Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов

В воскресенье у Ани – сдвинувшийся на декабрь День рождения. Что она хочет в подарок – дочка еще не придумала, а из приглашенных гостей – только мальчик Володя, с которым она познакомилась на Празднике воздухоплавания.

Вот и гуляют Лазаревичи по столичному граду Питеру.

Прошли мимо Аничкова моста, где укрощали огромных коней серые от инея юноши. На шумный и многолюдный Невский они сворачивать не стали и продолжили медленную прогулку вдоль реки.

Возле моста вмерзла в лед большая баржа с дымящей кирпичной трубой и надстройкой, на которой располагались торговые помещения. Внутрь входили люди, вынося на выходе свертки, из которых торчали рыбьи хвосты, иногда слабо пошевеливающиеся. Этакий магазин живой рыбы. У входе торчали бревнами огромные замороженные рыбины, которые Аня сначала приняла за деревянные. Даже сбегала потрогать. Нет, настоящие.

Чуть дальше рабочие заливали каток.

Вообще, несмотря на будний день, праздно прогуливающегося народа было довольно много. Хотя не сравнить с толчеей современного Питера.

Лазаревичи хотели выйти к Летнему саду – просто стало интересно, как там зимой – но спутали берега, так что Летний сад оказался через Фонтанку от них.

Они остановились передохнуть, подышать морозным воздухом и полюбоваться длинным желтым зданием классического стиля.

Неподалеку, возле гранитного парапета, стоял и грустил остроносый молодой человек, в меховой шапке и расстегнутой шинели, под которой виднелся зелено-желтый мундир. Впрочем, грустил он недолго: воровато оглянувшись, человек – скорее всего, студент – достал из кармана серебряную стопку, налил в нее прозрачную жидкость из маленькой бутылки и залихватски опрокинул в рот. Судя по сразу повеселевшему лицу, в бутылке была не минералка. Студент выпил еще одну порцию и, покачиваясь, удалился.

– Папа! А мне так можно?

На льду Невы кипела жизнь: туда-сюда перемещался народ, рабочие укладывали прямо на лед что-то, издалека похожее на рельсы – "Трамвай будут пускать", хмыкнул про себя Руслан – пронесся конькобежец, держащий в руках бамбуковую рамку с натянутой тканью.

Но Аня имела в виду немного: по длинным ледяным дорожкам, пересекавших реку тонкими нитями, с берега на берег ездили деревянные кресла на полозьях. Не сами, понятное дело: кресла толкал сзади специальный человек, а ля рикша.

– Садись, барин, – подкатил к ним кресло мужик в потертом полушубке, – За копейку перевезу.

– Юля?

Юля посмотрела на тяжело дышащего "рикшу".

– Нет, знаешь, как-то не хочется.

– Мама!

– Если хотите, можете с папой покататься.

– Нет! – тут уже был против Руслан.

Бросать жену одну он не собирался.

– Руслан, не переживай, я вас здесь подожду, – Юля взмахнула муфтой, – Все в порядке, никто меня не тронет.

Лазаревич заколебался. С одной стороны, не хотелось рисковать Юлей, с другой – лишать прогулки Аню, у которой и так мало радостей…

– Ладно, – нашел он компромисс, – Прокатимся, но недалеко. Сможешь нас развернуть… вон оттуда? – спросил он у мужика.

– Конечно! За пятачок – откуда скажете.

– Была же копеечка?

– Так за особенный заказ.

– Ну как?

– Здорово!

Аня откровенно наслаждалась катанием: на сам едешь, а тебя везут, здорово! Руслану портили удовольствие две вещи: запах чеснока от ледяного рикши, который пыхтел позади, толкая кресло и то, что Юля осталась одна.

Он оглянулся. Тонкая фигурка жены одиноко чернела в стороне от спуска на лед. Правильно, и на людских глазах, никто не нападет, и не в толпе, никто не подкрадется.

– Разворачивать, барин?

– Разворачивай.

Руслан отвел взгляд от Юли на одну секунду, но когда кресло повернулось в сторону берег, жена уже была не одна.

Рядом с ней как будто ниоткуда появился человек.

Глава 35

Юля смотрела, как ее любимые муж и дочка, весело смеясь, катят по льду на диване-санях, этакой ледовой рикше.

"Господи, Руслан, Аня, как же я люблю вас!"

Она переступила с ноги на ногу.

