Алый Рубин. Любовь через все времена - Керстин Гир

Вчерашний день и половину ночи она провела в интернете, выискивая информацию о графе Сен Жермене и обо всём, что я ей рассказала. Она отмахнулась от моей многословной благодарности, объяснив, что всё это доставляет ей огромное удовольствие.

— Итак, этот граф Сен Жермен — довольно-таки тёмная историческая личность, даже дата его рождения точно не установлена. В его происхождении много загадок, — сказала она, причём лицо её прямо-таки пылало от воодушевления. — Он якобы не старился, что одни приписывали магии, а другие — сбалансированному питанию.

— Он был стар, — заметила я. — Возможно, он хорошо сохранился, но в любом случае он был стар.

— Ну, значит, это мы можем оспорить, — продолжала Лесли. — Он был, видимо, интересной личностью, поскольку о нём написано много романов, и для определённых эзотерических кругов он является своего рода гуру, возвысившимся — что бы это ни означало. Он был членом различных тайных обществ — масонов, розенкрейцеров и ещё нескольких, считался выдающимся музыкантом, играл на скрипке и сочинял, бегло говорил на дюжине языков и якобы мог — теперь держись — путешествовать во времени. Во всяком случае, он утверждал, что присутствовал при различных событиях, при которых он присутствовать никак не мог.

— Н-да, видишь, всё-таки мог.

— Да, с ума сойти. Кроме того, он занимался алхимией. В Германии у него была собственная алхимическая башня для всякого рода экспериментов.

— Алхимия — это то, что связано с философским камнем, да?

— Да. И с магией. Но философский камень означал для разных людей разное. Одни хотели искусственно создать золото, что приводило к страннейшим результатам. Все короли и князья очень интересовались людьми, которые называли себя алхимиками, потому что они очень интересовались золотом. При попытках изготовить золото появился, в частности, фарфор, но в основном не появлялось ничего, поэтому алхимиков бросали в тюрьму как еретиков и мошенников или укорачивали на голову.

— Сами виноваты, — заметила я. — Нужно было лучше заниматься на уроках химии.

— Но на самом деле алхимиков интересовало вовсе не золото. Оно было, так сказать, маскировкой для их экспериментов. Философский камень — это прежде всего синоним бессмертия. Алхимики думали, что если смешать правильные ингредиенты — жабьи глаза, кровь девственницы, волосы с хвоста чёрного кота, — ха-ха, шутка! — то есть, если смешать правильные ингредиенты правильным химическим образом, то возникнет вещество, которое, если его выпить, сделает человека бессмертным. Последователи графа Сен Жермена утверждали, что он владел рецептом и поэтому стал бессмертным. Согласно некоторым источникам, он умер в Германии в 1784 году, но имеются и другие источники, утверждающие, что были люди, встречавшие его годы спустя живим и невредимым.

— Хм, хм, — протянула я. — Я не думаю, что он бессмертен. Но может, он хочет стать бессмертным? Может, это и есть тайна, сокрытая за тайной? То, что произойдёт, когда круг замкнётся…

— Возможно. Но это лишь одна сторона медали, расцвеченная восторженными последователями эзотерических теорий, которые охотно манипулировали источниками к своей выгоде. Критические же наблюдатели исходили из того, что мифы вокруг Сен Жермена возникли большей частью благодаря оголтелой фантазии его поклонников и его собственным инсценировкам. — Лесли излагала всё это с пулемётной скоростью и с таким воодушевлением, что я поневоле засмеялась.

— Сходи к мистеру Уитмену и спроси, нельзя ли тебе написать реферат на эту тему, — предложила я. — Ты так много накопала, что, наверное, сможешь написать об этом целую книгу.

— Я не думаю, что Бельчонок оценит мои усилия, — заметила Лесли. — Он, в конце концов, один из поклонников графа Сен Жермена — как Страж он должен быть таковым. Итак, для меня он совершенно точно злодей во всей этой истории — то есть Сен Жермен, а не мистер Бельчонок. И мама твоя сказала, чтобы ты его остерегалась. То есть она знает больше, чем признаёт. И знать она могла только от этой Люси.

— Я думаю, что все знают больше, чем признают, — вздохнула я. — Во всяком случае, все знают больше, чем я. Даже ты!

Лесли засмеялась.

— Рассматривай меня просто как отдельную часть твоего мозга. Из своего происхождения граф сделал огромную тайну. Во всяком случае, имя и титул у него вымышленные. Возможно, он внебрачный сын Марии Анны фон Габсбург, вдовы короля Испании Карла Второго. Отцом могли быть многие личности. По другой теории, он сын одного трансильванского князя, который вырос при дворе последнего герцога Медичи. Так или иначе — ничего этого невозможно доказать, то есть тут полная неизвестность. Но у нас с тобой имеется новая теория.

— Разве имеется?

Лесли закатила глаза.

— Естественно! Мы сейчас знаем, что один из его родителей должен непременно происходить из семьи де Вильерсов.

— А откуда мы это знаем?

— Ах Гвен, ты же сама сказала, что первый путешественник во времени звался де Вильерс и что граф поэтому должен быть законным или незаконным отпрыском этой семьи, ты ведь это понимаешь? Иначе и его потомки не носили бы этого имени.

— Хм, да, — сказала я неуверенно. С этими вопросами наследственности я ещё не до конца разобралась. — Но я считаю, что в этой трансильванской теории тоже что-то есть. Не случайно этот Ракоци тоже оттуда.

— Я пороюсь ещё, — пообещала Лесли. — Тсс!

Хлопнула входная дверь, и кто-то вошёл в туалет. Она — во всяком случае, мы полагали, что это была она — зашла в соседнюю кабинку, чтобы сделать по-маленькому. Мы подождали, пока она не уйдёт.

— Даже не помывши руки, — прокомментировала Лесли. — Фу. Я рада, что не знаю, кто это был.

— Бумажные полотенца кончились, — заметила я. У меня потихоньку начали затекать ноги. — Как ты думаешь, нам устроят нахлобучку? Миссис Каунтер точно заметит, что нас нет. А если и не заметит, так кто-нибудь накапает.

— Ну, для миссис Каунтер все школьники выглядят одинаково, она ничего не заметит. Она с пятого класса зовёт меня Лили, а тебя путает с Синтией. Именно с Синтией! Не-е, вот это вот важнее географии. Ты должна быть настолько хорошо подготовлена, насколько это возможно. Чем больше информации о недругах, тем лучше.

— Если бы я только знала, кто мои недруги.

— Ты не должна доверять никому, — сказала Лесли, точь-в-точь как моя мама. — Был бы это фильм, злодеем в конце концов оказался бы тот, на кого меньше всего подумаешь. Но поскольку мы не в фильме, то я бы поставила на того типа, который тебя душил.

— Но кто натравил на нас в Гайд-парке этих мужчин в чёрном? Граф — никогда в жизни! Ему нужен Гидеон, чтобы посещать других путешественников и брать у них кровь для замыкания круга.