Молот Люцифера - Ларри Нивен

Парень захихикал.

— Через неделю не будет никаких улиц. Вообще ничего не будет!

—«Страх Молота», — пробормотал Эрик. Ему подобные случаи были уже знакомы. Почему бы не совершить преступление, если приближается конец света? Такие истории уже описывались не один раз. Но ничего подобного в Бурбанке еще не случалось.

— Жду не дождусь, когда же эта проклятая комета уберется куда подальше, — сказал Гаррис. Но он ни словом не обмолвился об оставленном на кровати мертвом теле. Нужно либо научиться воспринимать такое спокойно, либо уйти из полиции — можете выбирать, как вам угодно.

— Похоже, нам предстоит нелегкая ночь, — сказал Эрик.

— Ага, и еще утреннее дежурство завтра, — Гаррис глянул на светящееся небо. — Просто дождаться не могу, когда эта штука уберется куда по далее.

Лагерь разбили у содовых источников. В этом месте хорошо останавливаться на отдых, странно, что здесь никого нет. Горди Ванс ожидал, что встретит у источников еще не меньше дюжины других скаутских групп. А вместо этого сейчас здесь только сам Горди и шесть пришедших с ним скаутов. Страх Молота, подумал Горди. Никто не хочет оказаться сейчас здесь, в отдалении от дорог, от цивилизации.

Мальчишки с облегчением сбросили наземь рюкзаки и помчались к источнику. Здесь было два источника — один с горной водой, холодной и чистой, в другом журчала вода ржавого цвета, отвратительная на вкус (хотя мальчики утверждали, что она им нравится). Природа насытила воду карбонатными соединениями, и ребята любили на ее основе приготовлять разные напитки. Горди не приставал к ним с напоминанием, что слишком увлекаться питьем этой воды не стоит. Никто ее слишком много и не пил.

Ужин приготовили на походных примусах. Меню, с разрешения Горди, составлял Энди Рэнделл. Именно Энди придется взять на себя руководство группой — и очень скоро.

— Но мой учитель сказал, что такое не исключено, — это продолжает спорить один из самых маленьких скаутов.

— Чудак, — не соглашался Энди Рэнделл. — Мой папа сколько раз бывал в ИРД, и тамошний компьютер каждый раз утверждал, что это невозможно. Кроме того, мистер Хамнер сказал мне…

— Ты с ним знаком? — спросил юный скаут.

— Конечно.

— Так ведь это он открыл Молот, — и все непроизвольно глянули вверх, туда, где в вечном небе расплывалось громадное светящееся пятно. — А ведь близко, — сказал юный скаут.

Долгие горные сумерки закончились, и в ночном небе зажглись звезды. Ярко пылал Молот — пока не ушел за горизонт Сьерры. Горди разогнал мальчиков по спальным мешкам. А хотелось им не спать, а остаться смотреть на небо: там ярко полыхало зарево, сквозь зеленые и красные изломанные полосы просвечивали звезды.

Горди залез в свой мешок. Как обычно, он уснул сразу же, приказав себе проснуться через пару часов — чтобы обойти лагерь и убедиться, что с мальчиками все в порядке. Засыпая, он подумал:«Я — совестливый ублюдок». Смешная мысль, но Горди не рассмеялся.

К середине ночи он проснулся — и больше в эту ночь ему уже уснуть не довелось.

Небо неистовствовало. Будто черную воду пронизали стремительные струи светящегося молока. Звезды мигали, глядя на Землю сквозь хвост кометы Хамнер-Брауна. Потом они померкли вспышке сияния, протянувшегося от горизонта до горизонта. Вдали где-то мелькали еще более яркие вспышки, а через долгое время докатывался разряд грома. Горди в трансе заходил кругами.

Энди Рэнделл не спал. Он не стал опускать клапан мешка, хотя в июне в Сьерре часто идут дожди. Подсунув под голову рюкзак, Энди лежал в незастегнутом мешке, его длинные руки были заложены под затылок.

— Вот это зрелище, — прошептал он.

— Ты прав, — сказал Горди, стараясь, чтобы в его голосе звучало одобрение. Нельзя терять на собой контроль, нельзя, чтобы голос дрогнул. Когда Энди позже будут расспрашивать, он ответит, что не заметил у Горди Ванса никаких признаков подавленности. — Надо поспать, — сказал Горди. — Завтра переход нам предстоит небольшой, но дорога местами будет нелегкой.

— Я знаю.

— Ладно, — сказал Горди. Поднялся немного вверх по склону — чтобы оказаться в одиночестве и повалился в пышную траву.

Завтра все это уже будет неважным, подумал он. Больше спать я не буду.

Все разрушил тот утес. Роковое падение. Оно оказалось роковым. Как жаль, что тогда его чуть покалечило, а не убило. Дети плакали, пока спасательная команда искала его. Плакали, когда его везли в больницу.

