Гиммлер. Инквизитор в пенсне - Андрей Васильченко

Ко второй половине 30-х годов руководство СС, к которому можно было отнести всех, кто имел звание не ниже группенфюрера СС, происходило из двух больших социальных групп: молодых солдат Первой мировой войны и поколения, чья юность и детство пришлись как раз на время мировой войны. Представители первой группы в основном родились в 90-е годы XIX века (как правило, после 1895 года), то есть они имели возможность пойти добровольцами на фронт и к концу Первой мировой войны могли дослужиться до офицерского звания. Это была когорта молодых лейтенантов, которые позже принимали активное участие в действиях добровольческих корпусов. Многие из них вступили в СС еще до того момента, как национал-социалисты пришли к власти. Вторая группа была представлена более молодыми людьми, которые появились на свет в начале XX века. Их личностное формирование пришлось на годы войны, но они не смогли принять участия в боях в силу своего возраста.

После 1933 года эта подросшая молодежь (к числу которой можно было бы отнести и самого Гиммлера) стала играть в СС важную роль. Естественно, среди руководства СС были люди и более старшего возраста, но при детальном изучении проблемы окажется, что большая часть из них пребывала в составе общих СС и не имела особого влияния. К числу таковых относились региональные руководители «Стального шлема», которые после унификации их организации автоматически получили звание группенфюреров СС, но на практике их должности были номинальными. Если же посмотреть на «молодежь» из обеих групп, то окажется, что она не смогла найти себя в гражданской жизни, а потому вступление в СС, что автоматически означало подчинение рейхсфюреру СС, было для них «последним шансом». Продолжительные неудачи приводили к тому, что многие из будущих высокопоставленных офицеров СС еще в 20-е годы столкнулись с множеством личных проблем, в том числе с пристрастием к алкоголю. После 1933 года избавиться от этих «привычек» оказалось не так уж просто, что дало Гиммлеру повод для вмешательства в личную жизнь. Особое внимание он уделял фактам злоупотребления алкоголем, что, наверное, было той частью личных привычек, которые могли больше всего «дискредитировать» СС в глазах общественности.

26 июля 1939 года, то есть за несколько недель до начала Второй мировой войны, обергруппенфюрер СС Фридрих Иеккельн получил письмо от Генриха Гиммлера. Рейхсфюрер СС сообщал, что некоторое время назад получил сведения о том, что Иеккельн в состоянии алкогольного опьянения ехал на своей машине со скоростью 100 километров в час, «бесцеремонно нарушая правила движения, и проявляя хамство в отношении других водителей и пешеходов». Гиммлер просил Иеккельна ответить на три вопроса: 1) был ли он в машине за рулем в тот день? 2) принимал ли алкоголь в тот день? 3) нарушал ли он правила дорожного движения? Иеккельн сразу же понял, как до Гиммлера дошли слухи о его поведении. Вечером указанного дня его машину после длительного преследования на железнодорожном переезде настиг гамбургский бизнесмен и активист Национал-социалистического корпуса автомобилистов (НСКК), который был немало возмущен поведением находившегося за рулем пьяного водителя, который своей манерой вождения автомобиля угрожал жизни многих людей. В ответ на прозвучавшие претензии Иеккельн предъявил служебное удостоверение — он, кроме всего прочего, являлся высшим руководителем СС и полиции Ганновера. Поскольку Иеккельн уже получал несколько выговоров от Гиммлера, поводом для которых являлось пьянство, то очередная выходка не сулила ничего хорошего. Иеккельну срочно пришлось придумывать оправдательное сообщение. В нем он сообщал, что указанным днем в узком кругу обедал с некими аристократами. Общение продолжалось до позднего вечера. Около 20 часов Иеккельн направился на автомобиле в свой охотничий домик. Во время поездки он мог сделать всего лишь небольшие нарушения, но «в целом придерживался правил дорожного движения».

Чтобы снять с себя подозрение в том, что он злоупотреблял алкоголем, Иеккельн написал, что в указанный день выпил «4–5 бокалов мозельского вина», «не более 4 стопок шнапса» и «еще 3 бокала пива». Иеккельн посчитал, что такое количество алкоголя не будет воспринято Гиммлером как «чрезмерное». В любом случае вечерняя пьяная гонка по улицам города и по шоссе не имела для Иеккельна никаких последствий.

На самом деле вождение автомобиля в нетрезвом состоянии было не самым страшным, что могли себе позволить высокопоставленные эсэсовские офицеры. Гиммлер прекрасно помнил события мая 1936 года, когда с проверкой в Дахау прибыли бригадефюрер СС Кауль и оберфюрер СС Унгер. Как сообщал позже в объяснительной записке Кауль, между ними произошел «инцидент». Под этим словом скрывалось отнюдь не невинное происшествие. Офицеры СС сначала облили друг друга вином (проблема усугублялась тем, что они были в униформе, и это можно было трактовать как оскорбление чести СС), после чего схватились за оружие. Прозвучало несколько выстрелов, но обошлось без жертв. Унгер, который был готов принести свои извинения, пытался объяснить «инцидент» «хорошим настроением», которое возникло после принятия некого количества алкогольных напитков: «Впрочем, было очень поздно и в результате употребления алкогольных напитков настроение у нас было хорошее и приподнятое». В этой ситуации Гиммлер решил не передавать дело в суд, как на том настаивал их командир Бах-Зелевски, но решил ограничиться строгим выговором.

Случай с пьяной стрельбой был отнюдь не единичным. Когда в феврале 1941 года бригадефюрер СС Карл-Хайнц Бюргер планировал отбыть на Украину, он получил письмо от Генриха Гиммлера. В нем рейхсфюрер СС обвинял Бюргера, который был одним из кураторов национально-политических воспитательных заведений (Наполас) и отвечал за мировоззренческое воспитание молодежи, в том, что тот в пьяном виде достал оружие, чем угрожал жизни многих людей. Бюргер, до этого не раз уличенный в пьянстве, решил не запираться. Он признал, что инцидент произошел в январе 1941 года, когда его начальник обергруппенфюрер СС Хайсмайер пригласил его на торжество по поводу приобретения загородного дома. «В меня вселился какой-то бес, когда я два раза выстрелил из пистолета в потолок. Этот необдуманный поступок был вызван моим внутренним состоянием. Я могу объяснить его только глубоким чувством неудовлетворенности, которое не покидало меня после того, как я оказался прикреплен к ведомству обергруппенфюрера Хайсмайера». На этот раз Гиммлер не скрывал своего гнева и возмущения. Он писал о том, что человек, который «сам не мог контролировать свое поведение, не имел никакого права учить других нашему мировоззрению». Казалось бы, Бюргера миновало суровое наказание, он отделался взысканием и выговором. Однако слухи о его пьянстве вновь и вновь доходили до Генриха Гиммлера, а потому он в качестве наказания был направлен в запасной пехотный батальон СС «Ост».