Колдовской вереск (СИ) - Лерн Анна

У меня каждый день появлялось столько идей, что Бронкс еле поспевал за ходом моих мыслей, но одна из идей пришлась ему по душе. Я предложила попробовать делать чистое селедочное филе, к производству которого можно было приобщить женщин из деревни. Тогда и они смогли бы зарабатывать деньги. Но для этого нужно было сначала понять, будет ли этот продукт пользоваться спросом, а еще построить специальное помещение для переработки рыбы. Оно должно было быть просторным, хорошо проветриваемым, а главное теплым.

Но это было не все. Мне не давали покоя рыбные отходы, которых всегда было в достаточном количестве, а ведь и их можно было использовать с пользой! Например, делать рыбный компост, которым потом удобряют почву, рыбную муку для подкормки домашней птицы и скота, но самая моя сумасшедшая идея заключалась в изготовлении «рыбных палочек». Но это пока было только в моих мечтах, уж слишком много всего я затеяла.

Фергус Хьюз, как и обещал, приехал через две недели и, конечно же, был шокирован в хорошем смысле этого слова той деятельностью, которую мы развернули. Я как раз находилась в рыбном хозяйстве, но не подходила к мужчинам, пока они обсуждали дела. Скупщик сам подошел ко мне. Он держал в руках деревянную тарелку с копченой треской.

- Леди Макнотен, с таким размахом вы скоро переплюнете остальных! Никто не уделяет улову столько времени! Рыбу продают или свежую, или засоленную в ужасном количестве соли. Зачастую ее приходится вымачивать, чтобы можно было есть. Но ваша копченая рыбка, это что-то! Как только я почувствовал аромат, сразу вспомнил своего отца. Только он умел так коптить треску, чтобы она получалась изумительно вкусной!

- Мне лестно слышать от вас такие слова, - ответила я, испытывая гордость. – Они много для меня значат.

- Я начинаю смотреть на женщин по-другому, - неожиданно признался Фергюс Хьюз. – Вашему будущему супругу очень повезет. Если, конечно, он будет готов мириться с вашими успехами, леди Арабелла.

С этим я была полностью согласна. Если даже представить кого-то из трех кавалеров моим мужем, то ни один из них не поймет моих стремлений и увлечений. В этом я была уверена на все сто процентов. Хотя и гордилась я собой вполне заслуженно, ведь за полтора месяца мне удалось многое. Да, если бы не деньги ювелира, а потом не найденный клад, то вряд ли все шло так гладко, но все равно это произошло благодаря моим стараниям. Как ни крути, я молодец.

На обратном пути я попросила конюха остановиться у холма с роскошным вересковым ковром, вышла с экипажа и, секунду подумав, сказала ему ехать домой. До замка было рукой подать, поэтому я не боялась остаться одна. Хотелось пройтись в одиночестве, подставить лицо под дуновения свежего ветра и посмотреть на реку, которая красивой блестящей лентой вилась далеко внизу. Холм со стороны дороги был покатым, а со стороны реки, резко переходил в обрыв, на краю которого захватывало дух от шикарных видов. Здесь царили тишина и покой, разбавленные шумом бегущей воды. Ее ласковый шепот казался сонным. Река была спокойна, и ее поверхность выглядела длинным изогнутым зеркалом.

Я присела почти у самого края, наслаждаясь солнечными лучами, ласкающими лицо. Где-то тоненько попискивала птичка, жужжали насекомые, и меня охватило умиротворение.

- Здесь спокойно, не так ли? Отличное место для разговора.

Мне показалось, будто на меня вывернули ушат ледяной воды. Этот голос заставлял мое сердце сжиматься от дурных предчувствий и, поднявшись, я медленно повернула голову. Триста стояла в пяти метрах от меня, щуря глаза. С присутствием ведьмы все яркие краски природы померкли, словно чувствуя черноту, исходящую от нее.

- Вы что, следите за мной? – меня охватил какой-то безотчетный страх, ощущение обреченности… Странно, что это?

- Слежу? – она хрипло рассмеялась. – Я «позвала» тебя сюда. Пригласила на разговор, и ты почувствовала.

- О чем вы хотите поговорить со мной? – я еле сдерживалась, чтобы не послать ее подальше.

