Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты летала во сне? – услышал Рома.
– Ну да, – смутилась Алиса.
– Значит, ты еще растешь! Марго всегда говорит, что это к росту! Дед, а когда мы поедем в Сус?
– Только не сегодня! Я по горло сыт экскурсиями.
– А в Карфаген? В Карфаген ты тоже не поедешь? – испугался Рома.
– С огромным удовольствием остался бы здесь.
У Ромы глаза стали такие несчастные, что Алиса не выдержала:
– Не волнуйся, если Вадим не захочет, поедем с тобой вдвоем. Что за проблема? Но, уверена, он еще передумает. В конце концов, решить этот вопрос можно и завтра, правда?
– Правда!
День прошел, и ночью Вадим опять был с нею. Оба чувствовали себя на седьмом небе. Но ни слова не говорили о будущем.
Во вторник Вадим взмолился:
– Алиса, ты и вправду согласна завтра поехать с Ромкой на эту чертову экскурсию?
– А ты не хочешь?
– Ужасно не хочу. Прости, но опять целый день трястись в автобусе, чтобы увидеть очередные развалины… Ну их к бесу… Ты не обидишься?
– Да нет, конечно, не обижусь.
– Пойми меня правильно, мне необходимо побыть одному…
– Понимаю.
Что ж, пусть побудет один, поразмыслит… Интересно, что он надумает за этот день?
Они ехали на север страны. Тут было куда чище и цивилизованнее, чем на юге. Много зелени, городки утопали в цветах.
– Алиса, – Рома понизил голос, – можно я скажу тебе одну вещь?
– Валяй.
– Дед в тебя втюрился!
– Здрасте, с чего ты это взял?
– Он сказал…
– Что он тебе сказал? – удивилась Алиса. И в то же время обрадовалась.
– Не мне…
– Господи, а кому же?
– Он во сне…
– Во сне? И что же это было? – У нее замерло сердце.
– «Алиса, любимая…»
– Значит, ты подслушал, а теперь мне доносишь?
– Ты что? Как ты можешь?
– Извини, я пошутила. Просто я смутилась, понимаешь?
– А ты в него не влюбилась?
– Честно? Влюбилась.
Рома просиял:
– Значит, теперь вы поженитесь, да?
– Ох, Рома, все не так просто…
– Но почему?
– Не знаю даже, как тебе объяснить… От влюбленности до совместной жизни и женитьбы – дистанция огромного размера. У вас своя налаженная жизнь. У меня, в общем, тоже. Я люблю свою работу…
– Это из-за меня, да?
– То есть?
– Ну а если бы меня не было, ты бы с ним поженилась?
– Рома, ты же, по-моему, не дурак, что ты несешь? Еще вопрос, кого я больше полюбила…
– Алиса! Если бы ты знала, как я хочу, чтобы ты была с нами… ты такая…
– Ну это не от одной меня зависит.
– Я не понимаю! – возмутился мальчик. – Ты одна живешь, мы тоже одни. Послушай, ты, может быть, думаешь, что дед старый для тебя? Ничего подобного, за ним еще женщины бегают! Он еще ходок!
– Ты сказал – ходок? – ахнула Алиса.
– Да, так Марго говорит иногда: твой дед ходок… Может, я неправильно что-то понимаю?
– Да уж не знаю…
– Но ты… ответь, ты сама хотела бы жить с нами? Только не говори: видишь ли, Рома, все так непросто… Все просто на самом деле. Люди сами все усложняют. Ты скажи: да или нет.
– Раз ты так ставишь вопрос, то я отвечаю: да!
– Класс! Значит, все получится! Я знаю! Ты не бойся, у нас большая квартира, пять комнат! И дача! Дача у нас клевая, старая, большой участок, тебе понравится. Там можно во что хочешь играть… Алиса, а ты готовить умеешь?
– Готовить? Умею. И, говорят, неплохо.
– А любишь?
– Не особенно, а уж для себя совсем не люблю. Но для вас с дедом буду готовить с удовольствием, если тебя это волнует.
– Нет, я не про то… Понимаешь, у нас готовит Марго. И ей не нравится, когда вмешиваются…
– Понятно, только об этом еще рано думать, Ромочка. – Она потрепала его по волосам.
– Нет, не рано! Ты командовать любишь?
– Командовать? – удивилась Алиса.
– Ну быть самой главной в доме, например?
– Не знаю. Я так давно живу одна и командовать мне некем. А что, у вас Марго всем заправляет?
– Ну вообще-то, конечно, главный у нас дед, но Марго думает, что она…
– Что ж, оставим ее в этом заблуждении, – подмигнула Алиса. – Знаешь, я давно уже хотела, чтобы мною кто-то командовал.
– Нет, ты не такая, – покачал головой Рома. – Ты небось поподчиняешься-поподчиняешься, а потом устроишь путч!
– Путч? – расхохоталась Алиса. – А что, если будут меня очень притеснять, то я…
– Перейдешь в оппозицию, да?
– Ромка, ты меня уморишь! Ты что же, новости по телику смотришь?
– Конечно. Мужчина должен интересоваться политикой. А ты не смотришь?
