Бич Нергала - Гидеон Эйлат

— Я знала графа Саромо. Мне жаль, что он не внял голосу разума. Впредь, Тарк и Нулан, никаких «задушевных бесед» ни с кем из когирских дворян. Никаких зверств и грабежей, ясно вам? Зарубите на своих чужеземных носах: за произвол буду карать! Бес-по-щад-но! Вы — регулярная армия свободного государства Когир, служите закону, порядку и королеве. Мятежные вассалы нужны мне живыми и здоровыми. Каждый замученный дворянин — пятно на моем добром имени.

Синеглазый киммериец счел необходимым возразить:

— Ваше величество, они ж не ягнята безобидные. У них замки, войска. Выходит, дворянам можно нас резать, а нам их по головке гладить прикажете? Да и на что они вам, живые-то? Разве есть вера тому, кто хоть раз предал?

— Об этом, Тарк, — скривила в улыбке распухшие губы самозванная королева, — лучше спроси себя и Нулана.

Апиец не знал, что его атаман способен так краснеть.

— Ваше величество, вас просит об аудиенции господин, не пожелавший представиться, — доложил от входной двери гвардеец.

На лице Лжезивиллы отразилось недоумение. Господам, не желающим представляться, вход в бывший губернаторский, а ныне королевский дворец был наистрожайше заказан. Королевская гвардия имела приказ хватать всех подозрительных.

— Задержать! — спохватилась королева. — Может, это подосланный убийца! Кто осмелился его пропустить?

Гвардеец выскочил за дверь, а в следующее мгновение, пятясь и отвешивая подобострастные поклоны, вернулся в тронный зал и распахнул высокие золоченые створки перед угловатым человеком в скромной дорожной одежде. Лун кивнул королеве из дверного проема, весело блеснув глазами, а на лице Лжезивиллы появилась довольная улыбка.

— Вот и ответ на твой вопрос, тысяцкий Тарк. — Она насмешливо поглядела на киммерийца. — Теперь на любого бывшего изменника я смогу положиться, как на саму себя.

Глава 11

Ворота постоялого двора были распахнуты настежь, перед ними во дворе гарцевали шестеро всадников на сытых конях. Лица дезертиров, переодетых нехремскими купцами, были мрачны, на черных щеках десятника блестели слезы. Отряд тяжелой когирской конницы находился уже в пяти-шести бросках копья от гостиницы. Надо было бежать. И бросать все: золото, серебро, самоцветы. Даже доспехи и сбрую — лишь бы уйти от погони.

Ямба твердо знал: лучше не попадаться живым в руки темноволосому загорелому северянину, едущему во главе когирского отряда.

Кушит заметил когирцев с плоской гостиничной крыши, когда они были еще очень далеко. Заметил, но не особо встревожился — в этой стране регулярная армия зря не обижает купеческий люд. Он неторопливо спустился во внутренний двор, велел людям разойтись по своим комнатам и не попадаться военным на глаза, особо предупредил Флада Кровостока, чья злодейская физиономия могла в ком угодно пробудить подозрения. Сам Ямба, вылитый южный торговец, с виду воплощенные угодливость и подобострастие, решил встретить когирцев у ворот и рассыпаться бисером. Они не заподозрят обмана, в этом он ничуть не сомневался. Главное — усыпить бдительность, не допустить, чтобы обыскивали телеги, тыкали копьями и мечами в ячмень, купленный у трактирщика и щедро насыпанный поверх добычи.

Просто от нечего делать кушит еще раз поднялся на крышу и бросил взгляд на приближающуюся кавалькаду. И обмер от ужаса, разглядев знакомый силуэт, узнав своего бывшего командира.

Чуть оправясь от потрясения, он глянул вниз, во двор, и зубы сами по себе заскрежетали от бессильной злости и отчаяния. Кони из повозок выпряжены, верховые не оседланы. Невозможно даже сжечь обоз, чтобы не достался Конану.

«Может, всю гостиницу подпалить?» — мелькнула свирепая мысль.

Нет. Тоже не успеть.

Он спрыгнул с крыши на стог соломы, истерическими воплями созвал своих людей и вскочил на коня. На востоке рос дробный топот копыт.

Шестеро всадников хлестнули коней и понеслись вскачь, поднимая над дорогой желтую пыль. На гребне невысокого холма они остановились и повернулись к подворью. Когирцы неотвратимо приближались к разбойничьему обозу, громадные сокровища падали к ним в руки, как спелые сливы. Ямба обливался слезами, разглядывая серый прямоугольник постоялого двора и недлинную колонну сверкающих конников. Передний, с непокрытой головой и черными волосами, рассыпанными по широченным плечам, смотрел на гребень холма.

«Узнал! — догадался Ямба. — Ну и глаза!»

Когирский отряд уже вливался в ворота постоялого двора, а бусарский иноходец киммерийца топтался на обочине дороги — видимо, Конана одолевал соблазн преследовать дезертиров. Но Ямба чувствовал: не будет горячей погони. Под когирцами усталые лошади, да и сами воины выглядят не слишком бодро, видать, немалый путь проделали. Непременно задержатся. «Что ж, сволочи, — беззвучно обратился к ним кушит, и по щекам снова потекла влага, — вас ждет царский подарок».

— Пожалуй, я вернусь, — произнес вдруг хрипловатый голос слева от Ямбы.

Кушит в изумлении оглянулся. Флад Кровосток задумчиво ерошил гриву коня — у него была привычка теребить повод, сидя в седле, но сбруя осталась на постоялом дворе.

— И я.

Кушит оглянулся направо. Сахим, худощавый угрюмый афгул, видимо, тоже не шутил.

— Да вы что, парни?! Рехнулись? Он же вам задницы на головы напялит!

— Надо с ним поговорить, — нехотя объяснил Флад. — Может, все-таки согласится перейти на нашу сторону. Или хоть обоз вернет.

— Чего? Обоз вернет? Командир? Да ты точно свихнулся, Кровосток! Всегда был маленько чокнутый, а теперь совсем доехал.

Ван поморщился.

— Мне не нравится прозвище Кровосток. Я вообще терпеть не могу клички. И я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я могу договориться с Конаном. Мог бы с самого начала это сделать, но не решился. У нас с Конаном одинаково сложные мозги. Знаком тебе принцип «чем сложнее устройство, тем выше вероятность сбоя»? Скажешь да — ни за что не поверю. Наложение копии чужого разума всегда повышает вероятность сбоев в деятельности мозга. В случае с Фладом или Сахимом, даже с Дазаутом, это не так уж опасно, однако Конан — совсем иного склада человек. Но сейчас выбирать не приходится. Короче говоря, ты, Ямба, поезжай в Даис и ни о чем не тревожься. Передай Тарку, что мы с Сахимом все уладим, Конан приведет обоз в целости и сохранности.

Флад ударил коня пятками и двинулся вниз по склону, афгул — за ним. Чернокожий десятник и остальные трое бандитов, раскрыв рты, провожали их округлившимися глазами.

— Как думаешь, получится? — спросил Сахим товарища, когда они спустились с холма.