Отдайся, не пожалеешь! - Айрин Лакс

Это на пять сек, не больше. Клянусь.

Меня отпустит быстро.

Но я вырубаюсь, открыв глаза только на следующий день, в районе полудня.

Телефон не работает, да и похрен на него. Я покупаю билеты на вечерний поезд, спешно прощаюсь с партнерами, оправдываюсь семейными обстоятельствами.

— Сложности в семье, вынужден срочно вернуться, — говорю сдержанно.

В груди ломит болью. Потому что я хотел семью с Айей, хотел малыша ей подарить — нашего ребенка.

Еще не представлял, как это будет. Мне казалось, я тупо в этом ничего не смыслю, но Айя точно знает, материнский инстинкт возьмет верх, и она научит меня справляться.

На деле все пошло под откос.

Вместо далеко идущих планов — резкий стоп-кран, срыв.

Вместо семьи — расставание.

Я просто не могу быть с ней рядом, когда она не видит во мне мужчину. Просто потрахаться с ней? Да в пизду это все… Я попробовал с ней самое лучшее, я захотел в ней большего, и все, что ниже этого уровня для меня теперь — не вариант.

Либо летать на высоте, либо не летать вообще.

Мне нужно быть выдержанным и спокойным.

Больше никаких взрывов, косяков, бухла.

Я знаю, что мне не стоит. Становлюсь совсем дурным. Потом долго бывает плохо, может тошнить несколько дней, давление подскакивает, кровь может лить из носа. Знаю, что эту херню можно и нужно лечить контролировать. Просто сорвался. Больше не повторится.

Я просто не знаю еще, как я с ней? Как я рядом Айей выдержу?

Глаза в глаза? Смогу ли…

Когда Айя пришла ко мне признаться в любви, я не смог выдавить из себя ложь, глядя ей в глаза.

Смогу ли сейчас?

Как представлю ее — красивую, нежную, недоступную, чувствую, что люблю и ненавижу ее в равной степени. Любить-убить для меня сейчас равноценно.

Мне плохо. Наедине самим с собой плохо. С этими черными мыслями.

Я боюсь, что сорвусь и натворю что-то еще похуже.

Поэтому в самый последний момент, когда стою на перроне, раскачиваясь с носка на пятку и обратно, вдруг решаю не ехать.

Я бываю непоследовательным, нелогичным и сложным. Мое поведение может изводить и мучить других. Меня проще убить, чтобы никто не мучился, так признался мне отец в одной из приемных семей… Я знаю про терапию, но никогда не выдерживал больше трех занятий, клал на все болт.

Может быть, не стоило.

Может быть, тогда мне не было так хуево…

Забираюсь в одну из недорогих съемных квартир, забивая себя тем, что получается лучше всего — работой. Нужно закончить проект для Айи. Пусть она обошлась со мной дерьмово. Но не доделать, бросить, значит, подтвердить, что она не ошиблась, доверив решение своих проблем другому. Лишний раз убедить Айю, что Кононенко — лучше, надежнее, сдержаннее.

Может быть, и так, но завершить проект — просто дело чести.

По плану, все было бы готово через недели полторы.

Но я завершаю работу через трое суток.

Трое суток без сна и еды, на куреве, голимых энергетиках и стремных сухариках, от которых меня дожимает сильнейшей изжогой.

Из зеркала на меня пялится странного вида парень, отдаленно похожий на меня, но с диким, воспаленным взглядом. Я — другой я — сытый, откормленный, пригревшийся в любви и тепле Айкиной квартиры, посмотрел бы на этого чудака свысока и решил, что тот — просто нарик в поиске дозы.

Может быть, так и есть.

Меня жестко ломает от тоски по Айе. Выкручивает, как в барабане стиральной машинки, выжимает соки и силы.

Хочу к ней…

За эти дни пережог в себе все.

Просто хочу положить ей на стол завершенный проект. Я свое слово держу, а она, девушка, им можно так не делать.

Захотела — закрутила со мной, захотела — замутила с другим.

Королеве-ферзю положено все, а я, блин… не знаю, кто я рядом с ней. Может быть, просто пустая клеточка.

Глава 45

Глава 45

Тарас

Как бы это не было глупо, но в столицу я возвращаюсь по тем билетам, что купил заранее, когда планировал эту поездку.

Мой разбитый и севший телефон продолжает молчать.

Мне нужно купить новый.

Но что нужно еще сильнее, так это увидеть Айю.

После перелета меня шатает. Давление слишком сильное, снова идет носом кровь. Потом меня долго рвет желчью в туалете аэропорта.

Умываюсь ледяной водой, наспех привожу себя в порядок купленными средствами. По пути в офис Айи сворачиваю в один из магазинов, купив себе чистую одежду. Схватил какую-то булку с жареной котлетой на уличной закусочной, но не смог съесть. Едва не вывернуло от запаха…

Здание, где расположен офис Айи, все ближе и ближе.

Официальная остановка, присутствие посторонних — вот что мне нужно. Сдерживающий фактор.

Боюсь, наедине с Айей меня снова понесет, а я этого не хочу. Не хочу быть рядом с ней уязвимым, хватает и того, что она не видит во мне защитника…

Мне кажется, я учел все нюансы, чтобы разговор состоялся максимально спокойным и без сложностей. Без эмоциональных взрывов.

Учел все, кроме одного: меня тупо не пускают на проходной.

Охранники меня теснят, не дают пройти.

Нарываюсь, едва ли не на драку, требуя объяснений.

— Вам выписан запрет. Вы в числе тех, кого не пустят.

— Кем запрет выписан?! Клоуны! Вашим цирковым начальником?

И бровью не повели, отчеканив:

— Запрет согласован и подписан лично Наумовой, Айей Егоровной. Владельцем нашей компании. Покиньте пост. По-хорошему.

Я пытаюсь разглядеть из-за их массивных спин хоть что-то и успеваю заметить Вазгена, который спешит в сторону парковки.

— Вазгееееен! — ору во всю глотку.

Он замирает, смотрит на меня, так будто своим глазам не верит, спешит в мою сторону.

Облегченно выдыхаю.

Хоть кто-то.

Айка встала в позу. Что ж, стой в позе, не-любимая моя! Я все равно швырну тебе в лицо