Страсти по Веласкесу - Валентина Демьянова

— Лежите, лежите! Сама все сделаю, мне не трудно.

Большая комната служила хозяйке и кухней и столовой одновременно, о чем явственно свидетельствовала газовая плита. Мебели было немного, и единственным местом, где могли храниться припасы, был буфет. Суетливо распахивая дверцы, я поочередно обследовала одно отделение за другим и ничего не находила. Если не считать небольшого количества посуды, полки были девственно пусты. Никаких следов заварки или сахара, не говоря уже о более существенных продуктах. В растерянности я оглянулась на лежащую на кровати Софью Августовну. Она ответила мне смущенным взглядом и неловко пояснила:

— Наверное, кончилось все.

Моя растерянность длилась недолго. Сообразив, что причина ее недомогания вызвана исключительно голодом, я пулей вылетела из дворницкой, едва успев крикнуть на бегу:

— Я скоро!

Я толкала перед собой громыхающую тележку вдоль ломящихся от изобилия полок модного супермаркета и сметала в нее все, что только попадалось на глаза. Когда гора разноцветных брикетов, коробок и пакетов превысила все разумные пределы и продукты уже просто некуда было класть, я наконец прекратила свой опустошительный марш, развернулась и осторожно покатила тележку к кассе.

Мое появление вызвало легкую панику даже у привыкшей ко всему кассирши. Пока она, недоуменно поглядывая на меня, занималась пробиванием чеков, я в нетерпении топталась рядом, дожидаясь момента, когда же можно будет все забрать и рвануть назад. Наконец покупки были оплачены и аккуратно упакованы в фирменные пакеты. И тут я вдруг поняла, что донести эту необъятную гору мешков до стоящей в конце квартала машины мне одной не под силу.

Мысленно кляня хозяев магазина, не удосужившихся организовать парковку и не разрешающим вывозить тележки из здания, многочисленных покупателей, понаехавших со всей Москвы и загородивших своими авто все подъезды к супермаркету, и собственную глупость, заставившую меня явиться именно сюда, я завертела головой в поисках помощников. Таковые не замедлили найтись.

Стоящий неподалеку щеголеватый молодой человек (интересно, они охранников из модельных агентств набирают, что ли?!) делал вид, что разговаривает по мобильнику, сам же слишком часто поглядывал в мою сторону. Рассудив, что за удовольствие любоваться мной парень должен заплатить, я сердито крикнула ему:

— Ну что стоишь? Помоги!

Тот сначала вроде немного опешил, но потом торопливо сунул мобильник в карман отлично отутюженных брюк и с готовностью шагнул в мою сторону.

— Бери пакеты, мне одной не управиться, — деловито скомандовала я.

Он без звука подчинился и принялся споро сгребать со стойки шуршащие мешки. Довольная, я повернулась к другому молодому человеку, стоявшему за мной в очереди, и, доверительно понизив голос, поделилась:

— Чем мне нравятся дорогие магазины, так это тем, что обслуга в них всегда готова прийти на помощь. Не успела высказать просьбу — и пожалуйста… все уже несут к машине. За такое и переплатить не жаль. Верно?

От неожиданности парень вздрогнул и начал краснеть.

— Горчицу забыл купить, — невнятно пробормотал он и, расталкивая людей, рванулся назад в торговый зал.

Я проводила его взглядом и, когда долговязая фигура затерялась среди полок, удовлетворенно прошептала:

— Не фига таскаться за мной по пятам.

Шуганув незадачливого филера, который прицепился еще возле дома Софьи Августовны и следовал за мной словно приклеенный, я почувствовала духовный подъем. Конечно, этот мой маневр не освободит меня от навязчивого внимания со стороны неизвестных граждан, но все равно он принес мне моральное удовлетворение.

Чтобы загрузить покупки в багажник, много времени не потребовалось, и я уж было собралась дать моему помощнику заслуженные чаевые, как парень вдруг подмигнул:

— Номерок мобильника не оставишь?

— Это еще зачем? — ахнула я.

— А вдруг я тебя на свидание решу пригласить? Как же без телефончика? — пояснил он.

— Вот еще! — фыркнула я. — Я скромная девушка, и подобное не в моих правилах!

— Ну и что? Для меня могла бы сделать исключение. Я, между прочим, тоже не каждый день самолично таскаю чужие покупки.

Высокомерный тон, каким это было сказано, мне не понравился, и я ехидно прищурилась:

— Намекаешь, что ты здесь не простым охранником служишь? А может, ты у нас начальник?!

