Война орхидей (Богомол - 4) - Алексей Биргер

- Если так, мы это очень скоро узнаем, - сказал Андрей.

Ждать им пришлось совсем не долго. Охранник, взбудораженный круче некуда, прямо-таки ворвался в дом.

- Слышь, хозяин, все точно! - задыхаясь, провозгласил он. - Вешняков предупреждал, что он оставляет ключи человеку, внесшему аванс за дом! И знаешь, кто это? - в возбуждении он перешел на "ты", чего Курослепов от подчиненных не терпел, хотя сам "тыкал" всем подряд - но сейчас Курослепов даже не заметил этого нарушения субординации. - Этот гад, который сидит сейчас у нас в бильярдной!.. Этот гинеколог хренов!.. Кибирев Владимир Михайлович!.. Во!..

Курослепов и Хованцев ещё не успели прийти в себя от этого известия, как настойчиво затрезвонил телефон. Курослепов машинально взял трубку - и, услышав первые же слова, изменился в лице.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Расставшись с Зараевым, Терентьев и Янчаускас некоторое время ехали молча. Игорь размышлял, стараясь точно определить роль Зараева во всей нынешней истории и одновременно в оба глаза следя за дорогой - в этот час движение в центре было особенно интенсивным - а Янчаускас, похоже, расслабился, и, вообще ни о чем не думая, равнодушным взглядом взирал на проносившиеся мимо дома, улицы и бульвары.

- Высади меня возле Большого Каретного, - только и произнес он.

Когда они остановились, Гитис выбил пальцами по ручке дверцы какой-то резкий мотивчик и спокойно осведомился:

- Ты заложишь Зараева Курослепову или мне это сделать самому? - когда Игорь, в первую секунду, ничего не ответил, Гитис добавил. - По-моему, для тебя это будет естественнее. Мне бы вообще не хотелось слишком засвечиваться в этой истории.

- Да, пожалуй... - медленно ответил Игорь.

Он уже успел все продумать и вполне понимал ход мыслей Гитиса. С Зараевым и с его драгоценным манускриптом связано что-то темное, очень темное. Гитису ни в коем случае нельзя впутываться в переправку этого манускрипта за границу и в передачу ждущему в Париже покупателю. Можно влипнуть в такую уголовщину, что век потом не расхлебаешь - а то и голову сложишь. Но отвечать крутому мафиози прямым отказом было просто глупо, даже безрассудно - Гитис в таком случае мог бы вообще не покинуть Москву... С другой стороны, вполне очевидно, что этот Зараев довольно тесно связан с человеком, похитившим орхидеи Курослепова и открывшим на него охоту - в отличие от Гитиса, Игорь знал, что этим человеком был Беркутов. То, что у Зараева оказалась редчайшая книга, посвященная орхидеям, вполне доказывает, что в мире любителей орхидей он человек не случайный. А значит, не случайно именно он дал свою "крышу" человеку, совершившему налет на оранжереи Курослепова. Вполне возможно, Зараев и был заказчиком - или агентом заказчиков, сидящих за границей. Агентом какого-то крупного коллекционера, обитающего во Франкфурте? Во всяком случае, Курослепову можно предъявить самые веские и убедительные данные, что его главный враг, организовавший всю охоту (больше похожую на садистскую травлю) - Зараев. Зараев не хочет продавать манускрипт в Москве, хотя, надо думать, Курослепов отвалил бы ему не меньше западного миллионера... Не значит ли это, что, например, Курослепов уже оплатил часть стоимости манускрипта прежнему, законному владельцу - а потом этого владельца убили, и манускрипт похитили, и если станет известно, у кого он сейчас находится, Курослепов кинется карать и казнить?..

Так ли, не так ли, но фактов, чтобы столкнуть лбами Курослепова и Зараева, больше, чем достаточно. Вспыхнет кровавая война - и Зараеву будет уже не до Янчаускаса. А если Курослепов сумеет перехватить манускрипт - у Зараева не окажется суммы, которую он намеревается отмывать через фирму Гитиса. То есть, тело Гитиса не извлекут из Сены, когда деньги Зараева будут окончательно отмыты.

Игорь думал и о своем: если начнется непосредственная битва между Курослеповым и Зараевым, то, возможно, ему удастся вытащить из-под схватки Беркутова и помочь ему уйти. Во всяком случае, пропадет всякий смысл сдавать его Курослепову - с этим даже Повар согласится. Конечно, Беркутов теперь не прежний, это человек во власти безумия, сеющий смерть направо и налево и сам ищущий смерти. Все попытки поймать его за шкирку и вытащить из драки - как терьера вытаскивают из водоворота собачьей грызни - могут оказаться безрезультатными. Да и как Беркутов сможет жить, после всего? Но Игорь считал себя обязанным попытаться - даже если какая-нибудь другая собака и успеет прокусить ему руку, пока он будет вытаскивать Беркутова. Во всяком случае, совесть Игоря будет чиста.

