Во власти твоих глаз - Александрия Скотт

Тревис взбил подушки за своей спиной и облокотился на них. Он все еще не знал, что сказать. Он не находил слов, чтобы выразить свои чувства, поэтому должен был по-другому выразить их. Наконец он распахнул объятия, и она без колебаний бросилась в них.

Тревис крепко обнял ее. Она молча уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась. У него было ощущение, что очень много времени прошло с тех пор, как Брук плакала в последний раз. Вероятно, ей приходилось быть сильной, и горечь копилась в ее душе. Большинство женщин плакали бы, рассказывая свою историю, но голос Брук ни разу не дрогнул.

Она никогда не просила у него прощения, потому что нечего было прощать. Она поступила так, как была вынуждена поступить, никого за это не обвиняя. Он был горд за нее и, гладя ее по голове, давал ей выплакаться вволю. Иногда слезы очищают душу.

Ни один из них не проронил ни слова. Слова были не нужны. Это была ночь исцеления.

Чуть позднее, когда она, измученная, уснула, Тревис прошептал:

– Я люблю тебя.

На следующее утро, проснувшись в объятиях Тревиса, Брук чувствовала себя душевно опустошенной. Она восхищенно посмотрела на твердый овал его краевого лица. В Тревисе не было ничего мальчишеского. Он был настоящим мужчиной, и она любила его сильнее, чем даже могла представить. Даже после всех вчерашних неприятностей она чувствовала себя в его объятиях в полной безопасности.

Накануне Тревис ее удивил. Он не осудил ее. Он просто предложил ей утешение, как будто действительно все понимал. Понимал ли? Понимание совсем несвойственно мужчинам.

Тревис открыл глаза. В его прояснившемся после сна взгляде была нежность. И еще она видела в нем вспыхнувшее желание, делавшее в это утро его синие глаза совсем темными. Не намеренно ли он давал ей понять, что он чувствует? Хорошо, если бы он сказал, что любит ее, но он не говорил.

– Ты хорошо спала? – с хрипотцой в голосе спросил он.

– А ты? – кивнула она.

Он улыбнулся:

– Когда ты в моих объятиях, я всегда хорошо сплю.

Брук почувствовала к нему такую нежность, что дотронулась до его лица. Его кожа огрубела от пробивавшейся щетины, поскольку с прошлой ночи он не брился. Он повернулся и поцеловал ее руку.

– Я люблю тебя, Тревис, – сказала Брук. – Но я пойму, если ты больше не захочешь, чтобы я была твоей женой.

Тревис притянул ее к себе и поцеловал с нежностью, которую, Брук знала, она никогда не сможет забыть. Он прижался к ее губам с яростной жаждой, а Брук обвила его шею руками. Она раскрыла губы, и Тревис застонал, еще крепче прижимая ее к себе, как будто никогда не сможет насытиться ею.

Наконец он оторвался от ее губ и прошептал:

– Я хочу тебя, дорогая, сейчас и всегда.

Сердце Брук бурно забилось. Она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Они не занялись любовью. Тревис побрился и переоделся, а Брук заканчивала свой туалет. Он вышел раньше ее, сказав, что они встретятся в столовой.

Когда Брук была готова, она вышла из каюты. Туман был такой плотный, что двигаться по пароходу было затруднительно. Но Брук пыталась пробиться сквозь белую пелену. Время от времени на нее кто-то наталкивался, хотя человек всего лишь шел по палубе. Она заставляла себя улыбаться и не поддаваться страху, хотя бояться было нечего. Всего лишь легкий туман. Он не причинит ей вреда, но у Брук было очень странное ощущение.

Она слышала исходящий из тумана какой-то звук и, не зная его источника, решила остановиться у борта и подождать, пока это нечто пройдет мимо.

Наверху, прямо над ней, капитан Лидерс ругал лоцмана, заставляя быть настороже, чтобы не натолкнуться на что-нибудь.

Уверенная, что звук прекратился, Брук повернулась и натолкнулась на мать Тревиса, которая, должно быть, стояла за ее спиной.

– Простите, – сказала Брук. – Я вас не видела.

– Неудивительно, сегодня ничего не видно, – резко сказала Маргарет. – Где Тревис?

– Он вышел раньше меня. Думаю, он уже в столовой.

Маргарет уперлась кулаками в бедра.

– Надеюсь, вы не собираетесь что-нибудь менять в «Старой роще»? – заявила она. – Нам она нравится такой, какая есть. Нам не нужно вмешательство посторонних.

– Мне самой нравится «Старая роща», – сказала Брук. Она понимала, что Маргарет пытается установить, кто будет хозяйкой имения, и делает все, чтобы унизить ее. Если бы эта женщина была хотя бы немножко добрее, Брук никогда бы не вмешалась, но она не собиралась позволить этой назойливой женщине взять над ней верх.

– «Старая роща» не ваш дом, женщина, – заявила Маргарет. – Так что не думайте, что будете жить там, – предупредила она Брук. – Тревис сказал мне, почему он женился на вас. Жаль, что ему пришлось так низко пасть. Не пройдет и года, как он будет свободен и женится на своей законной невесте, как только разведется с вами.

Эта женщина была полна злобы.

– Он вам так сказал? – спросила Брук, не зная чему и верить.

Маргарет рассмеялась:

– Конечно, сказал. Неужели вы на самом деле думаете, что он любит вас? Мой сын сказал мне, что сделал это, чтобы спасти плантацию, которая всегда была для него важнее всего.

Брук сложила руки на груди.

– Мне неприятно говорить вам это, миссис Делобель, но половина «Старой рощи» принадлежит мне. Так что я могу делать все, что хочу, со своей половиной, – сказала Брук, утешая себя приятной мечтой об избавлении от этой женщины. – Если вы настаиваете на неприятностях, – сказала Брук, поскольку видела, что таковы намерения этой женщины, – то вам можно создать совсем другие условия.

Маргарет шагнула к ней, тыкая острым пальцем ей в лицо.

– А теперь выслушай меня, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Ты не будешь так со мной разговаривать. Я сейчас же найду Тревиса. Ему не понравится, как ты обращаешься с его матерью.

Женщина исчезла в тумане. Старая ведьма! Когда Маргарет ушла, Брук осталась стоять у поручней, пытаясь собраться с мыслями перед тем, как снова столкнуться с ней за завтраком.

Мог ли Тревис обманывать ее? Брук так не думала. Она верила, что Тревис любит ее, хотя никогда этого и не говорит. Если бы все это не было так ново для нее, она могла бы знать, что ей делать. А что, если Тревис всего лишь хороший актер?

Брук решила, что лучше пойти и поискать дорогу к столовой. Там, по крайней мере, ей будет спокойнее рядом с Тревисом. Возможно, увидев его, она разгадает его истинные чувства.

Вдруг, без всякого предупреждения, что-то тяжелое ударило Брук по спине, сталкивая ее за борт. От потрясения она вскрикнула и, падая, попыталась за что-нибудь ухватиться. Ее платье зацепилось за что-то, и на секунду она подумала, что спасена. Но спасения не произошло.