История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Обманувшись в своей надежде взять город первым же стремительным натиском, Витигес решил приступить к систематической осаде города. Эта осада принадлежит к числу самых замечательных в истории и напоминает героический эпос. Богатырская первобытная сила благородного германского племени вступила здесь в состязание с гигантами Рима, стенами Аврелиана, и с гениальным греком, защищавшим эти стены. Готы привыкли вести битву в открытом поле и не умели с должным упорством вести осаду городов; король готов упустил это из виду и у стен Рима поставил на карту готское государство; такой ставкой был погублен геройский воинственный народ. Обширная окружность города не давала возможности обложить его плотным кольцом, и Витигес ограничился тем, что расположил свои войска у менее защищенной части Рима — от Porta Flaminia до Porta Praenestina. Поэтому-то является весьма сомнительным показание Прокопия, что войско готов состояло из 150 000 человек. На протяжении между названными воротами историк насчитывает пять главных ворот, но не называет их всех по именам. В действительности ворота эти были следующие: Flaminia, Pinciana, Salara, Nomentana, Tiburtina, Clausa и Praenestina; следовательно, предпоследние ворота и, вероятно, Porta Pinciana не были включены историком в счет. Перед этими воротами готы расположились шестью окопанными лагерями, которые все находились по эту сторону реки, седьмой лагерь был разбит по другую сторону реки на Нероновом поле или на равнине, которая тянулась от Ватикана до Мильвийского моста у подошвы горы Мария. Надо было одновременно защитить этот мост и угрожать Адрианову мосту и входу через него и через внутренние Аврелиевы ворота в город. Эти ворота, уже тогда называвшиеся по имени св. Петра, находились перед Адриановым мостом в той части стены, которая подымалась вверх от Фламиниевых ворот, шла по внутренней стороне реки и огибала Марсово поле. Кроме того, готы направили свои силы еще на Транстеверинские ворота, под которыми следует разуметь P. Janiculensis S.-Pancratio.

В городе Велизарий работал неутомимо; он поставил себе задачей сделать возможной защиту Porta Flaminia, к которым очень близко примыкал один из неприятельских лагерей; они были завалены каменьями и поручены надзору испытанного Константина; Porta Praenestina охранялись Вессасом; сам Велизарий расположился между P. Pinciaua и P. Salara; эти ворота, находившиеся в наименее надежной части стен, служили в то же время местом вылазки. Все другие ворота были также поручены надзору военачальников, и им было приказано ни в каком случае не покидать своего поста, так как постоянно могло быть сделано нападение. Подходившие к воротам готы всегда находили стражу бодрствующей, но она сохраняла молчание даже тогда, когда готы кричали ей, что римляне изменники и глупцы, так как предпочли владычеству готов иго византийцев, которые, — так говорили готы, — ничего не дали итальянцам, кроме комедиантов, шутов и пиратов.

Когда осаждавшие оцепили Рим, они пересекли все четырнадцать водопроводов Вследствие этого Велизарий (он помнил о Неаполе, в который он проник ночью через водопровод) приказал заделать в городе отверстия их камнями. Таким образом великолепные водопроводы Рима, это изумительное сооружение стольких веков, были все повреждены; в первый раз с незапамятных времен город перестал получать из них воду. С той поры прекратилось также пользование последними термами Рима, и они начали приходить в разрушение; водопроводами же мало-помалу римляне стали пользоваться как строительным материалом.

Остановка мельниц также наносила римлянам очень чувствительный ущерб. Эти мельницы находились так же, как и теперь, в Транстеверине, на склоне Яникула к мосту, который ныне зовется Ponte Sisto; сюда направлялась вода из Траянова водопровода, приводившая мельницы в движение с такой же силой, как река. Остановка мельниц дала случай гению Велизария напасть на изобретение, которое и для современных римлян не утратило своего значения. Он приказал поставить у вышеназванного моста и укрепить канатами две барки и поместить на них мельницы; таким образом мельничные колеса могли приводиться в движение рекой. Готы пытались разрушить эти мельницы, бросая в реку стволы деревьев и трупы убитых, но с помощью цепи все это задерживалось и вылавливалось из реки.

