Судьбы водят хоровод - Лана Барсукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Солдафон», – раздражалась Раиса. Но зато ей светило стать генеральшей. Ради этого можно было и потерпеть.
Однако терпеть с каждым днем становилось все труднее. В доме воцарилась атмосфера скрытого конфликта. Дело в том, что дочь Раисы, миловидная Настя, приняла отчима в штыки. Это были штыки, раскаленные добела и смазанные ядом кураре. Настя громко фыркала на призывы Алексея к порядку и всячески демонстрировала свое пренебрежение к нему.
Оставшись наедине с матерью, она искренне интересовалась:
– Ма, ты че? Ты куда смотрела? Он же дубовый.
– Паркет тоже дубовый. Однако же ценится.
– Тогда давай его на пол положим и будем ходить по нему.
– Прекрати! Я прошу уважения! Он мой муж!
– Ну, это временно, – бурчала Настя. – Надолго тебя не хватит.
И ведь как в воду смотрела. Терпеть Алексея становилось все труднее. Сначала Раиса черпала силы в зависти подруг. Первые месяцы замужества были самыми приятными. Каждый день Раиса вспоминала кого-нибудь из друзей и родственников, кто еще не знал о том, как удачно она вышла замуж. «Без пяти минут генерал», – так скромно характеризовала она нового мужа. На том конце поздравляли, плохо скрывая замешательство и зависть. Это был звездный час Раисы.
Но потом все привыкли к новости, и зависть выдохлась. Алексей же каждый день был рядом. Он ел, смотрел телевизор, разговаривал и во всех своих проявлениях раздражал Раису и бесил Настю.
Раиса крепилась, примеряясь стать генеральшей. Ей так к лицу пришлось бы это звание. Она мечтала, как вместе со званием в ее жизнь придут служебная машина, солдат для мытья окон, смешные селфи в генеральской папахе. И ей снова начнут завидовать подруги и родственники, ошеломленные генеральским званием. Ну разве не стоило ради этого потерпеть занудство настоящего полковника?
Возможно, она бы дотерпела, и ее хрустальная мечта исполнилась бы. Но в жизни многое зависит от случая.
В какой-то злосчастный день ее пригласили на встречу выпускников их института. Разумеется, Раиса пошла. Ей хотелось продемонстрировать свою неувядающую красоту и предъявить новость о муже, который почти генерал.
Там она встретила Виктора. После развода они не общались, лишь Настя встречалась с отцом, но никогда ничего не рассказывала матери. Теперь Раиса поняла, почему Настя молчала. Дочь жалела мать. Виктор был почти прекрасен. Он повторно женился, выглядел молодцевато и вообще производил впечатление человека, который нашел свой путь.
Узкой компанией поехали домой к старосте курса и, расположившись на полу, дошли до кондиции, когда душа просит песен. Гитару, разумеется, вручили Виктору. Тут Раисе стало совсем плохо. Это были не просто песни, хорошие или плохие, это были гимны молодости. Тети и дяди улетали мыслями в те годы, когда они были тонкие и звонкие, а планы на жизнь – сочные и яркие. Теперь сочными стали их тела.
Привлекательный мужчина, извлекающий из гитары звуки молодости, имеет убойную силу. Раисе казалось, что это не гитара, а дудочка крысолова. Все пойдут за ним, стоит ему только свистнуть. И она в том числе. Но он не свистнул. Смотрел на нее оскорбительно равнодушно.
Домой Раиса вернулась в отвратительном настроении. Скинула сапоги, так что они разлетелись к разным стенкам, и пошла на кухню варить себе кофе.
На кухне сидел Алексей. Может быть, если бы в тот вечер он уже спал, их семейная жизнь покатила бы дальше. Но он не спал.
– Кофе будешь? – буркнула Раиса.
– После отбоя я кофе не пью.
– При чем здесь твой отбой? Мы не в казарме.
– Порядок везде нужно соблюдать. Кстати, я оставил тарелку, которую не помыла за собой Настя. Завтра будет есть из грязной тарелки, прошу тебя проследить за этим.
– Хрен тебе, а не грязная тарелка! – закричала Раиса.
Алексей почувствовал, что в его лице оскорбили все российское офицерство. Он покраснел и вышел из кухни.
И даже в этот момент их утлое семейное суденышко еще могло избежать крушения. Раиса решила досчитать до десяти и успокоиться. Через полчасика эмоции улягутся, и все вернется на круги своя.
Все решил случай. Она услышала в коридоре какую-то возню. Выглянула и увидела, что Алексей выставляет по линеечке ее разбросанные сапоги. Это стало последней каплей.
Гримаса гнева исказила ее лицо.
– Зачем ты трогаешь мои сапоги?
– Обувь надо содержать в порядке.
– Оставь сапоги, не прикасайся к ним, – зашипела Раиса.
– Может, и тебя мне оставить?
– Сделай милость!
Так просто и быстро завершилась история с замужеством за почти генералом.
* * *
Шли годы. Новые достойные варианты не подворачивались. Настя выросла и стала жить своей жизнью. Это нормально: молодые устремлены в будущее, они отрезают родителей, как ракета отстреливает топливные отсеки.
Одиночество холодной каменной плитой легло на сердце Раисы. Ночами она ворочалась в постели и прокручивала свою жизнь в поисках ответа на вопрос: где она ошиблась? Почему все сложилось не так, как хотелось? Ее душило чувство несправедливости. Вокруг сновали женщины с благополучными судьбами. У одной муж архитектор, у другой хирург, у третьей вообще чиновник из мэрии. И ведь эти женщины в подметки ей не годились. Раиса превратилась в ходячий счетчик женских недостатков. Она зорко подмечала, что кто-то вовремя не покрасил волосы, кто-то не выщипал брови, а кто-то вообще живет без маникюра и, страшно сказать, без педикюра. А как они одеваются? Срочно всех табунами гнать на «Модный приговор». И там прилюдно расстреливать.
Коллекционирование чужих недостатков и шлифовка собственной внешности стали манией Раечки. Она совершенствовала лицо и тело с такой самозабвенной страстью, с какой Микеланджело работал над своими творениями. Однако разница состояла в том, что великий итальянец работал на вечность, а Раечка понимала, что время работает против нее.
Человек, думающий о вечном, успокаивается, потому что в масштабах бесконечности все тревоги и страсти кажутся мелкими и незначительными. Но человек, воюющий со временем, вцепившийся в настоящее, обречен на страдания. Он знает, что проиграет, и эта мысль отравляет его жизнь.
Раиса каждый день делала маски для лица и гимнастику для тела, что, конечно, приносило свои плоды. Она выглядела ухоженной женщиной, явно моложе своих лет. Это было ей необходимо не столько для поиска новых мужчин, сколько для защиты от окружающих, которых Раиса подозревала в жалости к себе. Служение своей красоте стало
