Генетика этики и эстетики - Владимир Эфроимсон

Когда ослабевает петля материальной нужды, главным воспитателем преступности становится зрелище торжествующего зла. Но свидетели зла воспитываются по-разному. Литературная правда бывает концентрированнее исторической. В рассказе Г. Клейста «Михаэль Кольхаз» немолодой уже, умный, сдержанный и заботливый крестьянин-хозяин терпит обиду от какого-то обнаглевшего барона. Обида и ущерб, пожалуй, не слишком сильны и велики, но очень уж циничны обстоятельства. Тогда он собирает отряд из всяких обиженных, разоренных и озлобленных и начинает малую войну против обидчика. Горят замки, пригороды. В дело вмешивается сам император. Обидчик и его покровители жестоко наказаны, справедливость восстановлена, Кольхаза за все совершенное казнят, а детей его за доблесть отца возводят во дворянство.

Правдоискатели не переведутся, пока не переведется несправедливость; воспитываемые на ней гангстеры, малые и крупные, временные и постоянные, гастрольные и профессиональные, подводимые под уголовный кодекс, а чаще «уважающие» его, тоже не скоро переведутся. Долго придется искать то событие, которое пока еще «нейтрального» ребенка или юнца повернет к правдоискательству, злу или безразличию, во всем или при удобном случае, временно или надолго.

Когда говорят о роли наследственности, молчаливо подразумевается «при прочих равных условиях», а уж разобраться в том, во что сформируются бесчисленно разнообразные генотипы в бесчисленно разнообразных и притом меняющихся условиях, пока не под силу. Приходится упрощать переменные, потому что только так и можно подойти хоть к первому приближению.

Конечно, несомненна роль традиции, культурной среды, преемственности, примера и воспитания в развитии этических свойств; слишком мало известны законы развития детской психики и действующие при этом механизмы усиления и торможения, чтобы установить, какое влияние на индивидуальную этику оказывают младенческие и детские восприятия. Этичность и зверство сочетаются достаточно причудливо в индивиде. Торквемада, Игнатий Лойола (после обращения), даже, может быть, Филипп II были безукоризненно этичны в личной жизни. Никто не мог сравниться в жестокости с аскетами и полуаскетами, хотя прошедший каторгу жесточайший враг Марии Стюарт, пуританин Джон Нокс глубоким старцем женился на 16-летней девушке. Величайшей трагедией является то, что традиция, воспитание способны подавить наследственное чувство справедливости, гуманизма не только у морально дефективных, но и у людей с большим чувством долга. Низменные звериные инстинкты легко развязываются на любом уровне, от пьяной поножовщины или выхода деревни на деревню с кольями до погромов и межплеменных, межнациональных, межрасовых, межклассовых войн. Но, как мы это покажем далее, очень опасна и точка зрения тех социологов, которые исповедуют догму всевластия воспитания.

Когда-то антисоциальные поступки, преступность целиком относили за счет социальных факторов, затем за счет пережитков капитализма и т. д. Верили в то, что крайние формы антисоциального поведения, в частности преступность, исчезнут с жестокой социальной нуждой, с неграмотностью. Этого не произошло. Проф. А. Герцензон и И. Карпец, юристы, не склонные преуменьшать достижения нашей страны в области снижения преступности, сообщили (Известия, 1967, №22), что с 1935 по 1966г. преступность в СССР снизилась до 25 %. Но 1935 г. следовал за годами массовой коллективизации, ссылки кулаков и примыкавших к ним прослоек крестьянства, за голодом на Украине и Кубани, за введением карточек и экстраординарных законов об охране социалистической собственности, был годом крупнейших демографических сдвигов, массовой беспризорности. И если преступность за треть века снизилась только в 4 раза, несмотря на то, что существенно сгладились и «пережитки капитализма», и пережитки эпохи нарушения норм социалистической законности, резко вырос уровень образования и культуры, то у преступности должны быть и другие корни, помимо социально-экономических.

«И теперь, когда американец торжествует над древнейшим врагом, нуждой, он стоит перед необычайно острым и нарастающим расовым конфликтом, запугиваемый рекордной высотой юношеской преступности. Но и практичный скандинав находится не в лучшем положении, мрачно размышляя о том, что в его маленьких странах, достигших стабильности и оптимального равновесия между политической свободой и экономической справедливостью, алкоголизм, психические заболевания, самоубийства и аборты приняли поражающий размах» (Ardrey R., 1970, с. 160-161).