В то же время осаждавшие продолжали опустошать Кампанью и препятствовали подвозу в город продуктов. Народ в Риме приходил в ужас, видя, что наступает время нужды; плебс громко жаловался на неравенство боевых сил и обвинял Велизария в безумии за то, что он хочет вести защиту слабо укрепленного города против такого многочисленного врага только с 5000 человек. Втайне роптал и сенат. Извещенный перебежчиками о таком настроении города, Витигес решил воспользоваться этим обстоятельством. Он отправил в Рим посла, который в присутствии сенаторов и самого Велизария убеждал римлян, о благополучии и свободе которых так много заботился Теодорих, не подвергать себя бедствиям безнадежной защиты города и обещал грекам свободный пропуск, а римлянам амнистию. Какие злодеяния, говорил посол, испытали римляне от готов, что изменили самим себе и готам, своим властителям, которые являются теперь перед стенами города снова как спасители римлян? Римляне хранили молчание; Велизарий же отослал посла обратно, объявив ему, что он, Велизарий, будет защищать Рим до последнего человека.

Узнав, что Велизарий не согласен капитулировать, Витигес стал готовиться к к окончательному штурму города. Были выстроены и поставлены на тяжелые колеса деревянные башни, превышавшие высотой стены города; на башнях были повешены на цепях железные тараны; такой таран должны были раскачивать и ударять им в стену 50 человек; были сделаны также длинные штурмовые лестницы, которые предполагалось приставить к стенным зубцам. Таким осадным мерам (они могут вызвать только улыбку с точки зрения современного осадного искусства) Велизарий противопоставил свои меры. Он поставил на стенах метательные луки или балистры и большие пращи, которые назывались дикими ослами (onagri); эти луки бросали стрелу с такой силой, что она могла пригвоздить к дереву человека, одетого в панцирь. Сами ворота были защищены так называемыми волками или подъемными мостами, которые были сделаны из тяжелых балок, усажены железными зубцами и должны были опускаться на осаждающих, совершенно раздавливая их своей тяжестью.

2. Общий штурм. — Нападение на Porta Praenestina. — Murus ruptus. — Штурм мавзолея Адриана. — Греки разрушают в нем статуи. — Повсеместная неудача штурма

На девятнадцатый день осады утром Витигес начал штурм. Общим натиском готы-герои надеялись одолеть стены Рима и одним разом положить конец всей войне. Густыми толпами двинулись они из всех семи лагерей, полные уверенности в победе. Сильные кампанские быки медленно подвигали к стенам гигантские башни, и вид их навел ужас на римлян; но Велизарию только смешно было смотреть на них. Собственной рукой пустил он стрелу с Саларских ворот и убил предводителя штурмовой колонны; вторым выстрелом Велизарий поверг на землю другого предводителя и затем приказал защищавшим стены направлять свои выстрелы в быков, тащивших башни. И вскоре готы убедились, что их надежды сокрушить крепкие стены таранами были тщетны; машины были брошены в поле, сами же готы, воспламененные гневом, кинулись на стены.

И в то время как готы напали на все осажденные ими ворота, самая сильная борьба произошла в двух местах: у Пренестинских ворот и у мавзолея Адриана. Стены были здесь плохи в том именно месте, в котором к ним примыкал древний вивариум для диких зверей. Этот вивариум помещался у ворот S.-Lorenzo, которые, по-видимому, соответствуют Пренестинским воротам того времени, и только маскировал такое состояние стен, нисколько не содействуя их крепости. Витигес руководил здесь приступом сам, и извещенный об этом Велизарий поспешил сюда от Саларских ворот. Готы уже проникли в вивариум, но затем они были сначала оттеснены в очень узкое место, а после того обращены в беспорядочное бегство и прогнаны в их отдаленный лагерь; машины готов погибли в пламени.

Точно так же смелой вылазкой был отбит приступ и у Саларских ворот. Фла-миниевы ворота не были осаждаемы вследствие самого положения их, a Muras ruplus между этими воротами и Porta Pinciana был под защитой самого апостола Петра, поражавшего готов слепотой. Прокопий с изумлением рассказывает об этой странной легенде из того времени, когда Петр уже стал признанным патроном Рима, а его тело заступило место древнего Палладиума. Murusruptus называлась та часть стены, которая идет у Monte Pincio; она представляла крепкое сооружение с контрфорсами; но в ней от середины кверху шла трещина, существовавшая с давних времен, и вся стена в этом месте имела наклонное положение, как бы угрожая рухнуть. Еще в древности, говорит Прокопий, римляне называли эту часть стены Murus ruptus, и поныне она зовется Muro Torto. Когда Велизарий перед началом осады хотел исправить это опасное место, римляне отсоветовали ему это делать уверив его, что это излишне, так как апостол дал им обещание лично охранять стену в этом месте. И в день приступа так же, как и позднее, готы пощадили Murus ruptus. Прокопий изумляется, почему враг, все время — днем силой, а ночью хитростью — старавшийся взобраться на стены, не воспользовался тем местом стены, которое было для этой цели особенно благоприятно.