"Забавно. У меня нет уже желания менять что-то в истории, зато оно появилось у Руслана. Правильно. Нужно попытаться остановить войну, но только ему. Не мне. Будем честны сами с собой, Юлия Николаевна, фантазия у вас хорошая, а вот воплощение придуманного в жизнь – это к мужу. Он может. Он сможет. Руслан умный и осторожный… Вмешиваться в историю – вещь, оказывается, рискованная. Чуть не туда шевельнешься – и конец. Шпионы, грабители, убийства… Никто тут не обязан нас любить, только потому, что мы – из будущего. Маньяк еще этот…"

Как назло, именно на этой мысли за спиной заскрипел снег под чьими-то сапогами. Юля шарахнулась в сторону, выставив муфту в сторону опасности.

Высокий молодой военный. В шинели, каракулевой шапке, похожей на кубанку. Сбоку покачивалась сабля.

– Добрый день! – заулыбался незнакомец.

Незнакомец ли? Лицо почему-то казалось именно что не совсем чужим.

"Кто это? И где я его видела?"

– Вы меня не узнали? А вот я вас сразу заприметил, – офицер щелкнул каблуками, – Поручик Торопецкий…

– Который все время торопится, – вспомнила встречу на авиапразднике Юля, – Праздник воздухоплавания.

– Совершенно верно! Я вижу, что тоже запал вам в душу!

– И как всегда торопитесь.

– То есть, если я не буду спешить, то могу надеяться на место в вашем сердце.

– Мое сердце полностью занято мужем и дочкой.

– Мужем? Тот самый мексиканский стрелок? И где же он? Наверняка сверлит меня ревнивым взглядом?

– Возможно даже, – улыбнулась Юля, – поверх ствола верного винчестера.

Общаясь с поручиком, невозможно было оставаться серьезной. Даже плохие мысли улетучились все как одна.

"Маньяки в фильмах – все как один обаятельные люди, на которых никогда не подумаешь…" – проникал в голову одна гаденькая мыслишка.

"Ну нет. Не будет же он резать меня на глазах у десятков гуляющих. Я сопротивляться буду. Да и Руслан рядом".

Юля бросила быстрый взгляд в сторону невского льда, не упуская из вида поручика. Руслан с Аней уже вернулись и сейчас быстрым шагом приближались к ней.

– А вот и муж.

– Руслан Лазаревич, инженер автомобильной фабрики господина Фрезе. С кем имею дело?

– Поручик Торопецкий, но, прошу заметить, никаких дел я с вами не веду.

Поручик окинул Руслана взглядом и приободрился: роста они были одинакового, но меховая шапка и лохматая шуба Юлиного мужа не шли ни в какое сравнение с гусарской формой Торопецкого.

– Руслан, ты помнишь, я рассказывала? Гусар, с которым я встретилась на празднике?

– Помню, помню…

Руслан пристально посмотрел на поручика, и между ними как будто проскочила искра взаимной неприязни.

Незваный поручик был безукоризненно вежлив, но именно этим и вызывал раздражение.

Есть такая категория людей, которые вежливо улыбаясь и исключительно культурно выражаясь, могут так оскорбить, что либо стоишь и молчишь, либо сразу бьешь. После чего, упав с разбитым лицом, они встают и принимают позу оскорбленной невинности, мол, нельзя бить только за слова. Как будто нет таких слов…

Руслан, как человек спокойный, обычно таких "остроумных" просто игнорировал. К сожалению, не всегда это возможно. Например, если задели твою жену.

Два раза Руслан дрался из-за таких вещей, в молодости, не сдержав себя. Один раз чувствительно огреб по собственной физиономии. И один раз поимел неприятности с милицией, потому что юморист нарвался на ответную "шутку", обиделся уже сам, полез в драку и потерял два зуба и стакан крови из носа.

Здесь так поступать нельзя. На дуэль не вызовет, а вот в суд подать – как фисгармонию из церкви пропить.

– Вы напрасно держите такую очаровательную супругу взаперти, господин Лазаревич. Домострой сейчас не в моде. Или в Америке все иначе?

– Разумеется, иначе.

Руслан не стал говорить, что в "Америке", сиречь в будущем, все, в принципе, так же. И неотразимые "мачо", искренне считающие себя счастьем для любой женщины, встречаются ничуть не реже, чем здесь. Разве что там им смелости придают деньги или папино положение, а здесь – форма и звание дворянина. В любом случае, они считают себя элитой, от одного взгляда которой должна быть счастлива любая женщина "низшего" положения. А муж… А что муж? И вообще, кто такой муж?

– Может быть, – поручик сделал вид, что разговор с Русланом закончен и обратился к Юле, – вы позволите вас когда-нибудь угостить…

Взгляд поручика сразу напоминал, что Торопец находится совсем рядом с Ржевом.

– Я, – Юля все прекрасно понимала, – предпочитаю, чтобы меня угощал исключительно муж.

– Я и его могу, – поручик повернулся к Руслану и характерно ухмыльнулся, – угостить.