Гори ясным пламенем - Ника Амур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда он вообще услышал о проклятие? — подумала Вероника вслух. Она была уверена: когда Борис жил с ней, он не подозревал о проклятии.
— Изольда Карловна сильно за него переживала, — откликнулась Раиса. — Как увидит Бориса, сразу начинала причитать, что ему недолго осталось.
«И тем самым погубила внука», — закончила про себя Вероника. Все встало на свои места. Изольда Карловна случайно или умышленно изо дня в день внушала Борису мысль о скорой гибели. Тридцать пять лет – рубеж, который она обозначила. И Борис четко его придерживался. Она практически внушила ему, что он должен покончить с собой.
— Изольда Карловна не виновата, — Раиса догадалась по лицу Вероники, о чем она думает, и поспешила обелить имя старухи. — Мне мама рассказывала, что после смерти мужа, Изольда Карловна не верила в проклятье. Так было вплоть до того, как застрелился Леопольд. Невестка убедила ее, что в смерти Леопольда виновно проклятие. Она твердила это до тех пор, пока старуха окончательно не помешалась.
Вероника никогда так внимательно не слушала собеседника. Она буквально впитывала каждую букву, жалея об одном, что нельзя достать блокнот с ручкой и записать слова кухарки. Это могло спугнуть внезапную откровенность Раисы.
— Но откуда Борис знал содержимое предсмертной записки отца? Изольда Карловна уверяла, что он ее не видел.
— Видел, — ответила Раиса. — Он тайком пробрался в комнату бабки и отыскал там много интересного.
Очередному мистическому совпадению нашлось простое объяснение, чему Вероника несказанно обрадовалась.
— А Борис говорил тебе, зачем едет в столицу? — спросила она.
— Открыто нет. Но он часто упоминал сына в последнее время. Я думала, он хочет с ним повидаться.
— Он никогда не интересовался Митей, — отметила Вероника. — С чего вдруг такая перемена?
— Он готовился к смерти, — прошептала Раиса с таким видом, точно произнесла вслух нечто запретное.
— Если ты это знала, почему не остановила его? — Вероника разозлилась на глуповатую кухарку.
— Что я могла? — Раиса округлила глаза. — Это же проклятие! Куда мне тягаться с высшими силами?
— Ты сама минуту назад сказала, что это Изольда Карловна внушила Борису мысль о проклятии. А ей эту идею подсказала Светлана Георгиевна. Причем здесь высшие силы?
— Но ведь отец Бориса застрелился, — напомнила Раиса.
Вероника прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего. Развивать тему бессмысленно. Раиса принимала за чистую монету историю с проклятием. Можно было спорить хоть до хрипоты. Ничего не изменится.
Вероника отодвинула от себя чашку и устало откинулась на спинку стула. Потерла ноющие виски. Беседа с кухаркой довела ее до головной боли. Как можно быть такой инфантильной?
— Ты любила Бориса? — из чистого любопытства поинтересовалась Вероника.
— Да, — кивнула Раиса.
Вероника покачала головой. Смотреть, как любимый человек движется к пропасти и ничего не предпринимать. Все было еще хуже, чем она представляла. Покорность Раисы переходила мыслимые границы. Вероника сама до недавнего времени была такой. Она молча сносила невзгоды и удары судьбы. Наверное, так продолжалось бы и дальше, если бы не нависшая над Митей угроза. Ради сына она сумела, наконец, взять себя в руки и бросить вызов миру. Глядя на Раису, как на зеркальное отражение себя недавней, Вероника испытывала смешенные чувства. Что-то среднее между жалостью и отвращением.
Раиса глянула на часы над входом в кафе и сказала:
— Мне пора возвращаться. Не хватало только, чтобы мое отсутствие заметили.
Кухарка расплатилась за чай с булочкой и покинула кафе. Вероника проводила ее взглядом, испытав облегчение, когда та скрылась за углом.
Несмотря на неприятные эмоции, что всколыхнула в ней Раиса, Вероника сочла разговор удачным. Она многое узнала. Борис действительно сам бросился под поезд, намерено скопировав предсмертные записки отца и деда, чтобы лишний раз подтвердить: проклятие существует.
Две смерти в страшной цепочке нашли логичное объяснение. Два самоубийства не связаны между собой. Арнольд убил себя, будучи не в состоянии снести позор из-за измен жены. Борис пал жертвой внушаемости. Ему было проще покончить с собой, чем разбираться со своей жизнью. Для него это был практически идеальный выход. Оставалась загадочная смерть Леопольда. Вероника умышленно не стала называть его гибель самоубийством. Что-то подсказывало: здесь все намного сложнее.
Заплатив по счету, Вероника поднялась из-за стола. Она вышла из-под навеса и направилась в сторону парковки, где оставила «Рено», но сделав пару шагов, наткнулась на Владимира. Прятаться было поздно. Натянув на лицо вежливую улыбку, она поздоровалась и спросила:
— Следишь за мной?
— Я тоже рад тебя видеть, — кивнул в знак приветствия мужчина.
Вопреки ее ожиданиям он не выглядел злым. И это после того, как она вылила графин воды ему на голову. Должно быть, у него стальные нервы.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Вероника.
— Решил перекусить. У меня обед, — он кивнул на кафе, а потом добавил: — присоединишься?
— Спасибо, только что оттуда, — она по инерции отказалась, но сразу поняла, что совершила ошибку. Володя вел себя так, словно числился у нее в должниках. Наверное, ему было неловко из-за обмана. Его вину можно использовать себе во благо, и Вероника, передумав, приняла приглашение.
Вдвоем они вернулись за столик, откуда она встала минуту назад. Владимир сделал заказ. В отличие от Вероники и Раисы он не ограничился напитком и булочкой, взяв комплексный обед. Официант отошел, и Владимир спросил:
— Когда вы с Раисой успели сдружиться?
— Тебе-то что? — ощетинилась Вероника. Она планировала расспросить участкового, а не попасть к нему на допрос.
— Вы сидите в кафе, как две старые подруги. Мне показалось это странным.
— Она рассказала мне о своих отношениях с Борисом и о том, что