Мы должны ограничить свой анализ профессиональными преступниками, рецидивистами, для которых преступление — основная форма существования, и поставить трезво вопрос о том, какую роль играют в подлинной, хронической, рецидивирующей преступности биологические, генетические факторы, значение которых полностью игнорировалось в силу естественного стремления подальше оттолкнуться от нелепостей, высказанных криминологами-ломброзианцами тогда, когда никакой научной генетики не существовало, а биологические теории личности представляли собой наборы произвольных догм.

Нашей ближайшей задачей будет демонстрация немаловажной роли в преступности тех неизбежных наследственных нарушений нормального генотипа, который в результате отбора стал достоянием подавляющего большинства людей.

Общая тенденция отбора вовсе не означает, что «нормальную» систему нельзя подавить средой'ли что человечество наследственно однородно в отношении эмоций, связанных с этикой. Нормальная система этических реакций, подобно любому виду психической деятельности, осуществляется при условии нормального состояния огромного количества генов. Нормальное, не олигофреническое мышление снижается до уровня олигофренического (слабоумного) при гомозиготности по любому из сотни уже известных и, вероятно, сотен еще не известных наследственных дефектов обмена, а также при почти любой нелетальной хромосомной аберрации; следовательно, не-олигофреническое мышление возможно лишь при нормальном, состоянии сотен разных участков хромосом, а мутантное состояние хоть одного из них (по счастью, для большинства этих локусов только в гомозиготном состоянии) вызывает предрасположение к олигофрении. Нешизофреническое мышление аналогичным образом возможно только при нормальном состоянии других генных участков хромосом, вероятно, исчисляющихся сотнями. Сходным образом поражение любого из многих десятков других генов вызывает предрасположение к маниакально-депрессивному психозу.

12. ХРОМОСОМНОЕ АНОМАЛИИ, ПРЕДРАСПОЛАГАЮЩИЕ К АНТИСОЦИАЛЬНОСТИ

12.1. Лишняя хромосома Y как причина антисоциальности

Предрасполагающий к преступности эффект лишней Y-хромосомы впервые обнаружился при обследовании преступников с трудным поведением; среди них оказалась повышенной в 10 раз против средней частота хроматин-положительных (т. е. мужчин, имеющих вместо нормальной одной — две Х-хромосомы). Самым неожиданным было то, что цитогенетическое исследование установило наличие у некоторых из них еще и второй Y-хромосомы, т. е. 48 хромосом с половыми хромосомами XXYY вместо 46 хромосом с половыми хромосомами XY. Эта находка побудила одну из основоположниц цитогенетики человека П. Джекобе со своими сотрудниками обследовать психических больных, которых приходилось содержать в условиях особо строгого надзора. Из 197 обследованных не менее 7 оказались имеющими комплекс половых хромосом XYY, среди нормального населения очень редкий (Jacobs P., 1977).

К 1977 г. в результате изучения сотен мужчин с лишней Y-xpoмосомой (47/XYY) выяснилось, что при этой хромосомной аномалии иногда развивается очень рослый, антисоциальный и агрессивный тип конституции. Обладатели этого кариотипа независимо от семейного и социального окружения обычно очень рано начинают выделяться агрессивностью, а некоторые затем и преступностью. Около 5 % преступников ростом выше 183 см (6 футов), большей частью легких дебилов, в англо-американских тюремных психиатрических больницах обладают этим кариотипом, не обнаруженным пока среди баскетболистов и других рослых атлетов, тогда как среди новорожденных частота этого аномального кариотипа 47/XYY не превышает 1 : 700 (0,Н %). Наиболее характерные преступления при этом кариотипе — поджоги и воровство, зачастую бессмысленные. Однако в печати промелькнули сообщения и о других преступлениях, совершенных людьми с лишней Y-хромосомой. Так, английский суд 20/ХП 1968 г. отправил в Бродмурскую тюремную больницу бессрочно человека с кариотипом XYY, ростом 205 см, убийцу своих четырех детей. Промелькнуло сообщение о молодом французе с кариотипом XYY, убийце 62-летней проститутки.

Большинство страдающих синдромом XYY не вступают в конфликт с законом; однако некоторая часть их легко поддается импульсам, приводящим к агрессии, к гомосексуализму, педофилии, воровству, поджогам; любое понуждение вызывает у них вспышки злобной ярости, очень слабо контролируемые задерживающими нервами.