Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

– Ага, а вот и сектанты на службе у проклятых! – с торжеством в голосе объявил Нигель.– Слушай, житель пустыни, мы не договариваемся ни с проклятыми, ни с нежитью. Все вы – дрова для костров инквизиции. Я с удовольствием сегодня вечером сожгу вас всех на костре!

– Дайте нам пройти,– теперь в голосе алкмаарца прозвучала плохо скрытая угроза.– Или вам придется пожалеть… – последние слова больше походили на шипение, и Ренард с трудом разобрал окончание фразы.

Впрочем, и без слов всяких было ясно, что парень угрожает. Копыта коня загорелись ярче, и от огня трава на склоне вспыхнула, и огненный ручеек побежал, огибая площадку, как будто брал отряд Цесареи в кольцо.

– Бей их! – завопил Нигель и обнажил меч.– Лучники, готов-сь! Огонь!

Лучники выстрелили. Не то что бы все вместе – двое или трое просто не успели натянуть тетиву, другие замешкались, выбирая цель. Зачем-то они стали стрелять по всаднику, но стрелы просто отскакивали от брони чудовища, да и сам всадник успел прикрыться щитом, так что стрелы просто отлетали от металла. И еще – заметил Ренард, всадника окутывало облако магии. Очень странной магии, ничего подобного следопыт до сих пор не видел. Облако магии было теплого солнечного оттенка. Но не это главное – оно пульсировало, как пульсирует живое сердце. И облако это сжигало стрелы и плавило наконечники стрел.

Ренард быстро сообразил, что броня коня смерти даже его луку не по зубам, не то что лучникам, и принялся посылать стрелу за стрелой в сектантов. Одному из них стрела угодила в козлиный череп и отскочила, другой сумел бросить комок желтого огня и сжег стрелу вместе с веткой ближайшего куста. Третьему повезло меньше: он упал замертво. Четвертый завизжал от боли, когда стрела Ренарда угодила ему в руку, остальные вдруг разом повернулись и ринулись назад в заросли, даже не попробовав вступить в бой. Конь алкмаарца поднялся на дыбы, а затем совершил невиданный скачок и полетел по воздуху. Огонь копыт заставил лучников отшатнуться. Нигель почему-то вообразил, что может справиться с этим чудовищем, как будто был не простым рыцарем, а паладином Империи на крылатом коне. Безумный рыцарь ринулся вперед, сбив с ног своего же лучника, и попытался достать алкмаарца мечом, но всадник на летающем скакуне легко увернулся, а вот его конь ударил копытом по щиту Нигеля, расколол треугольник металла с крестом Империи, сделав рыцаря почти беззащитным. В следующий миг меч алкмаарца обрушился на шлем Нигеля с такой силой, что, казалось, вогнал шею в туловище. Нигель пошатнулся. Гоар кинулся на помощь, все смешалось – рыцари оттеснили собственных лучников к краю площадки, и те никак не могли им помочь – в зарослях по-прежнему было не отыскать цели, а рыцари теперь бились с чудовищным всадником, и стрелять по нему – значило поразить своих. Опять же и Ренард никак не мог всадить хоть одну стрелу в алкмаарца. Нигель кое-как держался в седле, но выронил и щит, и меч, и больше мешал, чем помогал остальным. Если бы не Гоар, алкмаарец его бы давно прикончил. Однако одному всаднику пусть и на таком устрашающем скакуне, пусть и окутанному облаком защитной магии, было ни за что не справиться с целым отрядом.

И тут внезапно потемнело. Будто туча закрыла небо. Ренард поднял голову и замер. В небе парила мраморная горгулья. В следующий миг она пала сверху, как падает на птичий двор высмотревший добычу сокол, ударила огромными лапами в серую скалу, и на всадников брызнули фонтаны каменных осколков. Ренард в этот миг опомнился и пустил в опасную тварь три стрелы – одну за другой, а Эмери, неожиданно наскочив сбоку, ударил чудище копьем. Горгулья взмыла вверх с клекотом, который больше походил на грохот камнепада в горах. Правда, не слишком сильного камнепада.

Мигом весь отряд рыцарей сгрудился у скалы, отступив, и всадник на коне смерти остался в центре поляны в гордом одиночестве. В этот момент у лучников появился шанс хоть что-то сделать – алкмаарец, похоже, вообще о них позабыл, а пехотинцы Империи, кое-как собравшись с силами, вновь открыли огонь. Скакуну, покрытому броней, со своими слабыми луками они нанести урон не могли. Но их стрелы теперь метили в спину алкмаарцу, его магия угасла еще во время схватки с рыцарями, и теперь одна стрела угодила в плечо, а вторая – в бедро, не закрытое щитом. Всадник покачнулся.

– Идразель! – завопил алкмаарец.– На помощь!

Но ни одно дерево на склоне не шелохнулось, никто не пришел. Похоже, тот, кого призывали, покинул товарища в бою.

– Идразель! – вновь закричал алкмаарец. Кажется, он и сам понял, что его предали, и никто на помощь не придет.

Ренарду даже стало жаль этого парня.

Мраморная горгулья поднялась выше и зависла в воздухе, как будто раздумывала, стоит ли продолжать безнадежный бой.

Но почему-то эта тварь не улетала. Подозрительно… Ренард приподнялся и стал оглядывать ближайшие холмы. Неприятное предчувствие кольнуло сердце. Он заметил легкий зеленоватый туман над кронами ближайших деревьев, сверкнувший огонь… Рука потянулась к колчану со стрелами. Нет, не достать стрелой. Даже из такого лука, как у следопыта, не достать. Проклятие!

Ренард помчался вниз по склону, позабыв о горгулье. Он должен успеть! Должен! Споткнулся, кубарем пролетел несколько шагов по склону, сумел сберечь лук и колчан, разодрал колени и бедро, но это было неважно… Важно другое – он не успевал…

Цесарея тем временем спешилась и, разведя руки, стояла у самой скалы недвижно, как изваяние. Судя по тому, как сгустки синего огня появлялись и исчезали на ее ладонях, ей удалось призвать милость Всевышнего. Теперь она спешно залечивала раны рыцарей и лучников, чтобы те могли продолжить сражение. Молодец девчонка! Правда, если у нее и вправду дар лечить всех подряд, то сектантам она сейчас тоже помогает. А этому алкмаарцу на коне затягивает раны. Что не есть хорошо…

Внезапно выскочил из укрытия Торм, сын Торма, не обращая внимания ни на храпящих рыцарских коней, ни на летящие стрелы (далеко не все они попадали в алкмаарца и его коня, две или три уже застряли в щите Эмери, а одна оцарапала коня Гоара, а уж сколько угодило в землю – некогда было считать). Юркий Торм сумел-таки добраться до оброненного Нигелем меча и, подобрав (тяжелая штука, малец с трудом поднял меч за рукоять двумя руками), поволок по земле, а не понес. Нигель, уже немного очухавшийся с помощью Цесареи от страшного удара, сумел принять из рук мальчугана свой меч. И даже вскинуть его над головой.

– Победа! – завопил нетерпеливый Джастин.

Алкмаарец повернулся к лучникам, прикрываясь щитом – но теперь оказался открыт для рыцарей. Джастин первым помчался в атаку, но горгулья тут же ринулась вниз и опрокинула мальчишку на землю вместе с конем. Эмери, скакавший следом, резко сдал назад. Зато Гоар преуспел. Еще миг – и он оказался рядом с алкмаарцем, на которого сыпался дождь стрел.