– Только по необходимости. Но вообще-то терпеть не могу!
– А ты меня на телевидение сводишь?
– Ноу проблем!
Столица страны Тунис оказалась красивым, типично средиземноморским городом. Автобус остановился на одной из центральных улиц, и туристам дали полтора часа на прогулку по медине – арабскому торговому кварталу. Гид сказал:
– Если вы хотите купить кожу, то лучше это делать в медине. Гораздо дешевле. И обязательно торгуйтесь, иначе продавцы обижаются. Многие уже понимают по-русски. И будьте очень внимательны, берегите кошельки. К сожалению, здесь часто воруют.
Он дал еще кое-какие советы и наставления, и люди гурьбой двинулись к медине.
– Ух ты, как интересно! – воскликнул Рома, когда они вошли в узкую улочку, на которой теснились бесчисленные лавчонки. – Алиса, а ты хочешь что-то купить?
– Не знаю, посмотрим…
– Мадам, мадам! Ташки, ташки! – заверещал низенький толстый араб. – Самый хороший ташки!
– Что такое ташки? – тихонько спросил Рома.
– Сумки, наверное… Кажется, это по-польски.
Она загляделась на очень красивую сумку светло-коричневой кожи и вдруг увидела, что Рома вытащил из кармана динары и судорожно их пересчитывает.
– Рома, ты что?
– Мне дед дал денег, я хочу купить вот эту штуку.
– А что это?
– Тамтам! Барабанчик такой…
– Убери деньги, я тебе подарю это счастье.
– Зачем, не надо! У меня есть!
– Пока еще парадом командую я, поэтому извольте подчиняться, молодой человек!
Барабан был куплен. Рома сиял. И, конечно, немедленно начал барабанить.
– Мать честная, твой дед меня убьет! Так, а теперь я хочу купить вон ту сумку. – Она указала на большую дорожную сумку коричневой с красноватым отливом кожи. – Интересно, сколько здесь это стоит?
– Мадам, рус?
– Рус, рус, хау мач?
– Сорок динаров!
Примерно тридцать долларов, прикинула Алиса. Фантастически дешево! В Москве такая стоила бы целое состояние.
Она уже полезла за деньгами, но Рома прошептал:
– Торгуйся!
– Попробую. Вообще-то я этого не люблю.
– Мадам, берем?
– Нет. Двадцать!
– Тридцать пять!
– Нет!
Они долго торговались, продавец хватался за голову, за сердце, и в результате продал сумку за двадцать динаров. Алиса была в восторге.
– Мадам – бандит! – упоенно улыбаясь, проговорил торговец. – Мафиозо!
Рома чуть не умер от хохота. Алиса тоже.
– Ромка, считай, что сумка нам досталась даром! Ой, смотри, какая клевая кожаная жилетка и, кажется, как раз на тебя. Очень круто, по-моему! Хочешь?
– Нет, – замотал головой Рома, – она какая-то девчачья.
– Ну если девчачья…
Еще Алиса купила себе блузку с арабской вышивкой, а Роме – кости для нардов из розового оникса. Потом они посидели в кафе и поели мороженого.
– Как с тобой здорово, – вздохнул Рома. – А тебе жалко, что дед не поехал?
– Немножко жалко, но не очень, потому что если человеку это не в кайф, то зачем?
– А тебе в кайф?
– Да. Понимаешь, я с некоторых пор вообще стараюсь во всем находить свой кайф, иначе и самой жить скучно, и другим жизнь отравлять начинаешь. Кстати, и тебе советую!
Рома смотрел на нее с таким обожанием, что у нее мелькнуло в голове: я должна всегда-всегда оправдывать это обожание. Нельзя его разочаровывать. Но ведь не от меня одной это зависит… Кто знает, как поведет себя Вадим? Ей почему-то стало тревожно.
После прогулки по торговому кварталу группу повезли в бывший королевский дворец, где теперь размещался музей римских мозаик. Мозаики произвели на Алису грандиозное впечатление, особенно одна небольшая. Как пояснил гид, это был прижизненный портрет Вергилия. Поверить в это было трудно, но все же она испытала волнение…
В Карфаген поехали после обеда. Собственно, теперь это был просто фешенебельный пригород Туниса, где в парке, граничащем с территорией президентского дворца, туристы любовались живописными развалинами терм Антония, или «бань Антонина», как выражался гид. А от древнего Карфагена не осталось даже камешка.
– «Карфаген должен быть разрушен, Карфаген должен быть разрушен», – ворчал кто-то из группы, – вот и разрушили подчистую, мать ихнюю так. А на его месте – бани, прямо как у нас. И от бань-то одни развалины…
Им показывали квартал, где родилась и выросла Клаудиа Кардинале, и напоследок отвезли в очаровательный городок с длинным арабским названием, где обитали представители тунисской литературы и искусства. Городок был примечателен тем, что в нем только два цвета – белый и синий, и с одной его точки в хорошую погоду открывался роскошный вид на Сицилию. Но сегодня было довольно пасмурно, и никакой Сицилии никто так и не увидел.
