Вряд ли им выпадет еще один шанс прежде, чем вице-адмирал отправится в плавание.

Дрейк получал приказы непосредственно от королевы, поэтому сняться с якоря они могли в любой день. По плану Дрейк и его молодая жена, Элизабет Сайденхэм, должны были отправиться в Дувр, затем, дождавшись попутного ветра, двинуться по Каналу в Плимут. Уже стоявшие на Темзе корабли — четыре королевских галеона и несколько торговых кораблей в военной оснастке, взяв на борт остальных членов команды, должны были отправиться на запад. А дальше, кто знает? Вернее всего, они будут держать курс на Панаму, чтобы напасть на испанский флот. Но в любом случае король Испании и его министры хотели остановить Дрейка и желали ему смерти.

Нужно было действовать, и быстро. Задачи у них с Херриком были одни, однако мотивы разные. Что до него, то ему была знакома вонь сальных свечей. За сопротивление королевской власти его семья подверглась жестоким оскорблениям и была обречена на серьезные финансовые трудности. Хуже всего им пришлось, когда его отец сложил голову на плахе, и им приходилось освещать свое бедное жилище сальными свечами из овечьего жира. Он помнил, как горько плакала его мать, как от свечей исходил едкий дым, и как однажды она зажгла в большой зале восковые свечи. Если Дрейк умрет, он получит обещанные королем Филиппом семьдесят тысяч дукатов, этого хватит, чтобы восстановить достаток семьи и положение в обществе.

Он скрывал свое настоящее имя. Его звали Перси, младший, позабытый всеми родственник гордого католического рода Перси из Приграничья. [61]После провалившегося мятежа в 1569 году, эта семья, из которой происходил величайший воин Хотспур, [62]пережила жестокие времена: многих повесили или обезглавили, среди них был и глава клана Томас Перси, у которого отобрали имущество, лишили прав и казнили. Потеря земель, богатства и репутации стали катастрофой. Но на этом беды семьи не закончились: с тех пор все ее члены подвергались безжалостному преследованию. Не прошло и двух лет как Генри, восьмой эрл, [63]умер в Тауэре, обвиняемый в соучастии в заговоре Трокмортона с целью возвести Марию, королеву Шотландии, на английский престол. Разве могла эта семья после стольких преследований не затаить злобы? И все же этот представитель фамилии Перси не годился для мученической участи. Немало членов этой семьи уже сложили головы во имя Рима; он же хотел, чтобы умерли другие — их враги.

Было сложно притворяться все эти годы. Вначале было особенно тяжело, учиться маскироваться, прикидываться верным слугой короны в борьбе с испанцами, но это было необходимо для его долгосрочной цели. Постепенно, благодаря Мендозе, бывшему испанскому послу в Лондоне, а теперь — в Париже, он убедил короля Филиппа в том, что сможет выполнить это задание, но за достойную плату. Семьдесят тысяч дукатов — такова была цена. Ему был нужен лишь профессиональный наемный убийца, и тогда он, позабытый всеми представитель рода Перси, найдет возможность разделаться с Дрейком. Его собственные руки не должны быть запачканы кровью, по крайней мере пока не высадится армада. Его орудием будет Херрик: он — прирожденный мученик и не страшится смерти. Первая попытка провалилась благодаря чертову рулевому, который встал на пути предназначавшейся Дрейку мушкетной пули.

Теперь Перси и Херрик вынуждены встретиться, что весьма рискованно, ибо быть увиденным в компании подобного человека равносильно предательству, а Перси не прельщала смерть предателя.

Херрик поджидал его в «Быке» за отгороженным от остальных посетителей столиком в углу. Он так жадно поедал говядину со свининой, словно не ел неделю. Перси несколько минут наблюдал за ним, дабы убедиться, что это тот, кто ему нужен. Убедившись, что это не ловушка, он подошел. Херрик поднес пивную кружку с водой к губам и залпом осушил ее. К вину он прикасался только во время мессы. Вино было Кровью Христовой. Католики верили, что во рту причастника гостия становилась Телом Христовым, а вино — Его Кровью, протестанты же считали это ложью.

— Пьешь воду, чтобы уморить себя, — произнес Перси вместо приветствия. — Лучше промочи глотку пивом.

Херрик мрачно посмотрел на него.

— Твои соотечественники пьют слишком много крепких напитков. В простой воде, что дает нам Господь, нет ничего плохого.