К сожалению, долго наслаждаться его растерянностью мне не пришлось. Не тот он был парень, чтобы легко уступать победу. Уже в следующую минуту он широко улыбнулся и, нахально припав к моему уху, прошептал:

— Бери выше! Я из службы безопасности.

— Чьей? — нежно поинтересовалась я.

Ухмылка стала еще шире:

— Твоей, конечно!

Я тяжело вздохнула и уже совершенно серьезно заметила:

— Это и настораживает. Я, Голубкин, как только увидела тебя, сразу почувствовала неладное. Чего сам приперся? Совсем мои дела плохи или у тебя людей не хватает?

— Ни то, ни другое. Просто решил своими глазами увидеть, что тут вокруг тебя происходит. Я же предупреждал, что приеду лично, — так же серьезно ответил Алексей.

Только Голубкин не был бы Голубкиным, если бы последнее слово не осталось за ним. В тот момент, когда я уже не ожидала провокации и непростительно расслабилась, он как бы между прочим заявил:

— Ну и тебя, конечно, хотел побаловать. Мы с тобой столько не виделись, соскучилась, наверное, до смерти!

До дома Софьи Августовны мы с Голубкиным добирались порознь. Я уехала первой, а Алексей пообещал отправится следом. Пообещать-то пообещал, но, сколько я ни смотрела в зеркало, понять, сопровождает ли он меня, так и не смогла. Вконец разочарованная, я даже подумала было, что Голубкин отказался от своей затеи и по пути незаметно исчез. Однако стоило подъехать к дому Софьи Августовны, как стало понятно, что зря я возводила на него напраслину.

По переулку и в обычные дни нелегко было проехать из-за припаркованных на обочине машин, а теперь в нем царило просто необычайное столпотворение. Прямо напротив арки, перекрывая въезд, громоздился «мерседес» цвета «мокрый асфальт». Лоб и тыл ему прикрывали угрюмого вида джипы, а тротуар был просто запружен толпой молодых людей в одинаковых темных костюмах. С трудом найдя место для своей машины, я со злостью хлопнула дверцей и заспешила к Голубкину.

— Что за цирк ты тут устроил? Зачем притащил сюда весь этот караван? — накинулась я на него, подлетая на всех парах.

Голубкин окинул свое окружение взглядом и довольно хмыкнул:

— На мой взгляд, очень впечатляет.

— Не сомневайся! Жители окрестных домов еще будут обсуждать твое «явление народу».

— Я тоже считаю, что неплохо придумано.

— Ошибаешься, плохо! Просто отвратительно! Ты привлек ко мне внимание! Зачем это нужно?

— Затем! Если те, кто к тебе привязался, — просто местная шпана, они поймут, с кем связались, и бесследно исчезнут. А если люди серьезные…

— Да, если последнее?

— Тогда попробуем договориться. Но теперь я могу быть уверен, что они не станут предпринимать опрометчивых шагов.

Безнадежно махнув рукой, я проворчала:

— Прикажи своим бездельникам пакеты выгрузить. Хоть какая-то от них польза будет.

Хоть мы и были знакомы с Голубкиным давно, и мне казалось, что я его отлично знаю, но таким точно не видела никогда. Небрежно кивнув одному из парней в сторону моей машины, он подхватил меня под руку и, нежно воркуя, повлек во двор:

— Ну что ты так нервничаешь? Все идет просто отлично.

Я попыталась вывернуться, но Голубкин был настороже и не позволил мне это сделать. Не успела я даже глазом моргнуть, как он ловко переместил свою лапищу мне на талию и тесно прижал меня к себе.

— Расслабься и получи удовольствие, — прошептал он.

— Об удовольствии говорить не приходится.

— Я понимаю, ты мечтаешь совсем о другом, но, пойми, здесь место неподходящее. Вот останемся вдвоем…

Это было чересчур! Тут бы даже ангел не сдержался, а я ангелом никогда не была и потому свирепо рявкнула:

— Убери руки!

— Зря ты так! Люди смотрят. Еще подумают, что у нас с тобой нелады, — озабоченно сказал Голубкин вполголоса.

— Да пусть думают, что хотят! Руки убери!

— А вот тут ты, дорогая, не права. Те, кто на нас сейчас смотрят, должны усвоить, что у нас с тобой любовь и, если с тобой что-то случится, я буду страшно расстроен.

Мой гнев иссяк мгновенно, и я тревожно заглянула Голубкину в глаза. Алексей ответил мне очень серьезным взглядом.

— Я не знаю, во что ты вляпалась. Людей к тебе я, конечно, приставлю, и от обычного наезда это сработает. Но если это что-то серьезное, то лучше поступить так, как я придумал, — прошептал он. — Побудем немного влюбленной парой.