Девять королев - Пол Андерсон

– Но стала королевой, – тихо закончил Грациллоний.

У нее порозовели щеки.

– Хоэль и меня сделал счастливой. Не то чтобы он обладал особой мудростью. Порой он признавался, что не может понять меня. Но он был добр и заботлив и умел доставить женщине удовольствие. И у него всегда гостили друзья, и не было конца чудесным рассказам о дальних странах и великих деяниях. Эти люди приносили во дворец морской ветер. А потом меня приняли в Доме Звезд…

Она осеклась, глотнула воздуха и невыразительно договорила:

– При Колконоре только Симпозиум помог мне сохранить живую душу.

– О, дорогая, – вырвалось у него с жалостью.

Бодилис встряхнулась и резко возразила:

– Я не прошу милостыни, Гай Валерий Грациллоний! Несмотря ни на что, я прожила жизнь лучше, чем многие в этом мире.

И добавила, смягчившись:

– А теперь король – ты.

Воцарилось молчание. Грациллоний осушил чашу и наполнил кубок неразбавленным вином. Королева не смотрела на него. Он видел, как краска приливает к ее щекам и снова отливает с каждым ударом пульса. Он знал, о чем она думает, и она знала, что он знает.

Грациллоний откашлялся.

– Ну, видишь ли… э-э-э… Чей это бюст?

– Это? Бреннилис, – с облегчением отозвалась она. – Бреннилис Видящая, Бреннилис Скрывающая. Портрет древний, и хотя неизвестно, изваян ли он с натуры, мне хочется представлять ее именно такой.

– Кто это – Бреннилис?

– Ты не знаешь?

– Не забывай, я жалкий невежда!

– Ну что же, – весело сказала Бодилис. – Урок истории Иса поможет скоротать время до ужина.

Первоначальных отчетов сохранилось немного, но легенды утверждали, что мыс был открыт карфагенянином Химилко восемь с половиной столетий назад. Возвратившись на родину, он рассказал о месте, удобном для основания колонии. Карфагену для торговли с северными странами требовались дорожный пост и база флота. Британское олово, галльские меха, германский янтарь, мед, шкуры, воск, древесину, китовый зуб – все это нужно было перевозить и охранять.

Но на таком расстоянии от метрополии отдельный пост не мог продержаться долго. Нужно было строить город, способный кормить и защищать своих жителей. В преуспевающем в ту пору Карфагене нашлось немного желающих покинуть родину, поэтому колонистов собирали по всему Средиземноморью. Среди первых поселенцев выделялись вавилоняне, бежавшие от персов, которые завоевали и уничтожили город, и египтяне, не желавшие склониться перед персидским владычеством.

Предание говорит, что когда Химилко впервые посетил эти места, каждую ночь в его лагере гибли люди. Наконец он выследил чудовище, совершавшее убийства, и положил им конец. Логово зверя находилось в древнем кургане. И Древний Народ, кости которого покоились там, в благодарность поклялся, что поселение, основанное пришельцами, будет процветать, доколе его жители не прогневят богов, и если такое случится, море возьмет свое.

Возможно, поэтому город был посвящен Иштар – Звезде Морей, повелевающей стихиями. Разноплеменное население города вскоре стало поклоняться ей под именем Исиды. Возник и жреческий орден, служивший богине.

Власть далекого Карфагена мало ощущалась колонистами и сводилась в сущности к тому, что метрополия присылала своего наместника. Но по мере того, как город богател и набирал силу, богатые граждане начали роптать даже против столь легкого ярма. Примерно в то же время, когда был заложен город, пришлые кельты, побеждая коренное население и смешиваясь с побежденными, дали начало галльским племенам. Новая аристократия составлялась главным образом из захватчиков. Город, естественно, заключил союз с соседями против вторжения новых племен. Племена, населявшие окрестности города, немало страдали от войн и набегов и не отказались от военной помощи карфагенян.

К тому времени название «Бен-Иштар» (или «Бен-Ис») превратилось в короткое «Ис».

Город не раз осаждали враги, но богатства моря хранили его от голода и давали возможность пережить любую осаду, тем более что кельты никогда не умели долго сидеть на месте. Труднее было с водой, и потому в сознании людей источники обрели святость – да и галлы всегда почитали ручьи и реки. В маленьком сообществе все время чувствовалась нужда в рабочих руках, и жертвоприношения младенцев Баалу Мелькарту постепенно вышли из моды, а со временем и полностью прекратились. Однако пророчества и традиции сходились в том, что боги время от времени должны получать кровавую жертву.

Постепенно устанавливалась мирная жизнь. Правда, соперничество с морской Венетой иногда приводило к стычкам на море, но с озисмиями, как называли себя потомки кельтов и Древнего Народа, установились прочные связи. Ритуалы и обычаи постепенно уподоблялись друг другу, и в речь исанцев проникало все больше галльских слов.

В Исе со временем установилось поклонение триаде верховных богов. Иштар-Исиду чаще звали Белисамой, что означало «сияющая». Мелькарт получил имя и атрибуты кельтского бога небес Тараниса. А Лер, почитавшийся в этих местах с незапамятных времен, воплотил в себе могущество и ужас океана.

Это не было возвращением к варварству. Вера менялась вместе с политикой. Карфаген, все более занятый борьбой с Римом, редко вспоминал о своей колонии. В конце концов влиятельные в городе роды изгнали наместника и учредили Совет суффетов, по финикийскому образцу. Идею Короля Леса заимствовали у галлов. Такой король являлся скорее символом, чем правителем, а его гибель в сражении заменила ушедшие в прошлое жертвоприношения младенцев.

Девять Сестер были знакомы и финикийцам, и галлам. Все они были дочерями и внучками королев, хотя отцами могли быть и простые люди. Девочки принимали святые обеты в возрасте семи лет и должны были оставаться весталками до восемнадцати. Жили они обычно дома, но посещали школу при храме, а достигнув определенного возраста, должны были отдавать дни и ночи религиозным службам в городе и Нимфеуме. После восемнадцати девушки могли свободно распоряжаться своей жизнью – если только не были прежде того отмечены знаком. Тогда они становились супругами короля и галликенами. Третье поколение девочек освобождалось от всех обязательств, потому что кровь Воплощенного Тараниса в них истощалась.

Принцесса, закончившая срок служения весталки, могла принести новый обет и стать младшей жрицей. Храм набирал желающих стать жрицами и среди способных молодых горожанок и давал им обучение в соответствии с проявленными дарованиями, но никогда никто из них не был отмечен знаком.

Исанцы считали службу весталки божественной привилегией. Она приносила и земные блага. Девушки получали превосходное образование и щедрую стипендию. По истечении срока каждой выдавалось пособие золотом и добром в приданое или для начала самостоятельной жизни, если девушка не собиралась замуж. Храм от этого не беднел, так как его богатства постоянно пополнялись за счет земельных владений, вкладов и приношений.