Клиентоцентрированная терапия - Карл Роджерс

Исследования подобного рода означают только самое начальное понимание процесса групповой терапии. Многие вопросы остаются без ответа. Окажется ли очевидным единообразие моделей, предложенных этими двумя исследованиями, при распространении данного терапевтического подхода на группы, состоящие из людей совершенно разного типа? Какой должна быть модель деятельности группы, продолжающей занятия до тех пор, пока каждый человек не почувствует, что он ничего больше не может извлечь из этого опыта? Что можно сказать о содержании и важности высказываний? (Впрочем, никакое исследование не может ограничиваться лишь тем, о чем люди говорят на занятиях групповой терапией, хотя анализ содержания протоколов должен, несомненно, давать богатую информацию о жизненных проблемах взрослого человека.) Возможно ли осуществлять отбор людей, наиболее подходящих для того, чтобы извлечь пользу из опыта групповой терапии? Некоторые из этих вопросов могут быть затронуты дальше, другие же будут ожидать прояснения в ходе дальнейшего исследования.

Групповой терапевт

По-видимому, наилучшей подготовкой для проведения группоцентрированной терапии является практика индивидуальной клиентоцентрированной терапии. Различия между этими двумя практиками в основном затрагивает методику, а это опять возвращает нас к необходимости понимания значимости установок терапевта. В обеих ситуациях, чувства, которые терапевт испытывает к людям, его уверенность в их способности быть ответственными за самих себя, его готовность пресечь любые попытки навязать пациенту мнение, что точка зрения терапевта на ситуацию является привилегированной, — все это является фундаментальными принципами работы как с индивидами, так и с группами. Однако групповая ситуация налагает на терапевта некоторые новые требования. Теперь он должен быть восприимчивым к целой группе людей, а не к одному человеку; он должен быть способен распознавать и объективно управлять пересекающимися потоками эмоций, распространяющимися в группе; он должен прояснить для себя свое отношение к членам группы для того, чтобы с неизменным пониманием отвечать каждому. Наиболее вызывающий новый элемент в групповой ситуации состоит в возможности реализовать терапевтический потенциал самой группы. Целью является именно групповая, а не индивидуальная терапия в группе. Если терапевт достаточно опытен, группа становится терапевтическим агентом и сама задает ритм работы, терапевтические последствия которой куда более значительные, чем в результате усилий одного терапевта.

Члены группы сами принимают на себя роль терапевта; важность такой роли группы для всего терапевтического процесса будет обсуждаться в следующем разделе этой главы. Здесь же мы проанализируем некоторые из отличительных характеристик деятельности терапевта в группе, используя результаты исследований и иллюстрации из стенографических протоколов.

Терапевт стремится понять, что говорит и чувствует каждый член группы, и, чтобы передать это понимание группе, он подталкивает каждого индивида вперед в его самоанализе. Телшоу (88) показал на основании систематического и обширного анализа протоколов, что наиболее продуктивными высказываниями терапевта являются те, которые ориентированы на простоту восприятия сказанного, переформулировку содержания и прояснение настроений. Высказывания такого рода сопровождаются все более глубоким исследованием со стороны членов группы. Эти высказывания имеют тенденцию ослаблять страх перед ситуацией й "дают волю" каждому члену группы, если он стремится более ясно понять самого себя. Данные указывают на то, что, хотя высокая степень взаимодействия терапевта с членами группы чрезвычайно зависит от степени активных действий членов группы, наибольшую пользу из опыта групповой терапии получают те, к кому терапевт не обращается с директивными высказываниями. Исследования еще не подтвердили этого вывода, но, вероятно, подобные высказывания придают уверенность как раз тому члену группы, который не принимал участия из боязни, что его участие может причинить ему вред. По отчету о занятиях, приведенному в начале главы, можно получить представление о том, что именно терапевт предпринимает в этом отношении.

Очень важно задать темп и стимулировать согласованность действий участников. Существует, вероятно, оптимальная степень участия терапевта. Телшоу предложил понятие меры разногласия в группах и показал, что степень разногласия является зависимой от степени участия терапевта переменной. Терапевт не является пассивным членом группы; он должен задавать в ней основной тон. Если он слишком часто устраняется от участия, то разногласия усиливаются, а анализ эмоций становится для членов группы все более сомнительным. Ниже приведен короткий отрывок из отчета о занятии групповой терапией, хорошо иллюстрирующий, каким образом члены группы могут помешать одному из них держаться темы, тем самым помешав ее полному рассмотрению.

Мисс Белл: Я не слишком много знаю чем здесь живет общество. Знаю лишь несколько человек, но я не часто бываю в обществе, потому что не особенно интересуюсь танцами и тому подобными вещами.

