Черное копье - Ник Перумов

– Такое право надо заслужить, – также с ледком в голосе ответил Берель.

– Как? Ковать? Так ты никогда не узнаешь, каковы мы в деле!

– Ну отчего же? – усмехнулся Берель. – Через четыре дня род Харуз устраивает состязания в воинском искусстве. Принять участие может каждый. На главный приз вам рассчитывать не приходится, но показать себя – почему нет?

– Почему это не приходится? – с высокомерным выражением осведомился Торин.

– Главный приз победителю, если он человек, – принятие его в род и красавица жена, – вновь усмехнулся Берель.

– А если нет? – спросил, загораясь, Торин.

– Почёт, известность, уважение, а главное – внимание Вождя.

– Тогда мы тем более примем участие, – спокойно сказал Малыш. – Однако это ещё через четыре дня, а где нам сейчас приклонить голову?

– Об этом позаботится Нефар. – Берель ударил в небольшой бронзовый гонг. На пороге появился юноша-ангмарец, высокий, темноволосый. Берель коротко приказал ему найти свободное место для «новых друзей», как он выразился. Нефара при этом он назвал братом.

– Вы тоже станете нам братьями, – обратился он к гномам и хоббиту, – когда дадите клятву. А насчёт кузни – всё же подумайте. Там от вас будет больше всего пользы.

Они уже выходили, когда Берель, странно улыбнувшись, вдруг задержал их.

– Конечно, мне ничего не стоило допросить вас поодиночке, – негромко сказал он, усмехаясь. – Но я достаточно знал о вас и без этого.

Нефар долго водил их по улицам городка, пока не устроил на втором этаже какого-то склада. Выходец с Запада, он хорошо говорил на всеобщем языке, хотя знал ещё добрых пять-шесть наречий, что были в ходу у сторонников Олмера. На вопросы он отвечал не очень охотно, зато кратко и точно. «Как давно был основан этот город?» – «Одиннадцать лет назад, когда Вождь решил окончательно обосноваться здесь». – «Жили ли здесь какие-либо племена?» – «Нет, тут была пустая земля, леса Ча не пропускали сюда никого». – «Как же прошёл Вождь?» – «На то он и Вождь, что перед ним все расступаются». – «А сам ты откуда?» – «С Запада, мой дом в Ангмаре…»

Осмотрев просторное, хоть и изрядно пыльное помещение, Малыш поинтересовался, где им брать еду.

– Пока вы не дали Клятву, еду вам придётся покупать, – сказал молодой ангмарец. – Зато потом все будет бесплатно, из воинских магазинов, и кроме того, если будете работать – получите за сделанное золотом. У нас не скупятся на мастеров.

– А пойдёшь ли ты на состязания, что устраивает род Харуз? – поинтересовался Торин.

Ангмарец утвердительно кивнул.

– Мы хотим помериться там силами, – заявил Малыш. – Как туда попасть?

– Я зайду за вами утром того дня, – пообещал Нефар.

Три дня друзья ничего не делали – отъедались, отсыпались да гуляли по городу, прислушиваясь, присматриваясь и припоминая. Неприятно удивил их пришедший на следующий день Нефар, порученец Береля, – слова пропуска, переданные для них, действовали только до городских ворот. За частоколом уже требовались иные.

Нефар же зачастил к ним, в свою очередь расспрашивая и выслушивая…

Наступил день состязания. Друзья сумели привести себя в довольно приличный вид – одежда была отстирана, оружие начищено, гривы у пони расчёсаны и заплетены.

В густой, пёстрой толпе они неспешно ехали по просёлочной дороге, ведущей на юго-восток. Род Харуз обитал в полудне пути от города; по пути Нефар рассказывал им правила состязаний.

– Там есть обычные виды, – говорил он, – как стрельба из лука, например. Мишень постепенно уменьшают и относят всё дальше и дальше. Есть игра копьём – нужно на полном скаку прокинуть его через узкое кольцо. Есть для мечников, для владеющих топорами, кистенями, ножами…

– А единоборства? – спросил Торин.

– Только на деревянном оружии. В полном доспехе. Короче, вместо мечей – палки. Но броня настоящая. Желающих выкликают из толпы. Просто выходишь, переступая черту.

Род Харуз оказался многочисленным истерлингским племенем, постаравшимся на славу принять гостей. На обширном поле появились лёгкие подмостки с шатрами, украшенными флагами. Множество гербов различных колен и домов. И в центре каждого герба хоббит видел небольшой белый круг с чёрной трёхзубой короной. Мало было голубых и золотых цветов – предпочтение отдавалось резким чёрным, красным, жёлтым краскам. Народ заполнял пространство вокруг очерченного на земле громадного круга; род Харуз, как хозяева, собрался по правую руку от самого высокого помоста, на котором зоркий хоббит заметил Береля в окружении не знакомых ему людей.

До этого уже были песни, и лёгкое угощение, и суета распорядителей; но главный пир и пляски ожидали гостей после выявления достойнейших.

Нефар вполголоса рассказал друзьям, что род Харуз пришёл сюда из Великой степи, проиграв бой могучему племени, клану потомков Хамула, Чёрного Истерлинга, чьё имя когда-то наводило ужас на всех обитателей зелёных равнин, перед которым дрожал молодой в те годы Гондор. Род Харуз потерял множество мужчин и, устраивая такие состязания, возмещал потери.

Хоббит уже заметил, что все обитатели цитадели делились на пришедших сюда поодиночке и большими родами. Одиночкам надеяться было не на кого, они тянулись друг к другу, и возникали братства, скреплённые дружбой прочнее, чем иные роды связывало кровное родство. Немало было таких, кто не вступил в войско, а трудился на земле или у ткацкого станка, обретя наконец желанное спокойствие. Здесь никому не давали пропасть. Иноземные купцы не допускались сюда; почти всё потребное цитадель производила сама, ибо земли её были тучны, урожаи изобильны, леса богаты дичью, а реки и озёра рыбой.

Но вот грянули трубы, и величественный старый истерлинг, с белоснежными седыми волосами и почти коричневой кожей, выехал из рядов на великолепном коне под роскошной попоной. Он заговорил, но на наречии цитадели; друзьям пришлось довольствоваться переводом Нефара. Вождь рода Харуз приглашал всех к честной борьбе. Пять прекрасных девушек ждут лучших из лучших бойцов Свободных народов. Все, оставшиеся без родни, угла и крова, – выходите!

Сначала объявили состязание стрелков. За ними должны были последовать копейщики, потом – каждый сможет показать «удивительное», как выразился Нефар, такое, что ещё не видели. А потом – единоборства…

Бубны и трубы. Клики глашатаев. Людское море взволновалось, и черту стали переходить решившие показать себя. Остро и горячо стало в груди Фолко, и он шагнул за черту, получив от Торина вместо напутствия крепкий хлопок по плечу.

Однако, когда среди трёх с лишним десятков соперников он увидел добрую дюжину хазгов, его уверенности поубавилось.