- Ты стала холодной… тебя больше не радуют наши встречи… ты изменилась, Белла, - старуха закашлялась и поднесла ко рту курительную трубку. – Но мне нет дела до этого… просто делай все, что я тебе говорю… Завтра Ламмас. Великая жатва… Придешь в полночь на кладбище, где я проведу обряд соединения кровью. Вы должны стать одним целым с Сидхом прежде чем произойдет зачатие в ночь Самайна.

Во мне поднялась волна отвращения и ужаса. Какое соединение кровью?!

- Я не буду этого делать, - процедила я, в упор, глядя на ведьму. – И никакого зачатия тоже не произойдет.

- Вот значит как… - Триста выбила трубку, постучав ею о ствол одинокой рябины. – Ты решила, что сможешь просто так избавиться от меня, сказав нет? Ты даже не понимаешь, что я могу с тобой сделать.

Она спрятала трубку в свою котомку и стала медленно приближаться. Ее глаза опасно сверкали, а безобразные руки мелко подрагивали. Внезапно в одной из них появился кривой нож, и она махнула им в мою сторону.

- Ах, милая Арабелла… ты ведь должна знать непреложную истину: если связываешься с тьмой, она просто так не отпускает. Глупая, глупая девица… Мозги как у воробья…

Наблюдая за ее рукой с зажатым в ней ножом, я лихорадочно соображала, что можно предпринять. Но разве мое колдовство можно было сопоставить с ее сильной, темной магией? А ведьма приближалась, скалясь беззубым ртом, в котором ворочался черный язык.

- Нет, Белла, я не позволю тебе нарушать клятвы, данные тьме. Значит, так тому и быть, Сидх получит тебя мертвую, - Триста противно захихикала. – Я сохраню твое тело с помощью колдовства, и в нем даже вырастет плод. Дитя… чудесный потомок мертвой ведьмы и темного колдуна. Вот видишь, у меня всегда есть план…

От ее слов к горлу подкатила тошнота. Господи, что за мерзость живет в этих людях? Я должна бежать отсюда!

Но только мне не удалось сделать даже шага. Ведьма вдруг остановилась и громко сказала:

- Заклинаю смертоносным взглядом Балора! Замри, окаменей!

Переполняясь ужасом, я почувствовала, как мое тело перестает слушаться. Ноги и руки действительно окаменели, стали тяжелыми и будто чужими. Триста радостно завизжала, бросаясь на меня, а я от страха прошептала первое, что пришло в голову:

- Палит слюна пьянее вина,

Жжет и душит, мысли глушит!

Смеха оскал – желтой змеей

Кольцами вьется, в очах рябит,

Сердце сосет, душу грызет!

Спину студИт, в ушах гудит,

Усни, упади – нет пути!

Ведьма замерла с распахнутым ртом в шаге от меня, но я видела, что мое колдовство надолго не задержит ее. Она уже ломала его, и ее рука с ножом медленно поднималась, а распахнутый рот кривился в победной ухмылке. Но ее магия тоже ослабла. Мое тело оставалось ужасно тяжелым, неповоротливым, зато я могла двигаться. Собрав всю волю в кулак, с криком злости, гнева и отчаяния, я сделала несколько шагов. Ведьма завыла как бешеная собака, когда я оказалась за ее спиной. Она рычала, визжала, стараясь двигаться быстрее, но было поздно. Я толкнула ее со всей силы, на которую была способна в своем состоянии и Триста полетела вниз. Через секунду ее крик затих, а над лесом раздался жуткий вой, от которого хотелось закрыть уши руками и бежать что есть мочи. Колдовство ведьмы стремительно отпускало меня, отправляясь со своей хозяйкой в преисподнюю, а я, не оглядываясь, помчалась прочь.

Глава 52

Глава 52

Я бежала так быстро, как никогда в жизни не бегала. Мои ноги почти не касались земли, а дыхание прерывалось, но я не могла остановиться, потому что мне казалось, будто за мной гонятся. Сидх, выжившая невероятным образом Триста или ее мертвая собака…

Когда легкие стали гореть адским пламенем, а в боку закололо, я остановилась и со страхом оглянулась. Никого. До замка оставалось совсем немного, и чуть успокоив дыхание, я уже пошла нормальным шагом, до сих пор не в силах принять то, что случилось. Я убила ведьму!