Жар желания - Джулия Гарвуд

— Я также видел, как тебе хорошо в обществе детей. Что они делали?

— Играли в игру, которую сами изобрели, и мне было весело.

— Что тебе нужно сделать для завершения проекта?

— Я перечитала правила, чтобы ничего не пропустить. Мой сценарий должен быть отправлен не позже пятого. То есть в пятницу. Если сценарий войдет в первую пятерку, меня известят, и у меня есть еще неделя, чтобы отослать фильм.

Сэм как раз добрался до въезда на шоссе:

— Сколько придется ждать, чтобы узнать, попала ли ты в первую пятерку?

— До шести недель. Поэтому я должна успеть с фильмом.

— По крайней мере на этот раз тебе не придется вдыхать токсичные отходы.

— Верно. Да и сюжет куда веселее. Удивительно, что Малер дал мне эту возможность. Вряд ли меня можно назвать его любимой студенткой.

Несколько миль они ехали молча.

— Кто-то подъезжал к дому ночью? — неожиданно спросила она.

— Нет.

— Ты бодрствовал?

— Именно, — улыбнулся он.

— Как думаешь, почему они не вернулись? — сказала Лайра таким тоном, словно спрашивала, почему гость, грубо проигнорировав правила хорошего тона, не явился к ужину.

— Может, посчитали, что в доме слишком людно. Не волнуйся, они не исчезнут. Обязательно вернутся…

— Не слишком утешительные новости.

Лайра положила ногу на ногу, и Сэм машинально залюбовался их длиной и стройностью. Вспомнил, как она обхватывала его ногами, когда он входил в нее…

Сэм откашлялся. Как часто, по словам психотерапевтов, мужчины думают о сексе? Каждые десять секунд? Двенадцать? С тех пор как они с Лайрой познакомились, он ни о чем другом не думает.

— Давай сосредоточимся на том, что знаем, — предложил он. — Тебя пытались убить четверо разных людей. Двое в тюрьме, без права выхода под залог, а еще двое вломились в твою квартиру. Возможно, те же самые, что проезжали мимо дома Джиджи. Прошу заметить, это только версия.

— Надеюсь, это правда. Иначе получилось бы, что меня пытаются убить шестеро. Ты что, полагаешь, кто-то нанимает киллеров специально, чтобы покончить со мной?

Сэм, смеясь, перестроился в другой ряд.

— Нет, я так не думаю.

Лайра вновь помрачнела.

— Что я им всем сделала?

— Уверен, тут нет ничего личного. Мы знаем, что те двое, которых арестовали, работают на Майкла Флинна. Он ирландский эмигрант и давно известен, как крестный отец большой лос-анджелесской банды. Отмывание денег, проституция, взятки должностным лицам, но никаких наркотиков. До этого момента он умело отмазывался от всех обвинений. Детектив О'Малли сообщил, что он добровольно приходит в участок на допросы.

— Я хотела бы присутствовать хотя бы на одном. Это возможно?

— Почему бы нет? Можешь наблюдать и слушать по ту сторону стекла. Но не имеешь права ничего ему говорить и позволять, чтобы он тебя видел.

— Значит, о том, чтобы пристрелить его, не может быть и речи.

— Такова моя работа, солнышко.

— Думаешь, он что-то скажет?

— Нет.

— Так к чему трудиться?

— Потому что детектив О'Малли хочет дать Флинну кое-какую информацию. Посмотрим, как он ее использует. Мы знаем большинство его деловых партнеров, может, он даст нам кое-какие наводки.

Сэм позвонил и договорился, что они приедут на допрос Флинна.

Когда он закончил разговор, Лайра поспешно сменила тему.

— Почему я не могу вернуться к себе на квартиру? С таким телохранителем, как ты…

— Нет.

— Но почему? — упрямилась она.

— Я желаю спокойно проспать всю ночь, без того, чтобы меня взорвали или пристрелили. Нужно подумать и о других жильцах. Лучше, чтобы никто не знал, где мы живем.

Аргумент веский. Лайра не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за нее.

— Ладно, — неохотно выдавила она.

— Тебе нужно что-то забрать из квартиры?

— Нет. Я взяла чистую одежду из чулана в доме Джиджи.

— Значит, нам не нужно возвращаться в кампус?

— Сегодня нет, но…

Ему точно не понравится то, что сейчас последует…

— Мне нужно сменить карту памяти в парке.

— Черт возьми, нет! — взорвался он. — Туда мы не вернемся.

— Сэм…

— Знаю, ты умираешь от любопытства и хочешь узнать, кто посадил цветы…

— Это не просто любопытство, — запротестовала Лайра. — Я смогу что-то сделать с материалом. Короткометражку, например. Только дай мне поснимать еще неделю. — Я прошу всего неделю, потом сниму камеру, и всему конец.

— Нет, — уже тверже повторил он.

— Что, если я куплю новое снаряжение для камеры и заменю то, что установлено в парке? Я могу выбрать то, что с большим объемом памяти и долгоиграющим аккумулятором. Если бы запись велась пару недель без перерыва, мне не пришлось бы так часто ездить в парк.

— Почему ты не сделала этого с самого начала, чтобы не карабкаться каждый раз на холм?

— Я хотела пользоваться своей камерой, она дает такое четкое изображение! Но готова поменять ее, если ты позволишь мне раза два съездить в парк.

— Я подумаю.

Лайра нетерпеливо заерзала на сиденье.

— Сэм, боюсь, мне придется кое-что тебе напомнить. Работа телохранителя — защищать подопечного. Не он устанавливает распорядок. Я еду в этот парк, с тобой или без тебя.

Он не рассмеялся, хотя глаза улыбались.

— Вот это мило.

— Что именно?

— То, что ты думаешь, будто можешь командовать.

Ладно, она блефовала, но почему это так его забавляет?

Лайра смотрела в окно на мелькающие пейзажи и мысленно составляла пункт за пунктом график расследования.

Когда машина въехала в Лос-Анджелес, она вспомнила о дворовой распродаже. Тот, кто пытается убить ее, каким-то образом связан с этой распродажей. Наверное, Флинн считает, будто у нее имеется что-то, принадлежащее ему.

Когда она второй раз сказала об этом Сэму, тот покачал головой:

— В этих книжках не было ничего особенного.

— Но может, они думают иначе?

Сэм оперся локтем о подлокотник. Она взяла его руку и повела пальцем вверх, обводя шрамы.

— Ты получил это, когда спасал Алека?

— Нет, это регби.

Она решила, что Сэм сочиняет, пока он не поднял вторую руку.

— Вот эти шрамы я получил, когда лез в окно, спасая Алека.

— Они выглядят куда хуже, — покачала головой Лайра. — Но ты больше не играешь в регби?

— Играю. Хороший способ выпустить пар.

— Ты слишком… спокоен, слишком расслаблен, чтобы играть в такую грубую игру. Игроки в регби агрессивны. Они…

Лайра осеклась, опасаясь оскорбить его.

— Они что? — настаивал Сэм, въезжая на полицейскую стоянку.

— Жестоки. На поле, конечно.

— Полагаю, ты права, — рассмеялся он.