М-р Льюис: Гм-м. А как вы обычно развлекаетесь и отдыхаете?

Мисс Белл: О, я иду в кино или читаю.

Руководитель: Гм-м.

Мисс Белл (нервно смеясь): Иногда я играю в карты — это все.

Группа: (Смех.)

Мисс Белл: Да... (длинная пауза).

М-р Льюис: Ну,... а вам нравится встречаться с людьми?

Мисс Белл: Да... я, но... (пауза).

М-р Хардинг: Вы считаете, что вы себя правильно ведете?

Мисс Белл: Что?

М-р Хардинг: Вы думаете, что вы себя правильно ведете...? (Заминка]

Мисс Белл: Нет, я знаю, что нет,,» потому что я знаю, что я не прилагаю никакого усилия ... к тому ....

М-р Льюис: Ну, конечно, эти вещи ... гм-м ... весьма своеобразны, не правда ли (прочищаетгорло), что вы всегда ведете себя подобным образом. Ведь вы не можете вести себя иначе, потому что нечто останавливает вас ... я очень интересовался этим одно время. В прошлом году мальчик, девятнадцатилетний мальчик (прочищает горло), живущий недалеко от меня, он — шизофреник... Он очень хорошо приспособился к ситуации. Но потом он принял необдуманное решение. И ... и очень ... поучительно наблюдать, как он пытается преодолеть обстоятельства. Он хочет бывать в обществе и не может осуществить это. Но это не потому, что ему не хочется. Он просто не мог бы... (прочищает горло). Ну, это та же ситуация, что и у вас, не правда ли, Дороти?

Мисс Белл: Нет. (Группа напряженно смеется.)

М-р Льюис: Ну хорошо, ей что-то мешает.

Несмотря на то, что терапевт должен активно следить за тем, как развиваются настроения в группе, и выражать понимание и одобрение того, что высказано, он не может быть настолько активным, чтобы доминировать в группе. По нашему мнению, поведение терапевта должно заключаться в том, чтобы немного отсрочить свою реакцию, дать возможность членам группы исполнить роль терапевта. Если, как это часто происходит, какой-то член группы подбадривает других и реагирует таким образом, что говорящий, может продолжить свой анализ, терапевт может не вмешиваться. Но если какое-то важное чувство остается нераспознанным или если остальные участники создают непрерывные помехи, не воспринимая настроения кого-то из членов группы, и тем самым не дают ему высказаться, то терапевт должен вмешаться в разговор. Исследования показывают, что степень активности терапевта меняется от встречи к встрече, но на протяжении занятия нет тенденции к снижению его активности. Напоминая о цели терапевта, можно указать и на то, когда именно он должен быть активным, а когда Он должен позволить занять свое место кому-то из членов группы: цель состоит в том, чтобы поддерживать в группе устойчивую атмосферу доверия и понимания, в которой угроза индивиду минимальна и существует максимум безопасности для самоанализа. Рекомендация, таким образом, состоит в том, чтобы терапевт умело управлял своим поведением, обеспечивая достижение упомянутой цели.

Телшоу установил ряд других интересных моментов, проявляющихся в роли группового терапевта. Хороший показатель "группоцентрированности" терапии может быть найден в корреляции между активностью члена группы и терапевта. Для группы, которую он изучал, коэффициент корреляции между числом высказываний членов группы и числом реакций терапевта составлял 86. Чем ниже корреляция, тем меньше терапевт подчинен инициативе группы. Неожиданность результатов данного исследования состоит в том, что переформулировка терапевтом содержания высказывания является терапевтически более эффективной, чем простое выражение восприятия или рассуждение о чувствах. Превосходство над непосредственным восприятием ("гм-м", ия вижу", "я понимаю" и т.п.) не удивительно, но рассуждение о чувствах долгое время считалось наиболее полезным видом реакции терапевта. Относительная неадекватность рефлексии над чувством может зависеть от уровня интерпретативности этой рефлексии, выходящего в данный момент за пределы поля восприятия индивида. Тел-шоу анализирует эти предположения дальше и демонстрирует, что индивиды, которые не извлекли пользы из опыта групповой терапии, чаще всего реагировали на прояснение чувств с помощью утверждений, носящих явно оборонительный характер ("амбивалентное восприятие интерпретации, отказ от прояснения, проявление смущения, оборонительные замечания и отклонение от обсуждаемой темы"). Они, очевидно, воспринимали рефлексию над чувством как угрожающую им и стремились в известной мере защитить свою теперешнюю самоорганизацию. Эти проблемы необходимо анализировать дальше применительно как к групповой, таю и к индивидуальной терапии.