Подлинная история русского и украинского народа - Андрей Медведев

Еще они говорили, что Галицкая Русь впредь будет предана только австрийской монархии. Это выступление, конечно, было подготовлено с помощью австрийских властей, и сразу после него в газетах поднялся невероятный шум, они синхронно писали, что наступила «Новая эра» в политической и национальной жизни Галиции. Когда депутаты-«москвофилы» заявили свой протест, будучи возмущены тем, что Романчук и Вахнянин, во-первых, никого не уведомляли, во-вторых, делали заявления от всего народа, униатский митрополит Сильвестр Сембратович недвусмысленно разъяснил: «Кто не с нами — тому здесь нет места».

«Старорусы» собрали во Львове огромный митинг, шесть тысяч русских людей, крестьян и жителей городов Галицкой Руси осудили выступление Романчука и Вахнянина. Впрочем, протесты уже ни на что не повлияли. В 1891 году начались реформы, которые сделали униатскую церковь еще ближе к католической, в 1892 году, как я уже упоминал, была законодательно закреплена система фонетического правописания, и самое главное, «Новая эра» не дала никаких изменений в положении русской политической элиты Галиции. Из воспоминаний Ильи Тероха, карпато-русского ученого и активиста:

«До конца 19-го ст. термины украинец, украинский были употребляемы только кучкой украинствующих галицко-русских интеллигентов. Народ не имел о них никакого понятия, зная лишь тысячелетние названия — Русь, русский, русин, землю свою называл русской и язык свой — русским. Официально слово русский писалось с одним с, для того чтобы отличить его от правильного начертания с двумя с, употребляемого в России. Нового правописания (без букв — ять, ы, ъ) в галицко-русском наречии до этого времени не было. Все журналы, газеты и книги, даже украинствующих, печатались по-русски (галицким наречием), старым правописанием. На ряде кафедр Львовского университета преподавание велось на руском языке, гимназии назывались рускими, в них преподавали руску историю и руский язык, читали рускую литературу. С 1890 года, после декларации Романчука и Вахнянина, все это исчезает, как бы по мановению волшебной палочки. Вводится в школах, судах и во всех ведомствах новое правописание. Издания украинствующих переходят на новое правописание, старые руские школьные учебники изымаются, и вместо них вводятся книги с новым правописанием. В учебнике литературы на первом месте помещается в искаженном переводе на галицко-русское наречие монография М. Костомарова «Две русские народности», где слова Малороссия, Южная Русь заменяются термином Украина и где подчеркивается, что москали похитили у малороссов имя Русь, что с тех пор они остались как бы без имени и им пришлось искать другое название. По всей Галичине распространяется литература об угнетении украинцев москалями. Оргия насаждения украинства и ненависти к России разыгрывается вовсю».

И через два года, в 1894-м, в русском движении Галиции происходит новый раскол. Юлиан Романчук теперь уже становится в оппозицию к властям и провозглашает «Консолидацию» всех русских политических движений Галиции. То есть понятно, власти попользовались Романчуком и не оправдали его ожиданий. Но другие, бывшие единомышленники Романчука, остались верны властям, объявили, что начинают «Новый курс», потому что лучше уж как-то сотрудничать с властями, чем опять русины потеряют все завоеванные позиции. Понятно, что никаких особенных политических завоеваний русские жители Галиции не добились, скорее, депутаты переживали за свои места, привилегии, возможность ездить из галицийской провинции в Вену за казенный счет.

Униатская церковь поддержала «Новый курс», и на выборах 1895 года все недовольные политикой Вены депутаты, включая самого Романчука, мандатов лишились. Русинскую, то есть теперь уже «украинскую», депутатскую группу составили люди совершенно управляемые и во всех отношениях «свидомые». В их числе был и Анатолий Вахнянин, учитель, что объявил некогда «Новую эру». А еще раньше, в молодости, он сочинил песню, этакий неофициальный гимн Галицкой Руси, ее национального возрождения, начиналась она словами: «Ура на бой орлы! За нашу Русь святую, Ура!» Один из лидеров «москвофилов» писал тогда[37]:

