Случайная встреча - Филиппа Карр

Мне показалось, что Эдвард несколько скован, но, услышав мое предложение, он обрадовался, и я испытала теплое чувство к нему. Он был очень добрым, и я была уверена — он сделает все возможное, чтобы помочь мне сейчас… и всегда. Мне очень повезло, что в меня был влюблен такой человек. Все-таки нехорошо было с моей стороны не испытывать к нему ответных чувств и гораздо больше волноваться в обществе мужчины, которого я, можно сказать, почти не знала. Собственно говоря, именно сейчас я начала задумываться: почему я решила, будто Питер Лэнсдон заинтересовался именно мной?

Вскоре мы уже ехали верхом бок о бок.

— Эдвард, мне следует признаться кое в чем!

— Признаться? — он был озадачен и внимательно взглянул на меня.

Я продолжала:

— Вы уже не раз просили моей руки! Вы продолжаете настаивать на этом?

— Я всегда мечтал о вас, Джессика!

Я почувствовала огромное облегчение и произнесла:

— Я хочу признаться, что сообщила всем, что мы собираемся пожениться!

— Джессика!

— Да, это было не совсем прилично с моей стороны: Амарилис и Питер Лэнсдон объявили о своей помолвке…

— Амарилис? Но я думал…

— Нет, нет. В Лондоне Питер действительно спас меня, но приехав сюда, влюбился в Амарилис, а она в него! Они объявили о своей помолвке за праздничным столом, и я подумала, ну… почему бы мне не сообщить о том, что Эдвард и я… Мне стало казаться, мы слишком долго решаемся…

— Мы?

— Я, конечно, я. Но… думаю, все-таки не следовало объявлять об этом именно в той обстановке… С другой стороны, почему именно они говорят о своей помолвке. Мы с Эдвардом знаем друг друга гораздо дольше, и у нас больше причин сделать это.

Эдвард взял мою руку и поцеловал.

— Обсуждать такие дела, сидя верхом на лошади!

Мы оба рассмеялись. Его лицо преобразилось: морщинки, вызванные постоянной тревогой за дела в Ноттингеме, исчезли. Он казался очень молодым… и очень счастливым.

— Ну что ж, Эдвард: рано или поздно это должно было случиться, не так ли? Мои родители очень рады, они питают к вам большое уважение.

— Мои родители тоже будут рады!

— Значит, все будут просто счастливы!

— Ах, Джессика, это чудесно! Давайте поедем домой и сообщим эту новость!

В общем, все оказалось очень просто.

Я сидела в гостиной Грассленда. Мистер Баррингтон настоял на том, чтобы из погреба достали лучшие вина. Миссис Баррингтон крутилась вокруг нас и была страшно возбуждена. — Ну вот, Джессика, теперь ты наша дочь! Просто не могу передать, как ты нас порадовала! Правда ведь, папочка?

Мистер Баррингтон ответил:

— Именно этого мы и хотели! Меня удивляет только, что вы так долго тянули!

— Они поступили совершенно правильно! — заявила миссис Баррингтон, хотя, по моему мнению, ее это «подвешенное» состояние волновало гораздо больше, чем мужа. — В таких вопросах всегда нужно быть полностью уверенным в себе, не так ли. Джессика? Самым чудесным днем нашей жизни оказался тот, когда вы встретили на дороге нашего папочку и доставили его домой. Кстати, интересно, как сложилась судьба того цыгана? Должно быть, он отсидел свой срок?

— Он получил семь лет, — ответила я, — и уже отбыл шесть из них.

— Как летит время! Ты была тогда такой милой крошкой, Джессика! Ты так волновалась из-за этого бедняги, и мы все полюбили тебя за это!

Отец и сын Баррингтоиы согласились с этим.

У меня даже поднялось настроение. Я подумала: до чего же все-таки приятная семья — наверное, более простая, по сравнению с семьей моих родителей, но такая чудесная. Моя будущая семья…

Эдвард сказал:

— Я хочу, чтобы Джессика съездила в Ноттингем и осмотрела мой дом! Должно быть, ей захочется что-то там изменить.

— Ну да, невесты всегда любят делать все по-своему. Мы тоже обставляли свой дом, верно ведь, папочка. Сколько же это лет назад? Столько, что уже и не упомнишь! Теперь, конечно, он немножко старомоден, но ничего не поделаешь!

— Он будет вашим вторым домом, — сказал мистер Баррингтон. — Вы будете приезжать в Грассленд, ставший для нас семейным гнездом, хотя мы живем здесь недолго.

— Мы полюбили Грассленд с первой минуты! — воскликнула миссис Баррингтон. — Я ни разу не пожалела о том, что мы приехали сюда! И, вы знаете, это благодаря соседям, семейству Эверсли! А теперь еще это… Я так давно об этом мечтала! Кстати, где Клер?

— Ей следовало быть здесь, — заметил мистер Баррингтон.

— Я вспомнила: она собиралась в город сделать кое-какие покупки. Скоро должна вернуться. А на какое время намечена свадьба?

— Моя мать подумывает об июне, — сообщила я.

— Июнь — чудесный месяц для свадеб!

— Только слишком долго ждать! — вздохнул Эдвард.

— Поглядите на нетерпеливого жениха, — рассмеялась мать. — Нам понадобится время, чтобы хорошенько подготовиться, правда, Джессика?

— Амарилис тоже выходит замуж, — сказала я.

— За этого молодого человека? — неодобрительно спросила миссис Баррингтон. — Быстро же они договорились! Она ведь почти не знает его?

— Я познакомилась с ним при очень драматичных обстоятельствах, — напомнила я.

— Знаю… и таким образом он оказался в Эндерби! Да, довольно забавно. И все-таки я думаю лучше, когда люди уже достаточно хорошо знают друг друга. О человеке нужно многое знать, если ты собираешься прожить с ним всю жизнь! Мы были обручены… сколько, папочка?

— Два года! — гордо сказал он.

— А кроме того, мы были знакомы с детства!

— Это, конечно, пошло вам на пользу?

— Ну разумеется, мы точно знали, что ожидать, к чему готовиться!

Миссис Баррингтон искренне расхохоталась, и в это время в комнату вошла Клер.

— Ага, вот и Клер! — воскликнула миссис Баррингтон. — А у нас новости! Подай-ка Клер бокал, папочка! Наконец мы дождались: Эдвард и Джессика помолвлены!

Клер стояла очень спокойно, Но я заметила, что ее опущенная рука сжалась в кулак.

— А я думала…— начала она.

— Мы все думали, что они слишком долго тянут, — перебила ее миссис Баррингтон, — но, наконец, решились!

Клер повернулась ко мне:

— Поздравляю… и вас, Эдвард!

— Мы пьем за их здоровье и счастье, — сказал мистер Баррингтон. — Присоединяйся, Клер!

Она подняла свой бокал, посмотрела на меня, и в ее глазах был какой-то странный блеск.

Знал ли Эдвард, что она влюблена в него? А родители Эдварда? Я решила, что не знали. Клер жила в этом доме с раннего детства: никому не нужная сирота, которую привезли дальние родственники… К ней относились как к члену семьи, но все-таки, должно быть, она чувствовала себя не вполне уверенно. Хотя я убеждена: Баррингтоны делали все возможное, чтобы она не чувствовала себя чужой. И она любила Эдварда, действительно, любила его! Вот в случае с ней речь шла как раз не об уязвленной гордыне!