Серебряный ангел - Фиби Фиджеймс

Обычно, используя формочки для того, чтобы сделать копию с ключа, Ник прорезал от одного конца формочки до оттиска тонкий желобок, складывал вместе две половинки формочки и заливал гипс в это отверстие. Таким же образом можно было сделать и жароупорные формочки, в которые заливалась бронза или медь, позволяющие максимально приблизить копии ключей к их оригиналам. Но на этот раз Ник работал не над ключом, и у него не было ни времени, ни опыта для более кропотливого труда.

Он придирчиво осмотрел по очереди две половинки слепка: хотя они и казались слишком хрупкими, разницу между ними можно было легко заметить.

Медленно поворачивая в руках слепок диска, Ник внимательно изучал небольшие выступы на оборотной его стороне, представлявшие какую-то геометрическую схему. Лицевая сторона диска не заключала в себе особых проблем. На ней было всего несколько цифр, о значении которых догадаться было несложно знающему человеку. Но вот эта непонятная схема! С ней явно придется повозиться.

«Нет ничего невозможного, — думал Ник. — Просто на некоторые вещи времени уходит больше, чем на другие, только и всего».

Но кое-чего на его оттиске явно не хватало. Выпуклости на оригинале были отмечены осколками драгоценных камней. Ник успел запомнить какие именно это были камни: синий сапфир, красный рубин и зеленый изумруд. Но вот какой камень где был? Если даже половина того, что он знал о Мойре была правдой, то каждая деталь медальона должна заключать в себе определенный смысл.

Но теперь уже слишком поздно. После недавней сцены в библиотеке, Брайди не подпустит его к себе и на пушечный выстрел. Однако, начало уже положено и нельзя сказать, чтобы оно было плохим. Мэллори решил, что сумеет разгадать все непонятное, как только доберется до места. Ведь, что ни говори, удача по-прежнему оставалась его верной спутницей. Ему всегда везло. Во-первых, повезло уже в том, что он родился далеко не дураком и не уродом; во-вторых, что у него был дядюшка, который многому его научил, и у которого была привычка, напиваться, выбалтывать всякие секреты, причем, после все забывая.

— Да, мне везет, — прошептал Ник и усмехнулся.

Осторожно положив слепок на стол, он потер живот. Эта особа оказалась сильнее, чем можно было предположить. К тому же, он был абсолютно не готов к ее удару. «Стоило мне напрячь мышцы, — подумал он, отодвигая от себя лупу, — и она точно ушибла бы себе руку. Но я надеюсь, что эта стерва и без того ее ушибла».

Ник встал из-за стола, потянулся и взял листки бумаги, на которых сделал два точных рисунка с лицевой и оборотной сторон медальона. Аккуратно сложив листки, он спрятал их в нагрудный карман сюртука. Затем упаковал в коробку формочки и гипсовые диски, завернутые в тряпочку. Они такие хрупкие, что вполне могли сломаться, поэтому Ник и сделал с них рисунки.

Засунув коробку в саквояж, Мэллори посмотрел на часы. Девять. Пора ложиться спать, если он хочет встать в четвертом часу. Свои вещи Ник оставил у Консуэлы, когда ходил договариваться насчет лошадей.

Улыбаясь, он присел на край постели и принялся снимать свои сапоги. Консуэла не забыла его, хотя со дня их последней встречи прошло столько лет. Конечно, это уже не та молоденькая козочка, с которой он когда-то так неплохо проводил время. Наверное, она не на много моложе Брайди. Когда же он, совсем случайно, встретил сегодня Консуэлу, она с готовностью согласилась одолжить ему тощих кляч своего отца. В момент их встречи она была так возбуждена, что казалась готовой немедленно затащить его в дом и до смерти замучить своими ласками.

Ник лег в постель, подложив руки под голову и вздохнул:

— Да, мне везет.

Ведь отыскав лошадей и все необходимые инструменты, он еще тогда не мог с полной уверенностью сказать, что ему удастся снять оттиск с медальона, не говоря уже о том, чтобы расшифровать его таинственные схемы.

— Но у меня все получилось, разве не так?! — воскликнул Ник торжествующе.

А уж уговорить Консуэлу помогать ему совсем оказалось нетрудно. Практически, она сама согласилась на все, прежде чем он успел ей что-либо предложить. Даже немного удивило, что она с такой готовностью отдалась ему после того, как много лет назад он покинул этот город, не попрощавшись с Консуэлой. А он-то думал, что его встретит звонкая пощечина и длинная тирада непереводимых мексиканских ругательств, что ему придется долго оправдываться, просить прощения и давать невыполнимые обещания. В конечном итоге, пришлось пообещать Консуэле только одно — отомстить Слоану.

Нику было легче легкого дать это обещание, тем более, что уже его-то он собирался выполнить обязательно.

Часто-часто моргая, Брайди заставила себя перевести взгляд с браслета на стену.

— Если я не перестану смотреть на все это, — проворчала она, — то ослепну.

Как много брелоков на тетушкином браслете! Брайди встала и принялась ходить из угла в угол, перебирая их в памяти. Брелоки, располагаясь последовательно, чередовались золотые с серебряными. Расстояние от застежки до медальона, находившегося в центре, занимали: маленький золотой шарик и пара серебряных костей, отлитых как единое целое, с маленькими рубиновыми вставками на каждом из них. «Змеиные глаза», именно так, в шутку, называла эти осколки рубина тетушка Мойра, после чего громко смеялась.

Следующим брелоком был золотой глобус с выгравированными на нем континентами и узенькой черной полоской, обозначающей экватор; за глобусом шла серебряная лошадка с крошечными осколками изумрудов вместо глаз; за лошадкой следовал золотой терьер; затем три серебряных чашки, также отлитые, как одно целое, и с осколками сапфиров в каждой из них, которые, должно быть, изображали воду. Завершало это вереницу брелоков золотое сердце и, конечно же, медальон с ангелом.

Ни один из перечисленных предметов не содержал в себе, как казалось Брайди, ключа к разгадке тайны браслета. Она пробовала было взять за основу начальные буквы слов каждого из брелков: «Ш» от шарика, «К» от костей, «Г» от глобуса, «3» от земного шара, «Л» от лошади… Но сколько бы комбинаций из букв она ни составляла, ничего толкового из всего этого не получалось. Брайди попыталась сделать то же самое только с золотыми, а потом только с серебряными брелоками, но и такой ход ни к чему не привел.

А сам медальон? На одной стороне его крест-накрест была выгравирована какая-то странная геометрическая схема, в которую довольно бестолково, по мнению Брайди, были вкраплены осколки драгоценных камней. На другой же стороне медальона, отделенное от фигурки ангела цепочкой крошечных сердец, протягивалось кольцо выгравированных цифр и букв: А, 14, 112, W, 10, S, 24, 34, N, 49.