«Печальная роль выродившегося украинофильства есть в действительности несчастье галицко-русской интеллигенции, несчастье русского населения Австрии, несчастье всего русского народа. Мы уже теперь видим в Галичине и Буковине печальные плоды украинофильства, порожденные плохо понятым местным патриотизмом, извращенного невежеством и поддерживаемого политической хитростью противников русского народа из боязни перед его грозным единством, именно — национальное обезличивание вольных или невольных сторонников украинофильства. Мы видим, как гибнут не только бесплодно, но даже вредно, силы, по природе хорошие, но увлеченные примером или материальными расчетами, и как отклонение от твердой национально-исторической почвы приводит заблудших к рабскому подчинению чужим идеям, чужим планам».

«Москвофилы» — «старорусы», конечно, сопротивлялись, конечно, шла борьба, конечно, они пытались сохранять русский язык, продолжали упорно именовать себя русинами, русскими, некоторые принимали православие. В 1900 году появилась Русская Народная партия, в ее программе говорилось:

«Русско-народная партия в Галичине исповедует, на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения, национальное и культурное единство всего русского народа и поэтому признает своими плоды тысячелетнего национального и культурного труда всего русского народа. Русско-народная партия твердо убеждена в необходимости для русского населения Австрии образовываться и развиваться без разрыва связи с традиционными основами жизни русского народа и верить, что только на культурно-исторической почве лежат пути к развитию и возвышению Галицкой Руси. Задача русско-народной партии состоит в стремлении не только защитить русское население в Австрии от его национальных противников и от убийственного для русской народности и Церкви социализма, но и в развитии, путем просвещения народа, в направлении, указанном историей, и на религиозных основаниях его национальных сил. Принимая во внимание принадлежность русского населения Галичины к малорусскому племени русского народа, а также местные условия, русско-народная партия признает необходимым и целесообразным просвещать русское население Галичины на его собственном, галицко-русском наречии, не отказываясь, однако, от помощи, какую русскому народу в Австрии могут принести и действительно приносят общерусский язык и общерусская литература, представляющие национальное и культурное выражение всего русского народа».

Они создавали культурные общества, но что они могли сделать, когда против них работала вся государственная машина и свои, русские, сделавшие другой выбор. По призыву политика и историка Александра Барвинского многие «украинцы» стали помогать полиции и властям выявлять среди «москвофилов» людей, не лояльных австрийским властям. Это было начало гражданского противостояния в Галиции. Начиналось выявление инакомыслящих, деление на «наших» и «чужих». Слово очевидцу:

«Русские галичане, состоявшие на правительственной службе, переводились по тому же поводу «для пользы службы» в более или менее отдаленныя места. В целой восточной Галичине отбывалась публичныя собрания, устраиваемыя украинофилами при помощи поляков, в которых, рядомъ с одобрением «программы», произносились ругательства по адресу русской партии, членов которой расходившіеся ораторы обзывали «московскими запроданцами», «ренегатами» и даже «гадюками». Ненависть к членам русской партии дошла до таких чудовищных размеров, что гимназисты и студенты на улицах Львова кричали вслед за ними «кацапы!». Русская партия с терпением переносила все эти неприятности и сожалела только о том, что «новоэрския» оргии смущали и соблазняли простонародие, не желающее знать никаких партий. До какого умоисступления доходили украинофилы, доказывает следующий факт: на одном собрании во Львове, созванном для одобрения и принятия новоэрской программы, некто Иван Рудницкий, помощникъ нотариуса, публично заявил: «Отныне не нужно будет жандармов, так как мы сами будем за ними (т. е. членами русской партии) следить и их истреблять!» И в целом многолюдном собрании не нашелся ни один человек, который бы воспротивился добровольной записи целой партии в «цивильные жандармы» польской политики. Впрочем, эту роль исполняли некоторые «добровольцы» на практике так добросовестно, что даже на холостяков и бездетных поступали доносы, что они своих детей воспитывают в «москвофильском» духе. Вообще, кто хотел отличиться или поправить свою репутацию передъ начальством, тотъ достигал цели доносом на своего сослуживца, принадлещаго к русской партии»[38].