Горди находился на больничной койке, когда банковская ревизия обнаружила недостачу. А он не знал, не останется ли на всю жизнь калекой — и не мог даже бежать.

А теперь он бежать не станет. У него уже была такая возможность — но это плохо. Еще как плохо. Ну, куда ему бежать? Денег нет, и ничего хорошего беглецу из Америки, не имеющему денег, не светит. Кроме того, дети должны расти в своей стране. Горди глянул туда, где лежал его сын. Берт лежал, скорчившись в своем спальном мешке. Ему уже двенадцать лет… Берту будет больно, но иного выхода нет.

Странно вышло с этим утесом. Горди все помнил совершенно точно. Тропа все та же — не такая уж узкая, но край его осыпался, и если окажешься слишком близко от этого края… Он видел все это еще два года назад, когда шел по этой тропе. Но тогда он думал совсем о другом.

Я не хочу, чтобы Берт знал.

Красная бархатная занавесь раскинулась, колыхаясь, через все небо. Моя последняя сопровождается великолепным зрелищем, подумал Горди. Ему хотелось глядеть на небо, но видел он только утес.

Одно мгновение. Одно рассчитанное неосторожное движение, и он окажется на дне пропасти со сломанной шеей. Может, и еще что-нибудь сломается. Тут недалеко есть тропа вниз, по ней идти легко. Легко даже детям. Под командой Энди они смогут благополучно спуститься. Потом Энди Рэнделла допросят и все будет отлично. Горди тренировал Энди на протяжении двух лет. Не для этого… ну ладно, да, для этого. Тренировал на тот случай, если что-либо произойдет. Если на самом деле произойдет какое-либо несчастье. Странно, как все обернулось.

Над утесами взошел полумесяц. В его свете померкла часть звезд. Жуткий этот свет смешался с разлившимся по небу сиянием. Горди показалось, что он видит, как хвост кометы сотрясается неровными волнами… нет, это лишь, вероятно, игра воображения. Вот астронавты там, наверху, наверное, видят эти волны. Интересно, какое испытываешь ощущение, оказавшись в космосе? Когда-то Горди летал — недолгое время, пока за неуспеваемость его не выгнали из школы. В этой школе готовили штурманов для Военно-воздушных сил. Горди подумал, что лучше было б, если б его не отчислили из этой школы, если б он стал летчиком. Но мне пришлось стать банкиром…

Скверно, что я испорчу поход мальчикам. Но выбора нет. Просто нет выбора, и несчастный случай сразу решит все проблемы. Страховка — полмиллиона, этого достаточно, чтобы покрыть все банковские недостачи, да и Марии с Бертом останется немало. Предположим им останется триста тысяч, да если из расчета семь процентов в год… Это не сказочные сокровища, но это безусловно лучше, много лучше, чем иметь сидящего в тюрьме отца и вообще не иметь денег на жизнь…

Неистово сверкающее небо засветилось еще яростнее. На горизонте появилось яркое пятно. Видимо, это была голова кометы. На нее было трудно смотреть. Светящаяся голова на фоне светящегося хвоста. Холодный свет и зыбкие тени, слабо окрашенные вспышки — их было бы видно даже днем. Затем небо охватил огонь зари. Но свет ее был необычным. Колдовским. Горди поежился.

Он вернулся обратно и залез в свой спальный мешок. Можно чуть вздремнуть. Ненадолго…

Неподалеку стоял примус. Рядом — канистра с горючим и кастрюля с водой. Высунув из мешка одну руку, Горди накачал примус. Его страсть завтракать лежа в мешке служила предметом шуток для всех, кому приходилось бывать с ним в походах. Привычных уже шуток. На самом деле есть Горди не хотелось, но было бы опасно менять сложившееся о нем представление. Он взял кастрюлю с водой, поставил кипятить. Приготовил себе горячий шоколад. Шоколад оказался неожиданно вкусным, и тогда настала очередь овсянки, а затем и большой чашки чая по-шерпски. Чашки крепкого чая с коричневым сахаром и изрядным комком масла…

Один за другим мальчики просыпались. Горди услышал как Энди Рэнделл говорил Берту:

— Ты намерен проспать все это? Хочешь проспать всю эту ночь?

Придется обойтись без лагерного костра. Нет дров. Здесь очень мало деревьев. С каждым годом становится все меньше и меньше мест, где можно разжечь настоящий костер. Очень многие из детей теперь знают, как приготовить пищу на настоящем огне — на костре. Будет худо, если они вдруг окажутся предоставленными самим себе, без посторонней помощи… но этого никогда не случиться. В наши дни, если человек потерялся, он всегда окажется посреди голого пространства в пятьдесят футов в диаметре. А оказавшись там, надо только зажечь спичку. Очень скоро появится встревоженный ее светом патруль пожарной охраны — чтобы вручить злоумышленнику повестку в суд… Больше нигде нет густых зарослей, которые были во времена моего детства.