Две вещи смущали Игоря в отношении Зараева. Во-первых, полное отсутствие охраны. Как бы Зараев ни объяснял причины, по которым отослал свою охрану на время деловых переговоров, все равно это выглядело странно. Он словно предлагал попробовать расправиться с ним... А если не так, то все равно, в этом отсутствии охраны был свой тайный смысл, отлично понятный, по всей видимости, и Зараеву, и Янчаускасу. Но тогда, получается, Янчаускас даже намеком не дал понять другу, что у этих переговоров есть некий второй план - получается, скрыл от Игоря нечто важное... А это означало, что, набрав телефон Курослепова, чтобы столкнуть его лбом с Зараевым, Игорь может вляпаться в такие темные дела, где и голову сложить раз плюнуть.

И, во-вторых, то, как Зараев держал редчайший фолиант и как рассказывал о нем. За поведением Зараева на миг приоткрылся книголюб, при этом энциклопедически образованный и... да, как ни странно, тихий и стеснительный по натуре. Можно подделать знания, заучив по бумажке то, что следует сказать о манускрипте незнакомым людям. Но нельзя подделать неожиданные и выразительные детали, короткие, в два слова, экскурсы в различные области науки и культуры, показывающие, что знания говорящего не обрывочны, а существуют внутри обширной цельной системы. Безумно трудно подделать ту манеру поведения, которая негласно свидетельствует, что человек, если бы захотел, мог рассказать намного больше... И уж совсем кажется невозможным для крутого главы мафиозного клана подделать ту любовь к книге как к живому существу которая свойственна лишь тихим вдумчивым отшельникам, работающим "на вечность" в уединении кабинетов и библиотек. Да, Игорю приходилось встречать очень культурных и образованных мафиози но у них, если пытаться сказать образно, отношение к собственной культуре и образованию было такое же как к собственным деньгам: как к чему-то принадлежащему только им, к тому, что они цепко схватили, вырвав у кого-то из глотки, и никогда никому не отдадут, разве что по сильному принуждению. Будут щеголять знаниями, как щеголяют богатством, но никогда не будут щедро делиться. А с Зараевым был совсем иной случай...

Как бы то ни было, обстоятельства складывались так, что, невзирая на все сомнения, Игорь не видел другого пути, кроме как столкнуть Зараева с Курослеповым. Просто на этом пути надо быть очень осторожным, чтобы не попасть в тайную заминированную ловушку...

Но неужели Гитис может его, Игоря, подставить? "Может, - ответил себе Игорь, - если Гитис действует по заданию Повара." Тогда, целую вечность назад по меркам нынешнего времени, Повар заинтересовался Игорем, потому что ему доложили: есть такой Терентьев, очень думающий, толковый и перспективный парень. На девяносто процентов можно сказать, что только от Гитиса могла исходить такая лестная характеристика - хотя в таких делах никогда не знаешь наверняка. И чтобы Гитис примчался к Игорю, которому несколько лет и весточки не присылал, первым делом по приезде в Москву?.. Такое возможно только в том случае, если и из Парижа Гитис срочно прилетел по вызову Повара, чтобы, после эмоционального взрыва Игоря, Гитис под правдоподобным предлогом вошел с ним в контакт и "скорректировал" участие старого друга в операции "Курослепов".

Тогда, получается, вот она, месть Повара, за то, что Игорь посмел взбрыкнуться - и выдал Повару такое, чего генерал Пюжеев не слышал, наверно, уже много лет? Загоняет Игоря в тупик, из которого есть только один выход - смерть? Нет... нет... Для Повара главное не месть, а такое понятие, как "польза дела". Его люди должны выживать. Для него, подумалось Игорю, "кто выжил, тот и прав", а сложивший голову - уже не его человек, Повару нужны только победители, и он всех своих людей периодически испытывает, так или иначе, не отвернулся ли от них тот "фарт", без которого человек все равно, что покойник. И от покойников избавляется без сожалений.

И, все-таки, Гитис не такой человек, чтобы послать друга на верную смерть. Если он предлагает что-то опасное, значит, знает, что где-то в конце туннеля наверняка есть свет. И, тогда, для Игоря главное - не прошляпить этот проблеск света, свернув по ошибке из главного сквозного рукава в один из глухих тупиков...

- Так что? - спросил Гитис.

- Я все сделаю, - ответил Игорь. - Ты когда собираешься назад?

- Через день-другой.